Сергей Юрченко - Скопец, сын Неба

-Молитвой и постом, сказал учитель, изгоняется сей бес.

-Как же голодом победить голод? Разве дьявола можно изгнать дьяволом?

-Ах, брат, надоел! Причитаешь, как моя жена!

Андрей обиженно замолкает. Нехорошо Петр ушел из дома. Но он-то чем виноват? Больше они не говорят, лишь вязанки веток хрустят под их крупными телами.

На рассвете Иоанн с Иаковым покидают отчий дом. Сон в родной комнате, где трещинки на стенах привычно напоминают причудливые фигуры и лица, а запах детства никогда не выветривается, особенно крепок. И юноши, съедая завтрак, все еще зевают. Мать благословляет сыновей на их великое дело в Иерусалиме. Возможно, скоро они будут восседать в Каменном зале Синедриона, где плиты отшлифованы как зеркала. Ее муж Зеведей рассказывал ей об этом тронном зале высшей власти Израиля с трепетом мелкого чиновника, которому никогда не сидеть там. И вот сыны его отправляются на завоевание этих мест справа и слева от Мессии - Царя Иудейского. Ее муж на небесах должен быть доволен, глядя сверху на своих отпрысков - фарисеев.

Город только начинает просыпаться в сером рассеянном свете. Они выходят на пустынную улицу, обложенную одноэтажными домами. Мир в этот час кажется Иоанну таким же упокоенным, как Царство Небесное. Всякий человек на рассвете - почти праведник: он тих и кроток, не горюет и не ругается, не алчет и не лжет. Бог имеет своих лучших свидетелей на заре.

-Постой, я сейчас, - говорит вдруг Иоанн и бежит вверх по улице на восточную окраину города мимо синагоги к тому самому обрыву, с которого горожане хотели сбросить Иисуса.

-Куда ты? - кричит Иаков.

Но Иоанн уже его не слышит.

Он останавливается у каменного бордюра метровой высоты, взбирается на него и замирает. Под ним резко обрывается вниз ущелье. Но он смотрит не вниз, а вперед, на гору Фавор. Он ждет. Силуэт горы розовеет, и наступает восхитительный миг: солнце бросает первый луч на юношу. Оно встает чуть левее горы Фавор и освещает ее тем чудным светом, который он видел в своем вещем сне. Иоанн замирает в ожидании. Но голоса с неба не слышно. “Господи, скажи мне что-нибудь, - шепчет юноша, - я приму любое твое слово”. Небо безмолвствует, и он понимает, что все еще не готов к откровению небес. Но оно придет к нему, он это чувствует. Он неспешно слезает с бордюра и возвращается к Иакову, который в недоумении ждет его по-прежнему у ворот их дома.

-Ты куда бегал? - сердито спрашивает он.

-Смотрел восход солнца.

-Его и отсюда видно.

-Там лучше, - уклончиво отвечает Иоанн.

Он не хочет признаваться, что искал одиночества. Из книг пророков он уяснил, что откровение всегда дается одному. Его, как и Царство Небесное, не получают компанией. Ни отец, ни брат, ни жена тут не помощники. Однажды он получит свое откровение.

Братья спускаются вниз по улице. В их городе-могильнике, лежащем на пологом плато, общественный статус семьи можно определить по местоположению ее жилища. Лучшие люди Назарета живут наверху. В нижней части города живут самые бедные и простые. В период дождей вся городская грязь стекается к их воротам, превращая дворы в большие лужи. Спускаясь сейчас вниз, братья, можно сказать, идут по социальной лестнице. За стенами дворов слышатся уже голоса, шум животных. На окраине улицы девушка метет участок перед домом, это - одна из сестер Иисуса. Узнав сыновей судьи, она бросается в дом. Бежать юношам уже поздно. Их тайный визит в Назарет провалился. Теперь остается только солгать или нарушить приказ учителя. Иоанн готов броситься наутек. Лучше уж проявить непочтительность к матери Мессии, чем все это.

Из ворот спешно выходит Мария. Она стала выглядеть лучше и увереннее с тех пор, как они сняли с нее вечную заботу о куске хлебе.

-Мир вам, госпожа, - растерянно бормочет Иоанн.

-И вам мир, юноши. Что же вы не заходите к нам?

-Госпожа, мы очень торопимся. Нам нужно идти.

