Наталья Павлищева - Нефертити и фараон. Красавица и чудовище

Но Нефертити никаким гаремом не управляла и теперь могла совсем потерять супруга. Понимала ли она это? В глубине души да, но, как ребенок, надеялась на лучшее, казалось, вот-вот все станет по-прежнему, пер-аа снова будет нежным и заботливым мужем, каким был всегда. Нефертити просто пряталась от нежданной беды, как дети прячутся от страха, закрывая глаза ладошками.

Но в ней самой что-то происходило. И это что-то день за днем разъедало, разрушало любовь к Эхнатону. Шло время, и горькое успокоение навсегда отдаляло Нефертити от мужа.

Ночь окутала тьмой и тишиной улицы Ахетатона. Во дворцах и домах горели светильники, но это не делало светлей пространство между ними. Кроме того, жители столицы, как и остальной Кемет, спешили в свои постели, стоило лишь солнцу опуститься за край гор на горизонте, сказывалось воспоминание о смерти дочери фараона, казалось, что темное время суток нужно обязательно переспать, чтобы подняться с первыми лучами солнца. Теперь неохотно проводились ночные пиры, реже встречались по вечерам друзья. Ахетатон боялся ночной темноты.

Царица тоже готовилась ко сну. Девочек Тиу и рабыни уже уложили, все четверо сладко посапывали в своих постелях. Настало время ложиться и их матери…

– Я так одинока, То-Мери, – вздохнула Нефертити.

– Я всегда рядом. Кроме того, есть девочки, Эйе, царица-мать, Мутноджемет…

То-Мери была права, вокруг нее осталось много тех, кто не предаст ради выгоды, не сбежит к Кийе, даже если это сулит золотые горы. Но вот девочки как раз не все рядом…

Видно, чуткая То-Мери и сама поняла оплошность, чуть усмехнулась:

– Анхесенпаатон скоро прибежит, вряд ли ей понравится быть на задворках у толстушки.

И Нефертити больше понравилось слово «толстушки», чем даже заверение об Анхесенпаатон. Дочь слишком строптива, пожалуй, она будет мучиться долго, пока сама Нефертити не позовет ее к себе.

То-Мери ловкими движениями освобождала кожу царицы от наслоений косметики, смывала краску с глаз, наносила ночной крем, приготовленный умелыми руками жрецов, чтобы лицо Прекрасной оставалось нежным и юным еще долгие годы. Глядя в большое зеркало, Нефертити могла честно признаться сама себе, что ее красота с годами не стала менее ослепительной, только вместо юношеского очарования пришла красота зрелости. Мелькнула горькая мысль, что как раз такая и оказалась не нужна Эхнатону, он предпочел ей глуповатую пышность молодости Кийе.

И тут Нефертити удивилась сама себе, почему-то именно такое предпочтение мужа ее сейчас не слишком задело! Ей все равно?! Ну, не совсем, конечно, но теперь скорее досадно, чем по-настоящему больно. Что это? Неужели То-Мери в своих опасениях права и Нефертити все же разлюбила супруга?!

Думать об этом не хотелось.

Царицу переодели в тончайшую ночную сорочку, и она с удовольствием скользнула на прохладные простыни ложа. То-Мери сделала знак рабыне, чтобы та пригасила часть светильников. Нефертити не любила спать в темноте, но и света тоже не выносила, достаточно полутьмы.

Пожелав ей спокойного сна, служанка в последний раз оглядела спальню, убеждаясь, что все, как нравится госпоже, и тихо скользнула из комнаты. Нефертити осталась одна. Она вслушалась в легкие шаги То-Мери, потом с удовольствием вытянулась на ложе, пристраиваясь удобней, и вдруг поняла, что… рада отсутствию рядом фараона! Даже не только его отсутствию, но и самой возможности появления! Нефертити радовалась тому, что муж не позовет к себе среди ночи и не явится сам, чтобы долго пыхтеть, пытаясь получить удовольствие. Она не беременна, не ждет никого и может насладиться простой тишиной. Да, свои преимущества есть и у одиночества.

Девочки присмотрены своими кормилицами, до утра можно отдохнуть.

При мысли о девочках сразу вспомнилась строптивая Анхесенпаатон. Как вернуть дочь себе? Но даже об этом думать сейчас не хотелось. Она подумает об этом завтра, а сейчас надо насладиться свободным от всех обязанностей вечером. И ночью…

Но заснуть долго не удавалось, и дело не в переживаниях и воспоминаниях. Стоило смежить глаза, как перед ними вдруг встали картины ближайшего будущего Кемет. Это будущее отнюдь не было радужным!

Фараон озабочен только своими духовными исканиями, совершенно забыв о том, что страной нужно еще и управлять. И дело не в его упрямом нежелании покидать Ахетатон даже на короткое время. Эхнатон просто не видит страны за пределами своего дворца! А после вести о том, что Кийе беременна сыном, вообще потерял интерес ко всему, кроме будущего наследника.

Нефертити постаралась выкинуть из головы все мысли о Кийе и ее будущем ребенке, оставить лишь о Кемет. Не сразу, но удалось.

– Какая она Главная царица?! Главная пока еще я! И Эхнатон не посмеет лишить меня этого права!

На следующее утро Нефертити заметила осторожный взгляд служанки, видимо, То-Мери пыталась понять, не плакала ли госпожа ночью. Стало смешно.

– То-Мери, ты зря переживаешь, я прекрасно спала. Мне очень понравилось спать одной и нравится не быть беременной и… разведенной.

Та ахнула:

– Пер-аа не говорил о разводе! Госпожа – Главная царица, и этого у нее никто не отнимет. Нужно быть безумцем, чтобы лишить мою госпожу этого…

– А он кто?

То-Мери с ужасом посмотрела на Нефертити. Что та говорит?! Пер-аа безумен?! Нет, этого не может быть! Хотя в глубине души служанка хорошо понимала, что так и есть, вернее, все к этому движется. Но думать об этом было страшно, что будет с Кемет, если пер-аа?.. Нет, нет и нет, только не это!

И То-Мери постаралась отвлечь хозяйку от подобных размышлений.

– Царевна Анхесенпаатон скоро попросится к нам, ей надоест царица Кийе.

– Анхесенпаатон надоест не сама царица, а необходимость ей угождать! Если толстуха родит сына, то не только пер-аа, но и все остальные будут ползать перед ней ниц.

– А если дочь?

– А если дочь… то я не завидую Кийе. Такого крушения надежд пер-аа не перенесет! Наши дочки ему уже привычны, а вот новой царице ошибиться нельзя…

И снова То-Мери с ужасом поняла, что Нефертити говорит о муже отстраненно. Неужели это конец?!

В Ахетатон приехала Мутноджемет. Она была в очередной раз беременна, ее супруг, глава Дома войны Хоремхеб, снова уехал далеко и надолго, и скучающая сестра Нефертити решила навестить опальную царицу. Ей было наплевать на самого фараона и его новую красотку и очень жаль Нефертити. Посвятить Эхнатону свою жизнь, полностью подчиниться его воле, столько раз рожать, так мучиться, похоронить дочь, чтобы в конце концов остаться в одиночестве?! Неужели все мужчины таковы?! Ее Хоремхеб тоже не подарок, жена ему нужна только для рождения потомства. Но наследника все нет и нет, рождающиеся дети не доживают и до следующего дня.