Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

— Выходит, вы при крупных деньгах, граф. Несколько удивляет, как вы быстро промотали клад купца Надея Светешникова.

Орлов вновь пришел в крайнее замешательство.

— Вы и про клад знаете?!

— Мы очень многое знаем о вас, граф.

— Это удивительно. Вы страшный человек, господин офицер.

— То, что вы картежник — беда не большая. Многие солидные люди этим увлекаются, но вот то, что вы вор, не делает вам чести, и вы, как дворянин, должны возвратить сумму клада настоящему владельцу.

— Но какой смысл, господин офицер?

— А смысл такой. Если завтра деньги будут возвращены купцу Светешникову, я гарантирую вам жизнь. Слово офицера!

— Но…Я вас не понимаю. Простите, вам-то какое дело до Свтешникова?

— Излишний вопрос, господин граф. Я не полномочен посвящать вас в свои дела. Выбирайте!

— У меня нет выбора, господин офицер, — тяжело вздохнул Орлов. — Куда прикажете принести деньги?

— Где вы их храните?

— В одной из комнат воеводского дома, где я остановился.

— И вы не боитесь, что их обнаружат и похитят?

— Это у члена Тайной канцелярии? В мое отсутствие я приказал поставить у дверей караул. Воевода весьма ретиво относится к моим поручениям.

— Весьма ретиво, если даже порекомендовал вам красивую вдовушку.

— От вас ничего не скроешь. Так куда принести деньги?

— Сюда, в десять утра. Я появлюсь на полчаса позже. Предупреждаю: госпожа Виренская о нашем разговоре ничего не должна знать. Вы для нее остаетесь прежним человеком из Тайной канцелярии. Предупредите лакея, чтобы пропустил меня незамедлительно. И запомните: ваша жизнь в моих руках. Завтра мы продолжим нашу беседу, она будет более приятной для вас.

— Весьма надеюсь, господин офицер. Денег я принесу гораздо больше, которыми вы можете пользоваться по своему усмотрению.

— Позовите моего офицера… А теперь прощайте, дама и ваше сиятельство. Надеюсь, пакет, который вы вскрыли, принесет вам доброе настроение.

Ровно в десять утра Каин вновь встретился с графом. На сей раз беседа протекала не в спальне мадам Виренской, а в одной из ее комнат.

Вид Орлова был крайне утомленным. Всю ночь он провел без сна, поглощенный неотвязными думами.

Он лежал на пышной кровати в одной из воеводских комнат, и не знал, что ему предпринять. Признаться воеводе Лапину, недавно поставленному в Ярославль императрицей Елизаветой — потерять всякую надежду на спасение. Выдать полиции господина офицера, прибывшего в Ярославль инкогнито и неизвестно от какой инстанции — дело крайне рискованное, ибо офицер будет вынужден рассказать о цели приезда графа, причем о себе скажет, что он приехал в Ярославль, чтобы помешать намерению Орлова. Конечно, дело офицера будет разбираться в Тайной канцелярии, где окончательно прояснится подлинная цель его поездки в Ярославль. Это возможно будет для Орлова смягчающим обстоятельством, но наказания ему не миновать.

Деньги… Почему офицер заговорил о деньгах купцов Светешниковых? Вероятно, он знаком с кем-то из крупных московских судей, где происходило судебное разбирательство. Деньги большие и, всего скорее, сей таинственный офицер, решил их забрать себе, ибо он промолчал, когда он, граф, заявил, что денег принесет, больше, чем было в кладе, которые он сможет использовать по своему усмотрению. Промолчал! Вывод напрашивается сам по себе: офицера можно купить с потрохами, он даст обет молчания и граф может спокойно вернуться домой. А если пойдет молва о его якобы членстве в Тайной канцелярии, то он отшутится, в долгах, мол, как в шелках, вот и назвался «тайным членом» для солидности, чтобы с распростертыми объятиями был принят ярославскими властями.

Лишь бы офицер не высунул язык. Значит, вся надежда на мзду, которая настолько значительна, что офицер остолбенеет от такой колоссальной суммы. Ну и черт с ней. Жизнь-то несоизмерима ни с какими деньгами. Он же не пропадет: иногда он очень везуч в карточной игре.

Граф несколько повеселел, но когда он собирал в объемные кошели золотые червонцы, на сердце его заскребли кошки. Офицер заберет колоссальную сумму — и был таков. А того хуже — пойдет на убийство. Вот почему он встретил «офицера» с весьма напряженным лицом.

— Надеюсь, господин граф, мадам Виренская осталась в неведении нашего разговора?

— Совершенно в неведении, господин офицер. Ваш друг, оказался любезным кавалером. Во время нашей беседы он мило разговаривал с Анастасией о разных пустяках и даже старался приударить за моей авантажной дамой. Думаю, и в настоящее время ваш друг не теряет время.

— Мой друг большой любитель прекрасных дам… Деньги!

Каин сказал так неожиданно и резко, что граф и вовсе оробел.

— Прошу прощения. Сразу видна солдатская выучка. Вы словно приказ отдаете. Зачем же так торопиться, господин офицер?

— Скоро вы все поймете. Деньги, граф!

Чтобы доставить деньги, а их было добрых полпуда, Орлову пришлось заказать у воеводы экипаж, сказав Лапину, что повезет в плетеном коробе подарки для мадам Виренской.

— Вначале два вопроса. Вы действительно гарантируете мне жизнь?

— Слово офицера.

— А теперь я хотел бы с вами договориться о более важном деле. Если я передам всю сумму, предназначенную на побег Бирона, вы оставите меня в покое и дадите слово офицера, что никогда со мной не были знакомы… Посмотрите в короб, господин офицер.

Каин посмотрел, сунул руку в груду червонцев. Граф впился глазами в его лицо, ожидая изумления офицера, но тот закрыл крышку короба и… грубо, с негодованием произнес:

— Изрядно же награбил твой Остерман, сука!

Граф явно не ожидал таких осуждающих слов и пришел в чрезвычайное волнение, ибо злое лицо офицера не предвещало ничего хорошего.

— Не понимаю вас, господин офицер. Вы чем-то недовольны? Вы соизволили оскорбительно отозваться о бывшем вице-канцлере, но вы еще вчера знали, что деньги выделены именно Остерманом.

Каин понял, что серьезно промахнулся. Свои резкие слова он выпалил настолько скоропалительно, что не успел взвесить их целесообразность. Теперь надо вывертываться, чтобы граф ничего не заподозрил.

— И понимать нечего. Мы, господа офицеры, получаем скудное жалованье, а высокие чиновники, не нюхавшие пороха, протирают кабинетные кресла, утопают в роскоши и занимаются непомерным мздоимством. Но сейчас речь не об этом. Я вижу, что вы ждете от меня ответа на второй вопрос.

— Да, господин офицер. Я страшно волнуюсь.

— Успокойтесь. Я дам слово офицера только при единственном условии, что вы, граф, с сегодняшнего дня станете оказывать мне содействие в моих делах, после исполнения которых, вы будете полностью свободны.

— Боже мой! Я, кажется, угодил в ловушку. О каком содействии может идти речь? Вы погубите меня вашими тайными делами. Погубите!