-К Иисусу?

-Да.

-А где он?

-Он ждет нас в одном месте. Нам нужно спешить, - пытается улизнуть он, - простите нас.

-Это далеко?

-Госпожа, учитель запретил нам говорить.

-Даже своей матери?

В воротах появляются Иамес и его младшие братья.

-Учитель сохраняет себя в тайне,- говорит Иаков.

-Зачем?

-Мы не знаем, госпожа. Но учитель хочет так.

-Разве кто ищет его убить? - пугается Мария.

-Нет-нет! С ним все хорошо.

Но она не очень верит этому, а Иамес - еще меньше. Он подозревает, что его безумствующий брат скрывается от преследователей, прячется в чужих домах, чтобы его не убили, спасает свою бестолковую жизнь.

-Нам вы можете сказать, - уверенно заявляет Иамес. - Мы ему зла не желаем. Мы его семья.

-Сыночки, пожалуйста, - молит Мария, - отведите нас к нему.

-Мы не можем, - скорбно отвечает Иоанн. - Учитель нас заругает.

-Не заругает. Я его упрошу. Ведь я его мать.

Юноши подчиняются.

Спустя час вся семья в сопровождении двух братьев входит в жилище Захарии. На лице Иисуса при их появлении в дверях проступает мгновенная горечь, но затем он встает, обнимает и целует мать и всех братьев, Иамеса - холоднее всех.

-Мир тебе, брат, - говорит нашрит, пытливо всматриваясь в него.

-И тебе мир, - сухо отвечает Иисус.

Встреча с семьей тягостна для него. И он не пытается это скрыть за фальшивым радушием. Его семья осталась для него в далеком прошлом, во временах Соломона, когда он играл с детьми в камешки. Мария плачет и радуется, упрекает и благодарит одновременно, но ответного чувства у него не рождается.

-Все ли у тебя хорошо, сын мой? - спрашивает она.

-Все хорошо, мать.

-Отчего же ты скрываешься?

-Скрываюсь? Мать, я не стал бы скрываться, даже если бы весь мир искал меня! У меня за спиной Царство Небесное. Чего мне бояться?

Если Иамес рассчитывал увидеть своего старшего брата образумившимся и притихшим, то он ошибся. Иисус стал после их последней встречи более спокойным, но еще более надменным. Несомненно, думает Иамес, его брат из тех, про кого говорят, что их только могила исправит.

-Если мы можем тебе помочь, скажи, - говорит он Иисусу.

-Нет нужды.

-Но ведь ты зачем-то сидишь здесь вместо того, чтобы придти домой. Зайди в свой дом, - Иамес говорит с ним как с больным. - Тебе все будут рады.

Иисус это понимает, и его взгляд становится жестче: хула на Святого Духа продолжается.

-Не говори со мной так! - предупреждает он.

-Как же с тобой говорить? Разве я говорю что-то плохое?

-Хочешь что-то сказать, скажи прямо.

Нашрит скорбно смотрит на своего старшего брата. И предпринимает последнюю попытку.

-Мы - твоя семья.

-Вот моя семья! - Иисус разводит руками. - Те, кто идет со мною, а не против меня.

Иамес обводит взором суровые лица учеников Иисуса. Все они на той стороне и не издают ни звука. Они не кажутся ему царской свитой Мессии. Это лишь кучка бродяг, которых его брат заразил своим безумием. И он приведет их всех к погибели. Неужели ни один из них этого не понимает и не остановит Иисуса? Можно простить юных судейских сынков, но вот здесь зрелые мужи, вот заросший седой бородой Иуда. Неужели он не понимает, куда его ведет Иисус? Даже Иохонан, сын храмового священника из череды Авии, праведник, нашрит, по праву рождения приближенный к Храму, не получил признания в Иерусалиме и удалился за Иордан, чтобы не иметь ничего общего с Синедрионом. Святые отцы, эти потомственные слуги Божьи, любят только мертвых пророков и терпеть не могут живых. Живой Мессия, которому они должны все поклониться в ноги и передать ему власть, просто взбесит их. Неужели его брат - всезнайка не понимает безнадежности своего предприятия? Неужели этот, несомненно, умный Иуда не видит, что они идут к погибели? Конечно, это безумие. Иамес разочарован в своем старшем брате. И ему искренне жаль его.