Василий Седугин - Князь Игорь

Игорь лег в кровать и стал смотреть в потолок. На досках видны были линии и разводы, которые образовывали причудливые узоры – это его занимало. Но вскоре они ему надоели, он встал, прошелся по горенке, а потом решительно оделся и пошел на луга. «Одному скучно, побуду среди людей», – говорил он себе.

Веселье было в полном разгаре. Горели многочисленные костры, возле них развлекалась молодежь. Он остановился возле одного хоровода. Ему почему-то стало грустно. Как ни хитри и ни изворачивайся, а среди юных он казался перестарком. Есть от чего запечалиться…

– Почему княжич стоит в сторонке и не присоединяется к веселью? – раздался рядом голос Елицы. Он вздрогнул, потому что действительно не ожидал ее появления и в то же время внутри себя ощутил радость от встречи с ней.

Он переступил с ноги на ногу, выигрывая время, чтобы правильно ответить и не оказаться смешным. Произнес осипшим голосом:

– Не знаю даже. Молоденькие такие все. А я…

– И-и-и, надо же такое придумать! – Елица весело рассмеялась, подхватила его под руку и увлекла в хоровод. – Моложе тебя, княжич, никого здесь нет!

Он был благодарен ей за вранье, за то, что отвлекла от грустных дум, и за то, наконец, что оказалась рядом с ним. Он ощутил в себе необыкновенный прилив чувств и удивился, как вдруг все переменилось: и стало будто светлее вокруг, и наполнилось каким-то особым, только ему понятным смыслом, а Елица вдруг выделилась из всех и заслонила собой весь остальной мир. Он не мог оторвать от нее взгляда. Она тоже поглядывала на него веселым и победоносным взглядом и еще крепче сжимала его руку своей сухой ладонью.

Они веселились до конца гулянья, пока парни и девушки не стали расходиться по домам. Тогда и они пошли по тропинке, которая вела в имение Елицы. Вдруг стало не о чем говорить, они шли, раздумчиво глядя в землю. Нечаянно он коснулся ее руки; она слегка качнулась к нему, и он ощутил ее плечо; тогда он взял ее за пальцы и пожал их, она тотчас ответила пожатием. И тогда он, неожиданно для себя, встал перед ней и увидел ее огромные, страшные глаза, ощутил на своем лице ее жаркое дыхание, полураскрытый рот с сочными губами. Позабыв обо всем на свете, стал страстно целовать ее шею, щеки, глаза, губы…

Потом они вошли в лес, потрясенные случившимся. Долго молчали. Наконец она сказала, тесно прижимаясь к нему:

– Я еще в суде в тебя влюбилась. Как увидела, так и влюбилась. Вот, думала, такого бы мне в мужья, спокойного и уравновешенного. Мне ведь тоже двадцать стукнуло, пора и о замужестве подумать.

– Но ты же Мала невеста…

– Что Мал!.. Такой же бесшабашный, как и я. Сколько знаем друг друга, столько и ругаемся. По любому поводу и без повода. Взбалмошные оба и невыдержанные… Влюбились когда-то, только от любви той, пожалуй, ничего не осталось. Привычка одна да толки и пересуды людей, что мы жених и невеста…

– Со мной тоже будешь ссориться?

– Нет, с тобой ругаться невозможно. Ты добрый и покладистый. И я буду при тебе мышкой-норушкой, тихой и послушной, заботливой и ласковой. Я тебе буду послушной женой.

– Послушная жена – мечта любого мужчины, – пошутил Игорь.

– Такой я и буду при тебе.

– Ну вот мы и поженились, – вновь пошутил он и вдруг вспомнил, что совсем недавно собирался соединить свою судьбу с другой девушкой. Неужели он такой непостоянный человек? Нет, совсем не так. Он чувствовал, что к Елице у него другое, ранее не испытанное чувство, как будто что-то сильное и властное приковало его к ней и нет сил освободиться от сладостных пут, да и не хочет он воли. Каждый миг пребывания с Елицей доставлял ему необычное наслаждение, и он хотел продлить его до бесконечности.

Спросил, усмехнувшись:

– А сегодня мы снова будем блуждать по лесу?

Она тихо, будто про себя, засмеялась.

– Тебе же не понравилось.

– Я бы хотел повторить. Только без волчьей ямы.

– А никакой волчьей ямы и не было.

– Разве?

– Это мы скатились в крутой овраг.

– А зачем тебе это понадобилось – кувыркаться в овраг?

– Захотелось побыть с тобой подольше. Вот и кружила вокруг своего дома.

– Озорница! Вот ведь какая озорница!

Так шутя и балагуря, они добрались до боярского терема. Было далеко за полночь, наверно, городские ворота закрыты, и придется время коротать до утра под каким-нибудь деревом. Благо, ночи стоят теплые.

– Ну, зови своего проводника. Шустрый у тебя мальчишка!

Елица ничего не ответила. Она глядела куда-то вдаль, поверх крыши терема… Наконец повернулась к Игорю, пристально взглянула ему в глаза и проговорила серьезно:

– Я не отпущу тебя никуда. Ты заночуешь у меня.

Он внутренне напрягся, не отрываясь, смотрел в ее лицо. Наконец спросил:

– А что скажут люди?

Она пожала плечами:

– Поговорят и перестанут. Исстари так ведется, обсудят и оставят когда-нибудь. Надоест.

Вздрогнула, словно освобождаясь от тяжкого груза, взяла его за руку, легонько сжала.

– Пойдем. Назад возврата нет, – и повела за собой.

Четыре дня и четыре ночи пробыл Игорь в имении Елицы. По возвращении во дворец древлянского князя сразу почувствовал перемену к себе. Князь Велигор сумрачно кивнул ему и поспешил удалиться. Богдан был оскорблен в своих лучших чувствах, он не мог простить Игорю измену своей сестре. Нежана и княгиня закрылись в своей светлице и не показывались.

После полудня вернулся с обозом Мал. Спрыгнув с коня, он кинулся к Игорю, обнял его и проговорил горячо:

– Соскучился – слов нет. Попируем сегодня за ужином!

Игорь ответил что-то невразумительное и поспешил уйти. Он закрылся в своей горнице и не показывал носа.

Внезапно к нему ворвался Мал, в руках у него был меч. Он был вне себя, широко раскрытые глаза его вращались, как у помешанного.

– Тебе что, девок не хватает? Решил приволокнуться за моей невестой? – заорал он что есть мочи и кинулся на Игоря. Игорь сам не знал, как увернулся из-под удара, отскочил в сторону, сумев ухватить свой меч. Они схватились в рукопашной.

В это время в горницу вбежал князь Велигор со слугами. Слуги скрутили разъяренного Мала и утащили. Велигор, привалившись к косяку двери, спросил устало и укоризненно:

– Зачем же ты, княжич, такой черной неблагодарностью отплатил нам за теплый прием и гостеприимство? Ох, отрыгнется тебе твоя подлость, горько и тяжко отрыгнется! Мой тебе совет: уезжай побыстрее. Собирай и отправляйся. А я потом остальную дань подошлю. Не бойся, не обману, я своему слову верен.

Игорь готов был сквозь землю провалиться.

У его горницы была поставлена стража из древлян. Об этом распорядился князь, чтобы Мал и его друзья не расправились с ним. Тогда возникла бы непримиримая вражда со всем Киевским государством, которая могла стоить большой крови его соплеменникам.