Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

— Называй цену, Дементий Сидорыч.

— Назвать можно, но без тарантаса нам нет никакой выгоды.

— И все же!

— Не невольте, Осип Макарыч. Не могу-с.

— Цену я примерно знаю, но дам тебе, Дементий Сидорыч, вдвое больше.

— Вдвое? — ахнул купец.

— Вдвое, Дементий Сидорыч. На эти деньги можно весьма дорогой экипаж купить. Извольте получить в золотых монетах [73] Бумажные деньги появились при Екатерине Второй в 1768 году. .

У Башмакова задергались веки и задрожали руки, когда в них оказалась громадная сумма денег.

Макарьевская обитель находилась на левом (низменном) берегу Волги, вокруг которой ежегодно, после Петрова дня шумела одна из богатейших русских ярмарок, где уже с давних пор были поставлены богатыми купцами не только деревянные, но и каменные лавки и амбары

Благодаря выгодному расположению, на средине волжского пути, ярмарка развивалась все более и более. В 1641 году царь Михаил Федорович дал монастырю право сбирать с торговцев за один день торговли (25 июля — в день святого Макария) таможенную пошлину.

В 1648 году государь Алексей Михайлович разрешил торговать беспошлинно пять дней, а затем велел платить особый налог.

В 1666 году на ярмарку приезжали уже купцы не только из всей России, но и из-за границы, и она продолжалась две недели.

В конце XVII века привоз товаров достигал 80 тысяч. В первой половине XVIII века — до пятисот тысяч рублей, а к концу его уже 30 млн. рублей. В это время в Макарьеве было 1400 казенных ярмарочных помещений; кроме того, купечеством было построено 1800 лавок, [74] В 1816 г. произошел пожар, который уничтожил Гостиный двор, со всеми временными принадлежавшими к нему балаганами. Убыток был свыше 2 млн. руб. Этот пожар выдвинул вопрос о перенесении ярмарки, так как у Макарьевской обители места было для ярмарки уже недостаточно, и, кроме того, течением р. Волги ежегодно отмывало макарьевский берег. 15 февраля 1817 г. ярмарка была перенесена на низменное место против Нижнего Новгорода. не считая многочисленных балаганов.

До Нижнего Новгорода ватага Каина благополучно доехала на тарантасе, затем с ним пришлось распрощаться.

— Все, братцы, отошла лафа. На ярмарке я не могу более сказываться богатым московским купцом, ибо подлинные московские купцы меня вмиг изобличат. Назовусь незначительным торговым человеком Иваном Осиповым, кой возмечтал выбиться в купцы. Приехал присмотреться к ярмарке, кое-что закупить, поучиться торговле у больших купцов, послушать их совета. Свою богатую сряду я тоже меняю.

— А мы? — спросил Зуб.

— Вы — мои помощники, торговые сидельцы. На ярмарке вести себя тихо и учтиво, ибо там бдит сыскная команда драгун. Без моего приказа ничего не делать, но осторожно высматривать то, что плохо лежит.

К ярмарке присматривались два дня.

Как-то неподалеку от питейного погреба столкнулись с веселым широколобым купчиком в сивой растопыренной бороде, который, раскинув крепкие мосластые руки, с улыбкой до ушей полез обниматься с Камчаткой.

— Никак, из Первопрестольной, братцы. По говору познал. Сердцу — утешенье, а то налезли всякие образины, душу отвести не с кем. Я ж люблю с земляками турусы [75] Турусы — болтовня, разговоры; небылицы, вздор. развести. Зайдем да хватим по чарочке.

Камчатка глянул на Ивана; тот, слегка помедлив, кивнул.

— Грешно отказать земляку. Зайдем!

— Другой разговор, — переключился на Каина московский купец. — Грешно! Правда, попы бранятся. Пьяницы-де, царства небесного не увидят. Но куда денешься? Рада бы душа посту да тело бунтует, хе-хе.

— Твоя правда, земляк. Опричь хлеба святого, да вина проклятого всякое брашно приедчиво.

— Ох, гоже сказал, родимый. Дюже люблю красное словцо.

За чарочкой купец назвался Евлампием Алексеевичем Кулешовым, приехал на ярмарку закупить сибирскую пушнину да чаю от азиатов.

— А вы, мои разлюбезные, по какой торговой части?

— Допрежь хотим приглядеться. Мы купцы средней руки, до больших торговых сделок еще не доросли, но без товаришка, Евлампий Лексеич, не уедем.

— Уж тут сам Бог велел. С пустыми руками с ярмарки не возвращаются. Берите то, что на Москве идет нарасхват, но не продешевите. Тут нард ушлый, из печеного яйца живого цыпленка высадит.

— Понимаем. Держать ухо надо востро, капиталы-то наши не шибко велики. Тут бы нам наставника доброго, Евлампий Лексеич.

— Истинно! — воскликнул купец, подняв палец над головой. — В торговом деле без разумного наставника пропадешь… Тебя как кличут?

— Иваном Осиповым.

— Так вот, Иван Осипов, коль не погнушаетесь, заходи со своими торговыми людьми ко мне за советом. Я вас надуть не позволю. Тертый калач, на хвост не наступишь.

— Благодарствуйте, Евлампий Лексеич. Распрекрасный вы человек. Где разыскать прикажите, коль нужда доведется.

Изрядно опьяневший купец, заплетающим языком охотно выдавил:

— Полюбились… Ох, полюбились, родимые… В Гостином дворе… Завсегда рад помочь добрым людям.

— Мы тебя до Гостиного двора проводим, подальше от греха.

— Пойдем, любезные… Угощу вас бутылочкой мальвазии [76] Мальвазия — известное ликерное вино, выделываемое на острове Мадейре, в Италии (в окрестностях Палермо, на острове Липари), в Греции, в Турции, во Франции и в Австрии. … Гульнем!

Но заморского вина отведать не пришлось: купец настолько назюзюкался, что уже языком не мог пошевелить.

Вышли из Гостиного двора под недовольный вопрос Зуба:

— На кой ляд, Иван, свое имя открыл?

— Нутром чую, крепко сгодится нам еще этот купец…

На другой день, вновь походив по ярмарке, Каин сказал:

— Привлек меня один армянский амбар, что стоит на песчаном месте. Товар купцы привезли богатый, и денег у них полным-полно. Две кисы [77] Киса — кожаный или суконный мешок, затягиваемый шнуром. и три увесистых куля. Завтра рано поутру незаметно подойдем к амбару и проследим за армянами.

Рано утром в амбаре оказалось всего двое армян. Из раскрытых ворот было хорошо видно, как торговцы перекладывали свои товары ближе к дверям. Вскоре один из армян направился на рынок для покупки мяса.

— Кувай, следуй за ним. Как увидишь драгун, крикнешь, что сего купца надо взять под караул, так как он обворовал одну из лавок. Если купца схватят, затеряйся в толпе, а ты, Легат, проследи — и коль купец окажется на гауптвахте, немешкотно доложи мне. Ступайте, братцы.

Вскоре Легат вернулся.

— Все в ажуре, ваша милость.

Ватаге было запрещено называть Ивана Каином.

— Вы здесь не толпитесь, чтобы в глаза не бросаться. Приду к вам с добычей ночью, я ж один управлюсь.

Иван подошел к дверям амбара, поздоровался с купцом в цветастом халате и, сотворив озабоченное лицо, добавил: