Виктор Карпенко - «Вставайте, братья русские!» Быть или не быть

— Брат мой князь Александр. Мне ведомо, что делается на Руси, и о деяниях братьев твоих Ярослава и Андрея тоже ведомо. Хан Батый сердит на князей, приказал наказать их за измену, и я накажу. Ты же, князь, побудь со мной, отдохни душой… и телом. У тебя умерла жена. Я печалюсь вместе с тобой, но я дам тебе молодых, красивых наложниц, и они утешат тебя. Здесь много зайцев и лис. Я знаю, ты любишь соколиную охоту. Посмотришь, какие у меня соколы. Не спеши на Русь. Поедешь, как я скажу.

Александр не знал, что уже стоят тумены наготове к походу, уже намечен путь движения войска и татарские дозоры ушли по пути набега. Хан Батый, а следовательно, и хан Сартак решили одним ударом покончить с вольнодумством и непослушанием на Руси. Шесть туменов, ведомые ханом Хуррумшой, устремились в галицкие земли. А десять туменов хан Алекса Неврюй повел в Русь Северную, Русь Белую, Владимиро-Суздальское княжество. Сартак приказал не трогать Владимир, остальные же города взять на копье.

23 июля, переправившись через Клязьму, татары подошли к Переяславлю-Залесскому, где в то время находился князь Андрей. Как ни таились татары, но случайного взгляда не минули, а молва людская — она подобно ветру. Так что князь смог подготовиться и привести под город тридцать пять тысяч воинов. 24 июля, в Борисов день, князь Андрей вывел свое войско против татар. Было видно, что силы неравны, но неоткуда было ждать помощи.

— Как же мы супротив татар стоять-то будем? Ни кольев, ни ям не приготовили, и конницы совсем мало… — сетовал князь Ярослав, обозревая вышедшее на поле брани войско. — Может, не давая сражения, уйдем во Владимир и отсидимся за его стенами? — предложил он.

— Можно бы было, да не прокормит Володимир такое войско. А татары смогут стоять в осаде столько, сколько захотят, — рассудил князь Андрей. — Да и поздно уже. Как татарвя из леса выползет, так и пойдет лавой. Тогда только держись!

— Простимся, брат. Господь, чай, не оставит своих детей, укрепит силы, придаст веры…

Князья обнялись, троекратно расцеловались.

— Прощай, брат, и береги себя. На рожон не лезь, — как старший, предостерег Ярослава князь Андрей. — Ежели что со мной содеется, не дай Бог, не оставь мою жену. На сносях она.

— Да и ты, коли чего, жену мою и сыновей возьми в семью. Будь им вместо отца. Ну да ладно, — отчаянно махнул рукой князь Ярослав. — Мы еще живы и постоим за Русь. Я — к переяславцам, заждались, поди, меня. Ну а мы, коли до ночи простоим, то ночью уйдем в Новугород или во Владимир.

Но хан Неврюй не дал им выстоять и часа. Двумя колоннами, ведомыми темниками Котыем и Алабугой, обрушились татары на полки владимирцев, суздальцев, переяславцев. Они словно мечом рассекли ряды русских воинов и принялись неистово избивать по частям, тысяча за тысячей.

Сражение было проиграно, едва начавшись. Князья бежали с поля боя, оставив остатки своего войска на волю победителя. Пленных было столько много, что они задержали Неврюя до глубокой ночи.

После полудня следующего за сражением дня князь Андрей в сопровождении двух десятков гридей прискакал в Переяславль. Жены — и его, и князя Яро-слава — с тревогой ожидали известий и были напуганы случившимся.

Князь Андрей, забрав жену, ближних бояр, оставил Переяславль на воеводу Гостомысла, сам ночью бежал в Новгород. Звал с собой жену Ярослава, но та отказалась, сказав, что будет ждать мужа. Не дала она забрать князю сыновей князя Ярослава. «Будут со мной. Моя судьба и их тоже», — заявила она решительно.

Утром тумены татар стояли под стенами Переяславля-Залесского. Руководство обороной города взял на себя оказавшийся в Переяславле тверской князь Жидислав. Несмотря на предпринимаемые усилия, переяславцы продержались недолго. Ворота под ударами порока упали, и татары ворвались в город. Началась резня. Убивали и старого, и малого. Молодых женщин, мужчин-ремесленников брали в полон, другим же рубили головы. Дворы ограбили, дома сожгли. Пал с мечом в руке тверской князь, жена князя Ярослава и двое его сыновей были убиты.

Захватив родовое гнездо Ярославичей и разорив его, татары расползлись по Северной Руси. Один за другим падали под татарами города. Защитники, посмевшие поднять оружие, убивались на месте, уводились в полон тысячи: молодые, красивые, сильные… Были сожжены Москва, Коломна, Волок Ламский, Суздаль, Новград земли Низовской, Городец-Радилов и еще немало городов и селений. Даже во время нашествия хана Батыя так не пострадала Северная Русь, как во время похода Неврюевой рати.

Князь Андрей, приехав в Новгород Великий, поселился в княжеском тереме, хозяином которого в отсутствие Александра Невского был его двенадцатилетний сын Василий. На следующий день князя Андрея пригласил Совет господ. Архиепископ Долмат был строг. Вопросы задавал прямо и требовал такого же правдивого ответа. Князь Андрей поначалу пытался оправдывать свои деяния, но очень скоро понял, что Новгород уже решил его судьбу и пристанища ему не предоставит. А когда он заявил, что князь Александр Ярославич предал Русь и привел татар во Владимиро-Суздальское княжество, Совет господ разразился «праведным» гневом. Только архиепископу удалось унять возмущавшихся новгородских бояр. Андрей не стал дожидаться, когда ему укажут на дверь, и ушел сам.

На прощание с какой-то отчаянной решимостью он выкрикнул слова, оказавшиеся пророческими:

— Не вам меня судить, бояре! Свою вину я знаю, и Господь мне судья. Но вы еще кровавые слезы лить будете. Минула вас в который раз пята татарская, да от длани Александровой вам никуда не деться. Войдет во власть, и жить Великий Новгород будет не по Ярославовым грамотам, а по воле князя Невского. Помяните мое слово. Ждать вам, бояре новгородские, осталось недолго.

Тряхнув кудрями, князь Андрей вышел из зала заседания Совета господ.

Лишь затворилась за ним дверь, слово попросил посадник Ананий.

— Горд князь Андрей безмерно, возомнил себя великим, потому и побит татарами. Но в одном он прав: князь Александр поехал в Орду за ярлыком. Получит его, и в этом нет сомнений. Ярлык дорого стоит. Чем будет расплачиваться? Где ему выход взять? Русь разорена! Только Господин Великий Новгород да Псков в силе стоят. С Новгорода и потянет, а противиться начнем — силой возьмет. Нет, господа бояре, прав князь Андрей: братец его старший еще покажет себя… Но Андрею Новгород не защита. Ни ему, ни князю Ярославу. Гнев хана на них может лечь и на нас.

— Гнать его взашей!

— Вон! Долой князя! — послышались возмущенные крики бояр.

— А Ваську, Александрова выкормыша, гнать!

Архиепископ Долмат, не поддавшись общему настрою, предостерег:

— Прогнать княжича Василия просто. Но, изгнав его, мы изгоняем князя Александра, а тот исполнит волю Совета?