Джейсон Гудвин - Величие и крах Османской империи. Властители бескрайних горизонтов

К концу XV столетия расширяющиеся владения империи достигли стратегически удобных рубежей: в среднем течении Дуная она граничила с Венгрией, на севере — со степью, на Ближнем Востоке — с Персией и арабскими государствами. Именно этот последний регион предлагал самые заманчивые возможности: стоит взять Аравию и, возможно, Египет — и Османская империя станет единственным хозяином торговых путей между Востоком и Средиземноморьем.

И вот в 1514 году храброе османское воинство повернуло на восток. За три года султан Селим I (1512–1520), вошедший в историю как Селим Грозный, подчинил своей власти Иран, Ирак и Египет, сердцевину исламского мира, и шериф Мекки вручил ему ключи от священного города.

18 июля 1520 года султан Селим выехал из Константинополя, чтобы присоединиться к своей армии, стоящей вблизи Эдирне, в двухстах с небольшим километрах от столицы. До тех пор Селим вел все свои кампании на востоке, в Персии, Аравии и Египте, и вот теперь впервые за восемь лет его правления бунчуки были установлены у ворот Эдирнекапы, возвещая собирающейся армии и всему миру, что Османская империя готовится обрушиться всей своей мощью на Европу. Однако 21 сентября, будучи всего лишь на полпути к Эдирне, султан умер, как написал хронист, «от фурункула, и Венгрия была спасена».

Отлаженный механизм наследования высшей власти немедленно пришел в действие. Великий визирь Селима принял меры, чтобы известие о смерти султана не распространилось за пределы лагеря; тем временем самая быстрая в мире курьерская служба доставила его послание единственному сына Селима — Сулейману, бывшему в то время наместником Манисы, города и одноименной провинции на другом берегу Дарданелл. То, что у Сулеймана не было братьев, означало, что на этот раз восшествие нового султана на престол не будет, как это обычно бывало раньше, омрачено исполнением закона о братоубийстве.

Сулейман, которому тогда было двадцать шесть лет, въехал в Константинополь 30 сентября, через восемь дней после смерти отца. По приезде он был препровожден в мечеть рядом с гробницей Эюпа, что находится у верхней оконечности Золотого Рога, за пределами городских стен. Для правоверных Османской империи это было третье по значимости святое место в мире после Мекки и Иерусалима, ибо там был похоронен Эюп аль-Ансари, друг и знаменосец Пророка, погибший во время первой арабской осады Константинополя, продолжавшейся с 674 по 678 год. Осада окончилась неудачей, место захоронения было забыто, и Константинополь остался в руках христиан еще на восемь столетий; однако во время куда более успешной осады 1453 года могила Эюпа была чудесным образом найдена, и Мехмед Завоеватель распорядился построить на этом месте куллийе — мечеть и комплекс благотворительных заведений вокруг нее. После его собственной смерти возникла следующая традиция: вступающий на престол султан опоясывался мечом своего великого предка Османа Гази на могиле Эюпа, а затем посещал гробницу Завоевателя, находящуюся в великолепном куллийе, [21] Этот комплекс при мечети Фатих, то есть мечети Завоевателя, полностью перестроенной после землетрясения 1766 г., включал в себя восемь медресе, дом престарелых, кухню, где готовили похлебку, больницу, караван-сарай для приехавших издалека торговцев, начальную школу, библиотеку, баню, рынок и кладбище. которое он построил в центре Константинополя на месте старого византийского храма Святых Апостолов.

Ранним утром следующего дня (это был понедельник, 1 октября 1520 года) высшие сановники империи принесли Сулейману клятву верности у ворот третьего двора Топкапы. Днем Сулейман встретил тело своего отца у ворот Эдирнекапы и проводил его до места погребения; его первым указом было распоряжение построить куллийе в честь султана Селима. Через два дня новый султан, следуя не так давно установившейся традиции, выдал янычарам деньги (бакшиш) в честь своего восшествия на престол, причем, как отметили современники, сумму большую той, что счел нужным выдать янычарскому корпусу его отец восемью годами ранее. Деньги были выданы также другим войскам, состоящим при дворце, и разного рода должностным лицам. Желая продемонстрировать склонность к милосердию и любовь к справедливости, Сулейман объявил, что ученые мужи из Каира, насильно привезенные Селимом в Константинополь, могут, если пожелают, вернуться домой. Был отменен запрет на ввоз персидских товаров, причем Персии заплатили компенсацию за убытки. Казнили нескольких закоренелых злодеев.

«Он высок, крепок, у него довольно длинная шея, узкое лицо и орлиный нос. Внешность его производит приятное впечатление, хотя кожа отличается бледностью. О нем говорят, что он мудрый повелитель и любит учение; все ожидают от его правления добра». Так описал только что вступившего на престол султана Бартоломео Контарини. Завоевания Селима дали Европе передышку на двенадцать лет, а теперь, как писал Паоло Джовио, «свирепого льва сменил кроткий агнец». Папа Лев X велел петь благодарственные молитвы по всему Риму.

Первые османские султаны именовались в итальянских городах-государствах Великими турками; позже, когда их авторитет и могущество возросли, появился титул «Великий сеньор». Для Сулеймана Запад приберег высшее звание — Великолепный. Сам же он называл себя так:

Правитель тридцати семи королевств, повелитель государств римлян, персов и арабов, владыка моря Средиземного и моря Черного, достославной Каабы и пресветлой Медины, великого Иерусалима и трона Египетского, Йемена, Адена и Саны, Багдада, обители праведных, Басры Аль-Ахсы и городов Нуширивана; Алжира и Азербайджана, кыпчакских степей и земель татарских; Курдистана и Луристана, Румелии и Анатолии, Карамана, Валахии, Молдавии и Венгрии и многих других земель и царств; султан и падишах.

Иногда Сулеймана именовали Сулейманом Вторым, уподобляя его тем самым библейскому тезке Соломону; называли его также владыкой совершенного числа, ибо всю жизнь его сопровождало благословенное число десять — число библейских заповедей, учеников Мухаммеда, частей Корана, пальцев на руках и ногах и небес в исламской традиции. Султан Сулейман был десятым правителем из дома Османа, рожденным в начале века — в 900 году Хиджры (1493 год от Рождества Христова).

Венецианские послы, сменявшие друг друга при дворе Сулеймана, сознавали, что имеют дело с монархом, который без всяких видимых усилий может собрать и двинуть в поход стотысячную армию, чье государство имеет границы протяженностью тринадцать тысяч километров; с владыкой, настолько возвышающимся над простыми смертными, что дает аудиенции, повернувшись к гостю в профиль и не удостаивая его речь ни единым ответным словом. Составляя свои донесения, послы пребывали в недоумении, как рассказать о могуществе Сулеймана, через какие понятия — географические, политические, количественные или финансовые — его лучше выразить; так что один из них дал империи совершенно фантастическое описание, сообщив, что она граничит с Испанией, Персией и царством пресвитера Иоанна. [22] Впрочем, Габсбургам, которые правили в Центральной Европе, принадлежала также и Испания, а неподалеку от Египта находилось христианское Абиссинское царство.