Фаина Гримберг - Княжна Тараканова

Надо было уезжать. Вдруг пришла в голову странная мысль; и она сказала Михалу. План возник следующий: если в Средиземном море находится русская эскадра, под командованием того самого Алексана, то почему бы не написать ему?!.

– …ты сам говорил, что в России государственные перевороты совершаются легко! Быть может, нам удастся склонить и этого русского флотоводца… Ведь Екатерине и дочери Великого Петра, Елизавете, удалось в свое время склонить на свою сторону гвардейцев, падких, конечно же, на чины и деньги…

– В России земельные владения и рабы в качестве имущества еще важнее денег! – задумчиво произнес Михал.

– Я помню, ты говорил, мы даже спорили. Значит, рабство отменить нельзя!

– Рабы и земли – вот чем возможно привлечь русского дворянина, именно рабы и земли. И таким образом мы поступаем прямо противоположно нашим убеждениям, но у нас нет другого варианта поведения!

– Логика за нас!

– Но одного мы предусмотреть не можем. – Михал в задумчивости скрещивал пальцы. – Я никак не могу понять, насколько крепка власть Екатерины! Казалось, движение Пугачева и его сподвижников сильно подорвет эту власть, но Пугачев повержен. Собственно, надежда была не на его победу, а на то, что его восстание расшатает устои власти Екатерины. Остается еще Павел, наследник, но он полностью доверяет молодой жене и другу Разумовскому и не доверяет матери. Что до Андрея Разумовского, сына гетмана, то возможно пообещать ему независимость Малороссии под его правлением в обмен на отказ Павла от власти над Россией…

– И что же будет с Павлом и Екатериной?

– Мы можем выслать их из страны. А впрочем… я боюсь, как бы нам снова не пришлось поступаться нашими убеждениями! В России принято подвергать свергнутых правителей весьма суровой участи!.. Но не будем сейчас думать об этом. Сейчас я пытаюсь понять, насколько все-таки крепка власть Екатерины… – Михал опустил голову, посмотрел на скрещенные пальцы… – Пиши этому Алексану, его фамилия, кстати, Орлов. Я уже кое-что пытался узнать о нем.

– И что же? У тебя такой удивительный ум!..

– Ну, ну! Не льсти! Брат этого Орлова – отставной фаворит императрицы, один из устроителей переворота, после успеха которого надеялся на супружество с царицей, но она вместо брачного венца наградила его опять же землями, рабами и золотыми украшениями, а затем недвусмысленно говорила с ним о его бессрочном отъезде из столицы. Возможно, Алексан желал бы выслужиться перед императрицей, чтобы этим способствовать возвращению фавора брата. Алексан – грубый и невежественный субъект, но говорящий бегло на нескольких европейских языках. Он привержен внешнему блеску и… – Михал отвел глаза, – известен в качестве отчаянного донжуана.

– Ты это к чему? – Она подалась к нему, сидя в глубоком кресле, положенном больной. – Я на это не пойду!

– С чего ты взяла?! – Лицо его оживилось и на нем выразилась горячность. – Ты так думаешь обо мне?! Так можешь думать?!.

Некоторое время, то есть минуты четыре, должно быть, они пререкались, затем уже она просила прощения за то, что могла заподозрить своего Михала в желании, в намерении… предложить этому Алексану ее!..

Михал успокоился и продолжил:

– Алексан мнит себя великим флотоводцем и это как будто подтверждается расположением императрицы, пожаловавшей ему титул Орлова-Чесменского, в память о сражении с флотом султана при Чесме. Но правды не скроешь!.. – Михал говорил увлеченно, видя, что она внимательно слушает. – Ты не знаешь, здесь, в Рагузе, побывал некий русский майор Беляков, он возвращался из Черногории в Ливорно, как раз туда, где сейчас квартирует Орлов. Ян познакомился с Беляковым и склонял его представиться тебе и Радзивиллу, но тот решительно отказался и видно было, что он боится. Ну да ладно, человек подчиненный, не в таком большом чине. Но все же мы с Яном разговорили его, не без помощи, конечно, прекрасной местной виноградной водки. Потом я сопоставил сказанное им с вестями, узнанными мною из других источников. Все офицеры российского флота знают имя истинного победителя Чесмы! Это Сэмюэль Грейг! Но попытаюсь сказать о нем все, что мне уже известно. Грейг – природный англичанин; один из тех моряков-иностранцев, которые способствуют становлению российского морского флота и добывают русским морским силам мировую известность. Это травленый морской волк, участник известной Семилетней войны [81], побывавший и в Африке и в далекой Америке. Он был принят на русскую службу и под флагом святого Андрея, служа в русском флоте, проявил в Чесменской битве чудеса храбрости и знания мореходного дела. Это странный человек, он сделался российским морским офицером, а сам читает Монтескье и слывет либералом…

– Я знаю, что в этом нет ничего удивительного! – перебила она. – В России сама императрица читает тома Энциклопедии!..

– Так вот, Грейг не только, должно быть, читает тома Энциклопедии, но и парадоксально является близким другом Алексана! Если нам удастся уговорить Грейга, договориться с ним… Если этот человек не согласится помочь нам, значит, власть Екатерины крепка, и тогда наша затея не имеет смысла. А покамест мы ничего не теряем. Составь письмо Алексану как официальному командующему. С Грейгом мы свяжемся потом!..

Она поправилась, слабость миновалась, кровотечения не повторялись. Но странная тревожность, будто охватывающая все тело, не проходила. Она решила не обращать внимания на эти странные краткие приступы, когда все тело вдруг будто обмирало судорожно… решила не обращать внимания...

Она составила довольно длинное письмо, которое Михал назвал «настоящим манифестом». Она хотела, чтобы он составлял это письмо вместе с ней, но он только просмотрел уже готовый текст:

– Я хочу, чтобы чувствовался твой стиль, стиль женщины!..

Тем не менее он просмотрел этот «настоящий манифест» очень внимательно и сделал несколько замечаний, с которыми она тотчас согласилась.

Она писала о себе в третьем лице и, по сути, в повелительном тоне, как будто уже требовала, приказывала, и в то же время приказывала и требовала именно как женщина…

«Поступок, который принцесса Елизавета всея России совершает ныне, только предуведомляет вас, граф, что дело идет о том, какой партии вы решитесь держаться в текущих политических делах. Завещание, составленное покойной императрицей Елизаветой, сохранено и находится в надежных руках.

Преследования, которым подвергалась принцесса и, в частности, ссылка в Сибирь, хорошо известны. Но теперь она вне опасности, и те руки, которые столько раз стремились уничтожить ее, теперь не могут до нее дотянуться. Она признана многими государями и пользуется их поддержкой. Чувство чести несомненно должно предписывать вам оказать помощь принцессе, желающей восстановить свои законные права. Подобная помощь – непременный долг всякого россиянина.