Юлия Голубева - Калигула. Тень величия

В честь этого события главы семейств получили разрешение императора занять под торжества Марсово поле. Несметное количество сестерциев, чтобы преобразить место для состязаний в городок из роскошных шатров, воздвигнуть статуи богов, благословлявших молодые семьи, и развесить гирлянды из благоухающих цветов. Диковинные птицы, лапки которых были надежны охвачены тонкими цепочками, услаждали гостей изысканным пением. Повсюду расхаживали павлины с распущенными хвостами, куда по преданию, поместила богиня Гера глаза убитого Гермесом Аргуса ради спасения прекрасной Ио, чтобы следили они за неверными супругами.

Сотни музыкантов, актеров и танцовщиц были наняты услаждать гостей, а отовсюду со всех концов римской империи свозились удивительные лакомства, чтобы поразить даже самых требовательных гурманов. Не пожалели денег даже на горный лед, чтобы ни в коем случае не испортились кулинарные редкости.

Торжество запланировали на несколько дней, и ни один гость не должен был уйти не одаренным золотой безделицей в память о столь замечательном событии. Ювелирам прибавилось работы в изготовлении памятных колец.

Сам великий понтифик император Гай Цезарь обещал благословить новобрачных в благородный праздник Кастора и Поллукса. Только позабыли главы семейств о том, что не чтит император священных близнецов и вознамерился сделать из их храма на форуме прихожую для своего нового дворца.

Утро началось с хлопот, пока отцы выслушивали результаты, к счастью, благоприятнейшие, традиционных ауспиций, а невесте в это время крепили к волосам огненный фламмеум и завязывали геркулесовым узлом прекрасный пояс, да пели во славу ее красы обрядовые песни. Гордая собой Ливия не могла оторвать глаз от зеркала и нетерпеливо вертелась, моля Пертунду [3] Римская богиня, покровительствующая новобрачным. Ее статуи помещали в брачные покои. , чтобы поскорее приехал жених.

Влюбленный Кальпурний Пизон даже позабыл слова приветствия, когда его любимая вышла ему навстречу. Прекрасной невестой любовались все гости.

Наконец был подписан брачный контракт, Гай и Ливия обменялись кольцами, и новобрачный передал отцу невесты монетку в один асс, что символизировало, что свою жену он купил.

Под громкий гул одобрения они поцеловались, и вся процессия, сопровождаемая музыкой, отправилась на Марсово поле, куда уже съехались гости.

Шатер для новобрачных был огромным, богато инкрустированные ложа — расставлены так, чтобы вместить самых знатных и почетных гостей. Сам император должен был занять центральное ложе, напротив располагались места для новобрачных, ниже для родителей, родни и друзей.

Под торжественный гимн, исполняемый во славу Гименея, жених с невестой вступили в шатер. Император уже возлежал на почетном месте, он поднялся навстречу вместе с фламинами Марса, Юпитера и Квирина, под громкие овации преломил жертвенный фар над головами новобрачных, благословляя, затем дал знак начинать пиршество.

Засуетились кравчие, разливая вино в золотые чаши, появилась первая перемена блюд, фесциннины сыпались со всех сторон под громкий смех гостей. Ливия Орестилла краснела, и этот румянец так умилял супруга, что он то и дело наклонялся, чтобы поцеловать ее в лилейную щечку.

Вино текло рекой, плавно скользили танцовщицы, еда поражала изысканностью и изобилием, веселье гостей все усиливалось, без конца слышались выкрики «Таласса!», намекавшие, что пора бы отвести невесту на ложе, а жениху приступить к выполнению супружеских обязанностей.

Но вечер только начинался, и, несмотря на жажду остаться вдвоем, жених с невестой не торопились, желая насладиться праздником, устроенным в их честь.

За всеобщей радостью никто не замечал, что чело императора нахмурено, а брови сердито сдвинуты. Калигулу будто терзало что-то изнутри, заставляя недовольно морщиться и кривить губы. Он исподлобья посматривал на счастливых молодоженов, мрачно ухмылялся и опрокидывал в себя чашу за чашей.

Гроза грянула уже поздно вечером, когда молодые поднялись и принялись прощаться с теми, кто не собирался участвовать в церемонии введения невесты в дом жениха. А таковых, отягощенных обильной выпивкой и едой, было немало. Уже зажгли ритуальные факелы для сопровождения процессии, как Луций Кальпурний решил произнести речь.

— Счастливое событие соединило наши семьи, — начал он, разгоряченный вином и поддерживаемый благодушными выкриками гостей. — Сама богиня Юнона благословила союз двух любящих сердец. А их семейную жизнь будут оберегать божественные близнецы, в чей ежегодный праздник наши дети стали мужем и женой! Даже наш император Гай Цезарь избрал этот день для свершения своего собственного бракосочетания, а Ливия Орестилла по красоте не уступает Юнии Клавдилле, и любовь наших детей столь же крепка, как и их любовь. Воздадим хвалу нашему любимому властителю, чтобы он и дальше своими замечательными деяниями служил примером молодому поколению патрициев! Предлагаю совершить возлияние тому, кто равен богам!

Гости дружно подняли чаши во славу любимого Гая Цезаря. И отец невесты дал знак к началу торжественного шествия.

Калигула поднялся с ложа и подошел к жениху с невестой, которые рука об руку собирались выйти из шатра. Кружились в воздухе лепестки роз, сыпались со всех сторон фесциннины под смех присутствующих.

— Не лезь к моей жене! — отрывисто и четко сказал Гай, в упор глядя в глаза жениху. Затем он резко вырвал руку прекрасной Ливии из руки Кальпурния и шагнул из шатра, увлекая за собой ничего не понимающую Орестиллу.

— Шествие продолжается! — крикнул Гай встречающей толпе. — Приглашаю всех в мой дворец!

Зазвенела выпавшая из чьей-то руки чаша, послышались удивленные вскрики. Затем в наступившей тишине стало слышно лишь, как хлопают крыльями и тренькают певчие птички.

Кульпурний Пизон и вся его родня застыли в ужасе и недоумении. Зато остальные гости, посчитав случившееся кто шуткой, кто должным, с громкими возгласами одобрения последовали за императором.

Калигула усадил Ливию Орестиллу в свои носилки, которые медленно тронулись прочь.

— Что, красавица, не ожидала? — издевательски спросил Гай у испуганной девушки.

— Мой цезарь, если это шутка, то она несколько затянулась. Дозволь мне вернуться к моему мужу, — дрожащим голосом попросила Ливия. Она ничего не могла понять.

В ответ Калигула молча потянул край ее туники, оголяя округлое бедро девушки и грубо привлек ее к себе.

— Я решил, что ты — моя жена! Я взял тебя по примеру Ромула и Августа! Будь же послушна и покажи свои прелести, которые, как уверял отец твоего несостоявшегося жениха, ни в чем не уступают Юнии.