Михаил Ишков - Никола Тесла. Изобретатель тайн

«Примите предложение „Ллойда“. Получать первыми новости о ходе гонок — это же золотое дно! Подпишите контракт, и у вас не будет никаких трудностей с финансированием ваших работ».

Пришлось объяснить Георгу, что демонстрация моей системы может состояться только тогда, когда будет создана всемирная сеть приемо-передающих станций. Торопливость в этом деле, тем более поспешное решение частных задач недопустимы. Я не стал вдаваться в подробности, объяснять, что уже обжегся на Вестингаузе, чьи специалисты, занимавшиеся внедрением моих моторов, до сих пор оспаривают мой приоритет. Оказывается, весь технический комплекс по использованию переменного тока разработал их новый сотрудник Бенджамин Ламме! Это был дородный проходимец, самоуверенный до неприличия, служивший у Вестингауза по инженерной части. Он что-то там усовершенствовал в моих моторах и во всеуслышание объявил, будто это он создал «первый индукционный мотор, близко напоминающий современный тип». «Я также создал огромные генераторы для Ниагарского водопада, которых до меня не создавал никто. Они были чудом инженерной мысли». В Питсбурге назло мне тут же поддержали проходимца — якобы только «многогранный гений Б. Ламме, являвшегося столпом компании Вестингауза, сделал возможным это открытие».

Я не желал еще раз наступать на грабли, так как, занятый лабораторными исследованиями рентгеновских лучей, новых источников света, разработкой необходимого технического обеспечения в области беспроводной передач энергии, у меня просто не хватило бы времени уделять внимание практическому осуществлению моих идей. Следовательно, все эти изобретения вновь попадут в чужие руки. Это вызовет очередную войну приоритетов.

После короткой паузы, связанной с продумыванием дальнейших этапов своей блистательной биографии, Тесла продолжил:

— Когда директор «Ллойда» обратился ко мне с деловым предложением, я имел веские основания полагать, что моя система работоспособна.

Секретный эксперимент по передаче электрического сигнала был проведен хмурым июньским днем 1896 года. Об этом никто не знал, даже мои сотрудники. Утром я включил генератор в режим «производства непрерывных колебаний» и в экипаже направился на реку Гудзон. Там сел на паром и перебрался в Уэст-Пойнт. У меня с собой был вполне удобный для транспортировки прибор, работающий от батареек. Я дважды или трижды переправился с одного берега на другой. Никаких конкретных сигналов, кроме небольшого вибрирующего «тона», я не получал, но и этого было достаточно, чтобы убедиться — мое приемное устройство, настроенное в резонанс с волнами, исходящими из лаборатории на Восточной Хьюстон-стрит, работало. На судебном процессе против Маркони я под присягой оценил расстояние, на котором был получен сигнал, примерно в тридцать две мили.

Это звучит невероятно, но к тому времени Маркони уже успел обзавестись расположением сэра Уильяма Приса, и мне не удалось одолеть этого проныру. Бог с ним, с Маркони! Для меня загадка, почему сэр Уильям, с которым я переписывался, с которым мы были едины в оценке исключительной важности беспроводной связи и с которым я делился своими результатами в этой области, не осадил зарвавшегося афериста.

Старик резко оборвал рассказ. Он не сумел скрыть разочарования.

Мы понимали его. Мы были на его стороне, но истина — ненасытная пчела, добывающая мед, невзирая на обиды и разочарования, — подтолкнула внести ясность.

Пришлось проявить твердость.

Или продолжить пытку.

Кому что нравится.

— Вынужден не согласиться с вами. Дело вовсе не в злонамеренности или забывчивости Приса, а в своеобразном понимании сэром Уильямом своих обязанностей. Прис как известный ученый и подданный его величества вполне отдавал себе отчет: тот, кто первым овладеет возможностью передавать сообщения без проводов, получит решающее преимущество в предстоящей схватке за власть над миром. Ему было наплевать, кто первым добьется успеха. Вы отказались экспериментировать с «Ллойдом», а Маркони, чтобы добиться цели, был готов на все. Прис как глава Королевской службы связи был не в силах остановить пиратство. Он заболел и уехал в Египет, где пробыл год. Маркони, как это ни прискорбно, сумел первым послать электромагнитный сигнал через океан.

— Он сделал это в том диапазоне, с которым я работал почти восемь лет! Его коротковолновый передатчик никогда бы не осилил такое расстояние! Только мой длинноволновый осциллятор позволял надеяться на успех. Я шел к своей всемирной системе пятнадцать лет, а он украл у меня схему длинноволнового RLC-контура.

— Ваше утверждение недоказуемо! В гонке побеждает первый, он получает все. Так поступает всякий здравомыслящий человек. Вспомните, сэр Рэлей предупреждал вас: «Вы на редкость одаренный ученый. Мой совет — сосредоточьте усилия на одной из ваших великих идей, разработайте ее до конца, дайте миру возможность воспользоваться ею как можно скорее. Что же касается ваших стремлений решать все вопросы, так сказать, с космическим размахом, право же, время для этого еще не пришло. Вы хотите от нас слишком многого».

— И вы туда же!

Старик уселся в кресло. Комок вполне человеческих страстей — обида, оскорбленное чувство справедливости, разочарование в ближних — повис в номере.

Потомки не спеша потянулись к окну. Растворялись тихо, старались не шуметь. Скапливались в воздушном пространстве уже за пределами стен гостиницы.

Январь, 1943 год

Нью-Йорк, высота — сороковой этаж небоскреба «Нью-йоркер»

Небо над Нью-Йорком очистилось, но звезд больше не стало. Здесь хватало рукотворного света. Пирамидально арочный оголовок небоскреба Крайслера сиял гирляндами огней, рядом ярко выпячивал контуры гигант «Америкэн интернэшнл». Ближе к оконечности Манхэттена, на фоне скопища каменных великанов четко оконтуривался световым узором Эмпайр-стейт. Снизу очертания искусственного неба подпирала мощная рекламная подсветка Пятой авеню и соседнего Бродвея.

Потомки взгромоздились повыше, замерли.

Старик сумел заронить сомнения — с прогрессом действительно творилось что-то неладное!

Как иначе объяснить демонстрацию изобретенного Теслой радиоуправляемого корабля аж в 1898 году! Это произошло на Электрической выставке в зале Мэдисон-сквер-гарден в разгар испано-американской войны. Присутствовала масса народа, в том числе и специалисты, они оставили воспоминания. Их невозможно опровергнуть. Все газеты мира писали о новом чуде, сотворенном великим изобретателем. «Новый ковчег» беспрекословно подчинялся командам, исходящим из маленькой коробочки, которую «мрачный венгр» держал в руках. Не надо быть радиоинженером, чтобы понять — если корабль подчиняется командам, поворачивает влево, вправо, останавливается, вновь начинает движение, значит, в руках хозяина должен находиться передатчик, а на чудо-лодке антенна — вот этот штырек на палубе, а также приемник, настроенный в резонанс с передатчиком. Эту истину невозможно опровергнуть.