Нерея Риеско - Ведьма и инквизитор

Никто не обеспокоился бы судьбой прекрасной Эдерры, даже не хватился бы ее, если бы не Май де Лабастиде и заколдованный мужчина, он же осел Бельтран, которые с достойным удивления упорством попытались выйти на ее след сразу же после достопамятного аутодафе в Логроньо. Способность надеяться на лучшее была дана Май де Лабастиде от природы. Надежда — это все, что у нее было, да еще время, которое она могла потратить на ее осуществление.

Май родилась пятнадцать лет назад под самыми плохими знаками, какие только возможны, зато отчаяние было совершенно не в ее характере.

Солнце уже начало разгонять предрассветный сумрак, когда Хуана де Саури почувствовала, что страшно замерзла и ее бьет дрожь. Ей пришлось встать и развести огонь в очаге. И вдруг, когда она ворошила угли кочергой, у нее возникло недоброе предчувствие: она с опаской повернула голову и увидела их! Они были тут: молча уставясь неподвижным взглядом широко открытых глаз, они медленно подступали к ней с церемонностью, присущей исчадиям ада. Она так и обомлела, одной рукой опираясь на край стола, а другой медленно поднимая кочергу скорее для защиты, чем для нападения.

Хуана сразу поняла, что это и есть давно ожидавшееся несчастье, о котором она всех предупреждала, хотя ни ее дочь, ни приходской священник не придавали ее словам никакого значения. Это, как и следовало ожидать, была расплата за ее прошлогодние показания против ведьм перед судом инквизиции. С тех пор как она вернулась из Логроньо, ей уже не удавалось заснуть спокойно, как человеку с чистой совестью. Посреди ночи ей обычно являлись призраки соседей в окружении языков пламени. Они заунывными голосами взывали к отмщению и пророчили неотвратимые несчастья из-за ее лжесвидетельства. Сердце у нее начинало биться, как птица в силках, она просыпалась и уже не могла заснуть. И так продолжалось уже несколько месяцев. Тоска сжимала ей грудь до появления неослабевающей боли, вызывая не преходящую ни днем, ни ночью тревогу, хотя приходской священник пытался уверить ее, что она помогла свершиться правосудию к вящей славе Господней.

Однако в данный момент женщина была куда как уверена, что Господь оставил ее. Пришел ее час. Спотыкаясь, она без оглядки бросилась прочь из дома, оставив дверь открытой. Разве это может остановить преследовавшие ее силы зла? Немолодая уже женщина изо всех сил бежала по пустырю перед домом, ощущая быстрое приближение беды за своей спиной. Она споткнулась и ничком упала на землю. Полежала так какое-то мгновение, чтобы отдышаться, ощущая при этом запах молодой травы. На секунду он придал ей бодрости, однако шум приближающихся шагов вернул ее к действительности.

— Вам не убежать от нас.

Хуана медленно подняла голову, и благовонный запах травы сменился отвратительной вонью серы. Она его сразу распознала, хотя никогда не знала раньше. Это был запах дьявола, преисподней, приговора, так пахло во время шабаша, который она сама год назад описала перед судом инквизиции в Логроньо. И вот теперь она его ощутила на деле. Угрызения совести по поводу ее показаний в отношении людей, в виновности которых она не была до конца уверена, но из-за нее принявших мучительную смерть, рассеялись. Священник был прав: они существовали наяву — коварные, злые ведьмаки. Она нащупала на шее деревянный крестик, на защиту которого всегда уповала, и с силой сжала его в кулаке, чувствуя, как он разрывает кожу ладони. Ей показалось, что такую боль должен был испытывать Христос, когда его прибивали к кресту.

— Дай мне силы! Не оставляй меня, Господи, — прошептала она.

Она подняла глаза и увидела темные копыта дьявола, они были точно такими, какими их изображали в Священном Писании. Две грязные козлиные ноги, доходящие до бедра этого существа, наполовину зверя, наполовину мужчины, огромного, с ног до головы покрытого жесткой черной шерстью, с пятью рогами на голове.

— Все должны знать, что мы по-прежнему находимся здесь, — проговорил женский голос из-за спины чудовища. — Что бы они ни делали, ничто не помешает власти Сатаны подчинить себе деревню… Королевство… Весь мир. — И невидимая женщина театрально расхохоталась.

Хуана, все еще стоя на четвереньках, взглянула из-под руки. Там стоял тот самый парень, по виду голодранец, с жесткими волосами цвета соломы и белым глазом, в котором можно было угадать наполовину исчезнувший расплывчатый и голубоватый контур несуществующего зрачка. Он смотрел на нее с дурашливым выражением, улыбаясь до ушей, из-за чего его редкие острые зубы вылезли наружу. Рядом с ним заливались смехом две женщины, волосы которых были закручены в огромные пучки в форме куколя. Хуана задрожала.

И вдруг, она и сама не знала, какая сила ее подтолкнула, она вскочила и с проворством зайца пустилась наутек, испуганно прислушиваясь к хохоту четырех дьявольских созданий за спиной. Спотыкаясь, она добежала до речки, взобралась на середину небольшого каменного моста и с поразительной ловкостью вскочила на его широкий парапет. Там лежала веревка, привязанная к огромному камню, который, судя по всему, был приготовлен ею заранее. Едва она начала обвязывать веревку вокруг лодыжки, как нечистый и его присные прекратили смеяться и что есть силы кинулись к ней.

Хуана, трепеща от страха, ухитрилась подняться на ноги и осенить себя крестным знамением. Из кулака, в котором она продолжала сжимать деревянный крест, сочилась кровь, стекавшая у нее по руке, пока женщина с закрытыми глазами бормотала молитву. Ей понадобилось все ее мужество, чтобы решиться на отчаянный поступок, который она собралась совершить, потому что компания бесноватых была совсем близко.

— Остановитесь, нечестивцы! — крикнула Хуана, размахивая перед собой крестом, как щитом веры.

— Не дури, это нас не остано…

Но не успело козлоподобное страшилище закончить фразу, как Хуана зажмурила глаза и, покачнувшись, рухнула в пустоту. Дьявол успел-таки схватить ее за запястье, однако та вырвала руку и полетела с моста вниз, а он остался стоять с крестом в руках. Женщина тут же пропала в черных водах реки, сомкнувшихся над нею с едва слышным всплеском.

— Ну и дела! — крикнул парень с бельмом на глазу, не зная, то ли ему смеяться, то ли плакать.

— Что же теперь делать? Нам было велено обойтись без трупов, — с досадой произнесла женщина постарше.

Все четверо с ошеломленным видом смотрели вниз, надеясь, что Хуане все-таки удастся всплыть на поверхность, однако, судя по всему, она сразу же пошла на дно из-за камня, привязанного к ноге. Козлоподобный с яростью швырнул на землю окровавленный крест и вытер руку о камень парапета.