Василий Седугин - Князь Игорь

Через три дня Волот, прискакав на коне, спрыгнул возле Игоря и стал говорить ему возбужденно и горячо:

– Все продумал царь Роман! Но вот одну оплошность допустил: разрознил свои силы. Он хочет взять нас в клещи, считая нас дикарями, ничего не смыслящими в воинских делах. Не на тех напал! Будем бить ромеев по частям!

В короткий срок собрал он большие силы и ночным маршем перебросил в направлении Никомедии, под которой стояли главные царские войска. Перед противником русы появились рано утром, когда неприятель еще спал в шатрах и палатках. Волот своим воинам не дал отдохнуть и сразу бросил в бой. С холмов орава молча ринулась на врага. Ромеи были застигнуты врасплох, многие еще спали. Началась паника. Враг был рассечен на несколько частей, началось его истребление.

Затем русы совершили два ночных перехода и внезапно появились перед Амастридой. Здесь ромеи их ждали, но численное превосходство русов было столь велико, что противник вынужден был отступить.

После двух побед потянулись томительные дни ожидания. Однако послов от Романа не было. В начале августа разведчики донесли о движении огромного войска со стороны Босфора. То шла «тагма» – гвардейская кавалерия, усиленная прибывшими с востока подразделениями провинциальных фемов, командовал объединенными силами доместик Иоанн Куркуас, опытный и умелый полководец. Перевес в силах был теперь на стороне противника. На коротком военном совете единогласно было принято единственное в этих условиях решение: прорываться на Русь морем.

Спешно были стянуты войска в Ираклию. Ночью тысячи лодок тихо отошли от берега и направились в море. Погода благоприятствовала предприятию: небо заволокло тучами, темень стояла непроглядная, даже военные суда противника были не видны, светились только тусклые сигнальные огни на мачтах, они помогали русам направлять лодки в свободные промежутки.

– Глянь, великий князь, – обратился гребец, сидевший лицом к берегу, – в поле зажглись костры.

Это не ромеи ли дают знать на корабли о нашем отплытии?

Игорь оглянулся. Действительно, в темноте светились два костра. Вот к ним добавился третий, четвертый… Сомнений не было, кто-то подавал знак.

И тотчас на кораблях зажглись огни. Видно было, как они стали двигаться к берегу, сужая свои ряды, теперь прорваться сквозь них становилось все сложнее и сложнее. Часть лодок повернула назад и стала прижиматься к берегу, но большинство продолжало двигаться на освещенные громады. Вот с них полетели горящие стрелы, словно из пасти Змея Горыныча хлынули лавины пламени; пламя зажигало лодки русов, расплывалось по воде, испуская смрад и копоть. Раздавались воинственные крики, стоны раненых, треск столкнувшихся судов – на море развернулось ожесточенное сражение.

Кормчий Игоря умудрился так направить лодку, что удалось проскочить мимо «греческого огня», а впившиеся в борта горящие стрелы тут же сбрасывались в море. Гребцы налегали на весла изо всех сил. Игорь стоял и обозревал поле сражения. На его глазах сгорали лодки и люди, гибло войско, и он, великий князь, ничем не мог помочь ему…

По дороге в Киев к Игорю вновь вернулась лихорадка, и в столицу он прибыл больной и разбитый. Народ встречал жалкие остатки войска стонами и плачем: многие потеряли отцов, мужей, братьев… Игорь заперся в своем дворце и никого не хотел принимать.

Только через месяц к нему сумел пробиться Свенельд. Он выздоровел, был собран и деловит.

– Поболел, князь, и хватит, – сказал он твердым голосом. – Пора готовиться к новому походу.

Игорь поднял на него воспаленные глаза, смотрел, не говоря ни слова.

– Ничего, что побили. Учтем прежние ошибки, исправим промахи и все равно сломим упорного Романа. Поверь мне, сил у нас будет побольше, чем в прежнем походе!

Через три года, в 944 году, русское войско под предводительством Игоря и Свенельда двинулось на Византию. В его составе были русы, поляне, кривичи, тиверцы, варяги, финны, печенеги. Часть его двигалась сушей, другие подразделения плыли вдоль берега по морю. О походе был заранее извещен император Роман через своих соглядатаев, а также болгарами. Умный и дальновидный политик, видя в русах опасного и умелого противника, он решил избежать новой войны с неизвестными последствиями. К Игорю было снаряжено посольство, которое возглавил Феофан. Это был тот самый Феофан, который в 941 году командовал византийским флотом и пожег Игоревы лодьи.

Царские послы встретили русское войско на Дунае. Феофан передал Игорю слова императора: «Возьми дань, которую брал Олег, и прибавлю я еще к той дани» [6] Олег получил только на воинов 24 000 гривен, или 2 т 200 кг серебра. . Игорь, всю жизнь стремившийся избегать войн и кровопролития, согласился на мир. В 945 году в Константинополь было отправлено большое посольство из пятидесяти одного человека – двадцать пять послов и двадцать шесть купцов. Возглавил его Ивор, «посол Игорев, великого князя русского», как сообщает летопись.

В Константинополе был подписан договор между Византией и Русью. По нему Византия принимала у себя столько кораблей, сколько могли прислать русские торговые люди. Купцы могли находиться в Византии полгода, останавливаться в предместье столицы. Во время пребывания в стране им выдавалось даровое содержание – хлеб, вино, мясо, баня, торговлю они вели беспошлинно. Кроме того, им обеспечивалось содействие при возвращении на родину.

Это случилось в 945 году. А годом раньше, в 944 году, при возвращении войска из дунайских земель к Игорю явился Свенельд и передал недовольство воинов своей дружины тем, что поход не принес им той добычи, на которую они рассчитывали.

– Пусти нас, князь, в Каспийское море. Там есть места, где можно душу отвести и попромышлять среди мусульман. Или с богатством вернемся, или голову сложим, так и быть.

– Вечно тянет тебя в смертельный водоворот, – проворчал Игорь, кутаясь в одеяло; его снова колотила лихоманка. – Мало тебе урока от хазаров после Олегова похода, еле живой вернулся. И опять туда же.

– Авось повезет на этот раз!

– Жену с детьми пожалел бы…

– Дети выросли, а жена привыкла.

– Ну, как знаешь…

Дружина Свенельда, составленная из отчаянных русов и варягов, благополучно проплыла Каспийским морем, поднялась по реке Кура и напала на Бердаа, один из самых богатых городов Арабского халифата. Она дважды разбила мусульманские войска и углубилась в страну. Однако среди воинов распространилась какая-то эпидемия, многие поумирали, а оставшиеся в живых попали в ловушку, из которой значительной части удалось вырваться и на судах уплыть по реке Куре. Враги не посмели их преследовать.

Сильно поредевшая дружина во главе с предводителем осенью 944 года вернулась на Русь с большим богатством и славой. Ей стали завидовать дружинники Игоря. Они говорили своему князю: