Василий Седугин - Князь Игорь

Почему так случилось? Разве он дурен собой? Высокий, стройный, с правильными чертами лица, едва появлялся он на хороводе, как сразу привлекал внимание и взгляды девушек. А то, что был княжичем, сразу возвышало его над другими парнями. Какой девице не хотелось войти в семью самого великого князя Киевского? И нравились Игорю многие девушки, и влюблялся в некоторых без памяти, и готов был заслать сватов… Но всегда на пути к свадьбе вставал Олег: он, Игорь, должен жениться только на варяжке, чтобы варяжская династия на Руси продолжалась дальше, не перепутываясь с русичами-славянами. Так завещал его отец, Рюрик, и он сделает все, чтобы завет его был выполнен! Если же он, Игорь, попытается поступить по-своему и женится на русской девушке, он, Олег, лишит его престола великокняжеского!

Игорь хорошо знал, что его отец происходил из славянского племени ободритов, обитающего на южных берегах Балтийского моря, что поэтому он никак не мог оставить такого завещания. Но он привык подчиняться каждому слову Олега. Могучая воля великого князя легко ломала малейшее его сопротивление, он знал о своей незащищенности и поэтому не перечил капризу дяди. Вот потому-то и стал Игорь «перестарком», потому-то и не женился до сих пор. Ни разу не встретилась ему варяжка, в которую он бы влюбился!.. Но, может, к княжне древлянской Олег будет милостив и примет в род Рюриковичей на равных?

Из окон сенной по-прежнему неслись звуки музыки, пьяные песни, громкие голоса. Хмель брал свое, мысли путались, потянуло ко сну. Игорь ощупью пробрался к кровати и почти тотчас уснул, будто провалился в темную бездну.

Утром Игорь вышел на крыльцо и зажмурился от яркого солнца. Славное выдалось утро! И сам он пребывал в радостном, безмятежном настроении, вчерашних грустных мыслей как не бывало. Он был еще молод. Бурлили в нем молодые жизненные соки, непоколебимо жило убеждение в ничем не омраченном будущем, он верил в него без оглядки.

На дворе было уже полно народу. Здесь были и княжеские слуги, и Игоревы дружинники, и жители деревень, и горожане. Появился Велигор, почтительно спросил:

– Хорошо ли отдохнул, княжич?

– Благодарствую, князь.

– Вкусным ли был завтрак?

– Весьма доволен, князь.

– Что ж, приступим к делу. Пусть твои люди начнут принимать дань с нашего племени.

Велигор и Игорь уселись на кресла, поставленные на нижней площадке крыльца, князь взмахнул платочком, и к ним двинулись подводы с наваленными на них бочками с медом и воском, горами пушнины – черными куницами, чернобурыми лисами, веверицами-белками. Их сопровождали слуги древлянского князя с дощечками в руках, в них руническими письменами было отмечено, какую дань привез тот или иной род. Возле Игоря стояли слуги киевского князя, у них тоже были дощечки, по своим записям они сравнивали привезенное с положенной данью, порой требовали довезти недостающее; иногда возникал спор, который улаживали Велигор или Игорь. Так продолжалось часа полтора. Наконец Велигор произнес:

– Думаю, твои люди обойдутся одни. Дань привезена со всей земли древлянской сполна, кроме одного рода. Старейшина занемог, сыновья не решаются оставить его одного. Я послал к ним Мала. Через денек-другой он привезет положенное.

Только тут Игорь обратил внимание на то, что Мала не было среди свиты князя. Вон он куда, оказывается, умчал с утра пораньше!

– По заведенному обычаю, – продолжал Велигор, – великий князь Киевский по приезде в племя судит-рядит тех, кто не согласен с моим решением или по какой-то причине не хочет, чтобы дело вершил я. Ты у нас вместо великого князя, твоего последнего слова ждут некоторые мои соплеменники. Эй, вы! – крикнул он тем, кто занимался сбором полюдья, – отойдите к тем амбарам! Освободите место возле красного крыльца. Здесь будет вершиться самый справедливый суд – суд великокняжеский!

У Игоря будто что-то оборвалось внутри. Сроду не приходилось ему судить-рядить. Всем этим заправлял Олег, и все оставались довольными его приговорами. Высоко было его влияние среди народа, да оно и понятно: за спиной Олега были десятки прожитых лет, десятки лет правления державой. А что у Игоря? Детство и юношество, которые прошли под крылышком верховного правителя, ни разу не привлекшего его к решению государственных, судебных и иных дел. И вот теперь так сразу…

Игорь чуть не задохнулся от охватившего его волнения. Он почувствовал, как сердце вдруг стало биться часто и сильно, сдавливая горло. Мысли погнались вперегонки, и он никак не мог собрать их воедино. «Все, – подумал он обреченно, – сейчас при первом же деле провалюсь в тартарары, наделаю глупостей, и надо мной будут смеяться сначала в земле древлянской, а потом в Киеве, и у Олега появится еще одна веская причина, по которой он сможет устранить меня от престола… Впрочем, может, Велигор поможет?».

Но Велигор, отдав распоряжения, удалился во дворец. Игорь остался один на княжеском крыльце. Он чувствовал себя не столько судьей, сколько подсудимым и невольно вдавился в кресло, судорожно обхватив руками подлокотники. Толпа смотрела на него, он смотрел на толпу, с трудом скрывая свой страх. Воцарилась тишина, нарушаемая переговорами людей возле амбаров да грачиными криками – было самое время грачиных свадеб.

Молчание затягивалось. Все ждали, что скажет Игорь, а он молчал, не зная с чего начать и боясь обронить нелепое слово. Наконец какой-то мужичишко не выдержал, выкрикнул:

– Ай, начнем, княжич?

Игорь встрепенулся, уселся поудобнее, разлепил губы:

– Начнем. Говорите.

Мужичок, босой, в полотняных штанах и рубашке, подпоясанный сыромятным ремешком, смело выступил вперед и проговорил:

– К твоей, значит, великокняжеской милости обращаемся. От нашей общины милости просим… Вот мы живем совместно, ровно пять деревень. И леса и поля рядом наши, общинные. И соседей мы уважаем, и округа нас уважает…

Мужичок передохнул, огляделся, видно ища поддержки у соплеменников. Игорь терпеливо ждал, стараясь угадать, чего он хочет.

– Да вот какое дело… Не думай, княжич, что я соврать хочу, говорю как на духу. И не столько от своего имени, как от общества обращаюсь к тебе…

– Ну-ну, – поторопил его неожиданно для себя Игорь. Как-то сразу так случилось, что робость у него прошла, стало интересно, чего же добивается этот общинник.

– Вот и ну! – внезапно огрызнулся мужичок. – Вот здесь стоят общинники. – Он обернулся и рукой указал на группу мужчин, толпившихся несколько в сторонке ото всех. – Живут они большим селением с домом старейшины в центре. Камышовичи называется. По старинке живут. Ну и пусть живут, раз так нравится. Так вот. Жили бы да жили мирно. Ан нет! Стали мы примечать, что силки на птиц да капканы на зверей в наших лесах они стали ставить, а то и открыто охоту ведут в наших владениях. Это как же? В своих дебрях зверя и птицу повывели, так в наши наладили шастать! Вот правды хотим от тебя, княжич! Рассуди нас по справедливости! – И мужичок в знак серьезности своих намерений тут же притопнул босой ногой.