Виктор Поротников - Последний подвиг Святослава. «Пусть наши дети будут как он!»

Харальд не попал в отряд эскувитов, переведенных на время траура в Вуколеонский дворец. Его приставили к покоям, где разместились болгарские невесты, это было рядом с покоями василиссы. Феофано довольно много времени проводила с болгарками, желая присмотреться к ним получше. Девушки плохо говорили по-гречески, и Феофано взялась обучать их своему родному языку.

В хорошую погоду болгарки любили гулять по крепостной стене между Большим и Вуколеонским дворцами. Для них, выросших среди гор и лесов, вид волнующейся морской глади, то бирюзовой, то зеленоватой, был зрелищем диковинным.

Однажды стоящий на страже Харальд услышал, как болгарки, проходя по стене, смеясь, рассказывают своей служанке-славянке про лодку, прошедшую по морю у самой крепостной стены. В той лодке было два гребца, один из которых был черен, как сажа. Таких черных людей болгаркам видеть еще не доводилось!

Болгарки были юны и простоваты, старшей едва минуло семнадцать лет, младшей не было и пятнадцати.

Харальд, прекрасно понимающий славянскую речь, мигом насторожился.

У Иоанна Цимисхия имелся среди оруженосцев чернокожий мавр по имени Аципофеодор. Цимисхий как-то приводил этого мавра во дворец, когда Феофано пожелала взглянуть на него. Тогда и Харальду посчастливилось увидеть вблизи необычного черного человека.

«Наверняка в лодке проплывал Аципофеодор! – мелькнуло в голове у Харальда. – Что делает эта головешка с глазами в челноке под дворцовой стеной? Это неспроста!»

Терзаемый неотступными размышлениями, Харальд после смены караула не пошел отдыхать, а пробрался на крепостную стену, где обычно прогуливаются болгарки. С моря дул холодный ветер. По широкому заливу катились мутные волны с белыми барашками взлохмаченной пены; в вышине парили, покачивая белыми крыльями, большие чайки.

Чтобы хоть как-то согреться, Харальд кутался в короткий шерстяной плащ, его пальцы посинели на ветру, сжимая древко дротика. Харальд прохаживался по стене взад-вперед, то и дело поглядывая вниз через узкие проемы бойниц.

День клонился к закату.

Окончательно продрогнув, Харальд уже собрался уходить, как вдруг до его слуха донеслись чьи-то негромкие голоса и плеск весел. Юноша осторожно протиснулся в узкую бойницу и глянул вниз с высоты. Под стеной, переваливаясь на волнах, шла большая лодка с загнутым носом. Два мускулистых гребца работали что есть сил. Один был светлокожий, другой – темнокожий. На корме лодки сидел плечистый незнакомец в сером плаще с наброшенным на голову капюшоном.

Харальд сразу узнал мавра Аципофеодора.

– Следите, чтобы волной нас не ударило о стену, олухи! – рявкнул незнакомец в сером плаще.

Точно такой же голос был у Иоанна Цимисхия, хотя полной уверенности, что в лодке находится Цимисхий, у Харальда не было.

Лодка быстро проплыла вблизи от крепостной стены и скрылась из глаз.

Ночью Харальд лежал без сна. Он был убежден, что Цимисхий и Феофано что-то замышляют. Либо Феофано все-таки не простила Никифору своего унижения, либо Цимисхий убедил василиссу присоединиться к заговору. Наконец Харальда осенило! Покои Феофано выходят окнами на море, высота там, конечно, большая, однако сильному мужчине не составит большого труда подняться по веревке в гинекей василиссы.

«С той стороны дворца нет никакой стражи! – размышлял Харальд. – Там же крутой обрыв, не подступиться. Стража дежурит в угловой башне, оттуда виден залив, но нельзя увидеть суденышко, крадущееся морем вдоль скалы, на которой возвышается дворцовая стена. Окна гинекея с угловой башни тоже не видны, их заслоняет береговой утес и выступ стены. Я же не раз нес дозор в угловой башне. Ну, конечно! Все яснее ясного! Заговорщикам нужна Феофано, так как через ее спальню они легко смогут добраться до василевса Никифора! Надо будет сказать об этом куропалату Льву».

Харальд был уверен, что пребывая в Вуколеонском дворце и ночуя отдельно от Феофано, василевс Никифор находится в полной безопасности. Там Никифора окружают преданные люди, никто из них не бросит заговорщикам веревку со стены. Опасность нависнет над Никифором, когда он переберется обратно в чертоги Большого дворца.

На другой день и в последующие дни Харальд искал возможность встретиться с куропалатом Львом, чтобы поделиться с ним своими догадками. Но куропалат не появлялся в Большом дворце, занятый какими-то делами в столице. Встретиться с Калокиром Харальд тоже не мог, поскольку его не отпускали в город. Стражников на два дворца не хватало, поэтому каждый эскувит был постоянно при деле.

Стояла декабрьская ночь. С небес валил мокрый снег.

Улицы Константинополя наконец-то опустели, затихли. Огромный город погрузился в сон.

Тюра засиделась допоздна, перешивая платья, подаренные ей одной из ее подруг, уехавшей из столицы. Тюре было грустно. У нее было немного настоящих подруг. И вот лучшую из них судьба-злодейка забросила в глубь Азии вместе с отцом, получившим от василевса должность городского наместника.

Тюра нагая сидела у стола, на котором стояло большое бронзовое зеркало. Свои распущенные по плечам волосы девушка перевязала тесьмой, чтобы они ей не мешали. Она то и дело вставала перед зеркалом, примеряя то одно платье, то другое. Ее голубые очи всякий раз светились придирчивостью, какая присуща всем женщинам, когда дело касается их внешнего вида и нарядов.

Стоящий на столе светильник давал недостаточно света, поэтому на широком подоконнике ярким огоньком мерцала масляная лампа.

Тюра только-только стянула через голову длинную узкую тунику из мягкого узорчатого шелка, как вдруг дверь у нее за спиной тихонько скрипнула. Девушка вздрогнула и обернулась, прикрыв туникой свою наготу.

В комнату быстро вошел запыхавшийся Калокир, весь облепленный хлопьями мокрого снега. Его глаза горели лихорадочным блеском.

– Собирайся, девочка! – с усилием подавляя волнение, сказал Калокир. – Собирайся живее! Мы немедленно уезжаем.

– Куда? Зачем?! – изумленно и растерянно пролепетала Тюра.

– Далеко! Так надо! – Калокир открыл сундук и стал выбрасывать на кровать платья и накидки. – Оденься потеплее, сегодня холодно.

Тюра заметила, что у Калокира трясутся руки. Ей стало страшно.

– Дядюшка, что случилось? – Тюра называла Калокира «дядей» со дня своего приезда в Царьград. – К чему эта спешка? Ночь на дворе! Я без Харальда не поеду!

– Беда, девочка! – голос Калокира дрогнул. – Заговорщики убили василевса Никифора. Нам нужно быстрее бежать из города!

У Тюры подкосились ноги. Она села на стул, забыв про свою наготу. Ее пальцы нервно двигались, сминая мягкую ткань туники.

– Милая, если мы промедлим, то утром меня убьют, а вы с Харальдом без меня пропадете. – Калокир ласково погладил Тюру по бледной щеке. – Ну же, собирайся! Харальд ждет нас внизу.