Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

— Да ну! Знатная кликуха. И за какие грехи так тебя прозвали?

— Живую собаку в реке утопил, а коту хвост топором отсек.

— Однако, — крутанул головой Зуб.

— Что надо сделать для Камчатки?

— А вот что, Ванька Каин. Купца твоего ведаем. С большой деньгой живет. Выкради у бобра [21] Бобер — на воровском жаргоне — богатый человек. подголовный ларец и ко мне принеси, а я уж тебя потом с Камчаткой сведу.

— Выкраду, Васька. Но где тебя найти?

— В Мокринском кабаке. Шепнешь целовальнику. Он укажет.

После обеда вся Русь, согласно стародавнему обычаю, отходила ко сну. Москва словно вымирала на целых два, а то и три часа. Спал холоп, спал купец, спал боярин, и ни один господин не имел права заставить своего дворового человека работать.

На Москве не забыт случай. Царь Алексей Михайлович (отец Петра Великого) возвращался с богомолья и увидел на Сретенке, как на дворе боярина Сицкого, холопы перетаскивают кули с житом в амбар.

«Тишайший» [22] Тишайший — прозвище царя Алексея Михайловича. осерчал, приказал к нему привести боярина [23] «Алексей был мастер браниться той изысканной бранью, какой умеют браниться только негодующее и незлопамятное русское добродушие» (В. Ключевский, т.3. стр.305). , люто забранился, и самолично отстегал его плетью…

На другой день Ванька прокрался в покои хозяина и замер. Петр Дмитрич лежал на спине, и густо, беспросыпно храпел на мягкой постели, отчего его большая рыжая борода подпрыгивала на широкой груди. Растрепанная голова покоилась на мягкой подушке, под которым и находился деревянный подголовок. [24] Подголовок — небольшой низенький сундучок, ларец для денег, со скосом сверху, помещаемый в изголовье под подушку. Именно в нем, как знал уже Ванька, и хранили купцы свое богатство, хранили по обыкновению в ларцах, набитых золотыми рублевиками и драгоценными каменьями. С одной стороны изголовье было наглухо закрыто, а с другой — задвинуто маленькой дверцей с медной ручкой. Именно на нее и прицелился Ванька. Не дай Бог, если дверца заскрипит, тогда купец может проснуться и поднять такой несусветный крик, кой взбулгачит все хоромы.

Сердце Ваньки бешено колотилось. Сейчас решится его судьба: либо холопы купца забьют его до смерти, либо он станет вольным человеком и войдет в другой мир, наполненный подвигами и приключениями.

Смелее, Ванька! И вот тяжелый вишневый ларец, изукрашенный искусной резьбой, оказался в его руках. Уходя из покоев купца, Ванька не только взял ларец, но и прихватил платье Филатьева [25] Существует легенда, что когда Ванька вышел со двора, то написал на воротах: «Пей воду, как гусь, ешь хлеб, как свинья, а работай черт, а не я». .

В кабаке шепнул целовальнику:

— Мне нужен Васька Зуб.

— Не ведаю, такого, милок. А ты кто?

— Ванька Осипов… Каин.

Целовальник, конечно же, был предупрежден Зубом, а посему сказал:

— Ступай в Кривой переулок. По правую руку — седьмая изба от угла.

То был один из притонов, кой содержала Дунька Верба. Дверь была изнутри заперта. Ванька забухал кулаком, но в доме стоял такой гомон, что стук не услышали. Пришлось громко постучать по наличнику оконца.

Через пару минут из дверей вышла румяная грудастая женка лет тридцати в изрядном подпитии. Подперев руки в боки, спросила сиплым голосом:

— Чего надо?

— Позови Ваську Зуба.

Дунька, оглядев с ног до головы парня, облаченного в купеческую сряду, грубо отозвалась:

— А ну пошел отсель! Ходят тут всякие. Не знаю никакого Васьки. Ступай, сказываю!

— Буде орать. Скажи Зубу, что пришел Ванька Каин с приносом.

— Знать ничего не знаю! — вновь прогорланила женка и ушла в избу, закрыв за собой дверь.

«Это ж надо как Стукалова приказа стерегутся», — усмехнулся Ванька.

Ваську долго ждать не пришлось. Вышел в накинутом на голые плечи зипуне и в синих бархатных портках, заправленных в яловые сапоги гармошкой. Глаза блудливые, хмельные.

— Принес?

— Уговор — святое дело.

— Заходи.

В избе четверо братков тискали гулящих девок, те жеманничали и повизгивали. Пышногрудая хозяйка повисла было на Ваське, но тот оттолкнул.

— Не до тебя, Верба. Айда, Каин, за мной в отдельную комнату.

Ванька вытянул из котомы ларец и положил его на стол.

— Ключа не нашел, Васька. Придется взломать

— Зачем же ломать красивую вещицу? Посиди чуток.

Зуб вернулся с отмычками и в один миг вскрыл крышку. Ванька заметил, как хищно вспыхнули его серые глаза под косматыми бровями.

— А ты оказался не фраером, Каин. Добрая цаца [26] Цаца — золото, драгоценности. . Интересно, сколь же тут чистоганом? Камчатка будет доволен.

Однако по хитрецким глазам Зуба, Ванька понял: Васька в накладе не останется, солидный куш прикарманит. Сам же о золоте не думал: главное втереться в доверие Камчатки, а деньги — дело наживное.

Васька спрятал ларец в котомку, сунул ее под лавку, а затем, осклабившись, спросил:

— Шмару [27] Шмара — женщина легкого поведения, проститутка. когда-нибудь драл?

— Чего?

Ванька блатных слов уголовного мира пока не знал, зато позднее он будет их ведать как «Отче наш».

— Ну, ты даешь, паря. Бабам или девкам когда-нибудь болт вставлял.

Ванька на какой-то миг растерялся, щеки его покрылись румянцем.

— Ясно. Бабью радость [28] Бабья радость — мужской половой член. в кунку не вбивал. Пора, Каин, мужиком стать. Айда шмару выбирать. Заслужил!

В избе что-то творилось невообразимое. Ваньку оторопь взяла. Содом и Гоморра! Братки занимались прелюбами [29] Прелюбы — половые сношения между мужчиной и женщиной. с оголенными девками. Хрипы, охи, сладострастные стоны… Возбужденная Дунька Верба сидела на лаве и, широко раскинув полные белые ляжки, пожирала глазами бесстыдное действо. Увидев Зуба, тотчас закричала:

— Заждалась тебя, сокол. Иди ж скорее!

Но Васька категорично показал рукой на Ваньку.

— Его приголубь, коль мохнатка готова. Смелей, Каин. Дунька у нас девка горячая. Смелей!

Более полувека назад до правления императрицы Анны Иоанновны вся местность здесь была покрыта густым лесом, шедшим далеко к северу. Среди леса находилось село Останково, принадлежавшее князю Якову Черкасскому.

Между селом и городом, в восточной стороне леса, на речке Копытовке, лежала деревня того же имени Черкасского, называвшаяся «Князь-Яковлевское». Но в 1678 году, по переписным книгам, она имела уже другое название: «слобода Марьино, Бояркино то ж».

В 1730-1740-х годах селом, деревней и лесом владел князь Алексей Михайлович Черкасский, канцлер императрицы Анны Иоанновны.