Фаина Гримберг - Анна Леопольдовна

– В ней всегда было очень мало скромности; она ничем не затруднялась и болтала все, что ей приходило в голову… – Леди Рондо изящно покосилась в мою сторону, головы обеих дам – леди Рондо и тетушки Адеркас – сблизились над шахматной доской, и леди Рондо завершила изложение своего мнения о герцогине следующим пассажем: – Она отличалась чрезвычайной толщиной и любила мужчин до безумия!..

Мне стало жаль эту незнакомую девушку, которая за свою короткую покамест жизнь уже принуждена была сменить отечество и имя, а также и веру. Она сирота при живом отце и скоро лишится матери. Разумеется, перед ней раскрывает ся блистательная перспектива сделаться правительницей огромного государства… Но отчего-то мне почудилось, что эта перспектива не может радовать августейшую незнакомку…

– …девушка посредственной наружности, – продолжала леди Рондо, – принцесса Анна очень робка от природы, и нельзя еще сказать, что из нее будет. На нее смотрят как на наследную принцессу, она могла бы уже заявить себя чем-ни будь, но в ней нет ни красоты, ни грации, и ум ее не выказал еще ни одного блестящего качества. Она держит себя очень степенно, говорит мало и никогда не смеется. Это мне кажется неестественным в такой молодой особе и… – новое сближение голов над шахматной доской – по моему мнению, это скорее следствие тупости, нежели рассудительности. – Леди Рондо красиво распрямилась и завершила свой очерк принцессы: – Все сказанное мною должно остаться между нами; вы, конечно, не знаете, что за готовность мою удовлетворить вашему любопытству меня могут повесить!..

Что ж, если вам не известна история брадобрея греческого царя Мидаса [29], поспешу познакомить вас с этой историей. У царя Мидаса, видите ли, были ослиные уши, которые он, разумеется, прятал тщательно под особым головным убором. Видел эти уши лишь его цирюльник, время от времени бривший его голову и подстригавший бороду. С этого цирюльника взята была клятва о молчании, и в случае нарушения клятвы ему грозила смертная казнь. Однако же, как всякий знающий тайну, он страстно желал поделиться хоть с кем-то своим роковым знанием. И вот он забрел далеко в чащу леса, отыскал дупло и, сунув голову в отверстие, громко прошептал: «У царя Мидаса ослиные уши!». Кажется, это все кончилось худо. И для царя, и для цирюльника, и для дерева, которое срубили. В нашем случае роль цирюльника исполнила тетушка Адеркас. Не так трудно догадаться, что она поделилась услышанным от леди Рондо со своей закадычной уже приятельницей госпожой Сигезбек. Эта последняя, в свою очередь, посвятила нас в некоторую суть придворной интриги вокруг принцессы-наследницы. По словам докторши, леди Рондо несомненно симпатизирует партии Бирона; вероятно, супруг госпожи Рондо полагает, что это сулит определенные выгоды английской политике. Всем известно, что Бирон нарочно распускает о принцессе-наследнице самые нелестные слухи, вернее сплетни, изображая бедную девушку уродливой и едва ли не тупоумной.

– Зачем? – спросила я прямо. – Какая ему, едва ли не первому в государстве лицу, польза от этого? Допустим, принцесса Анна ему не по нраву, но кто кроме нее может унаследовать престол?

– Малышка зрит в корень! – одобрительно заметил гос подин Сигезбек, принимавший, как обычно, живое участие в нашей вечерней беседе. – Никто, кроме Анны Леопольдовны, наследником быть не может, хотя имеются претенденты, и нельзя сказать, чтобы такие уж беззаконные…

– Принцесса Елизавета [30]! – Госпожа Сигезбек решилась перейти на полушепот.

– И принц Петр, племянник Елизаветы, единственный внук Великого Петра, – докончил доктор.

– Но он, вероятно, унаследует шведскую или датскую корону, – проявила вдруг завидную осведомленность тетушка Адеркас.

– Не это имеет значение! – Доктор широко повел рукой. – И юный Петр, живущий в Голштинии, и Елизавета составляют потомство Великого Петра. Но не стоит забывать о том, что нынешняя императрица – дочь Ивана, старшего брата великого основателя империи. И разумеется, Ее величество желает горячо, чтобы после нее трон продолжили бы занимать потомки именно ее отца, а отнюдь не ее дяди! Принцесса же Анна Леопольдовна – единственная отрасль Ивана Алексеевича. Кроме нее некому наследовать. Если только…

– Если только не случится государственный переворот и власть не захватят принцесса Елизавета или принц Петр Голштинский! – выпалила я.

– Этой девчонке не сносить головы! – проговорил доктор с насмешкой. Видно было, однако, что ему по душе мой характер. И мне нравилось, что он явно полагает меня умной…

– Георг, это вовсе не смешно, – тихо сказала госпожа Сигезбек. – Ты дурно влияешь на эту девочку, поощряя в ней тщеславие и гордыню. Она воображает себя умной, а сама – всего лишь глупое дитя!

Меня смутил серьезный тон, взятый внезапно докторшей; но все же я не придала значения ее словам обо мне. Возможно, она, равно как и тетушка Адеркас, просто-напросто завидует моему молодому острому уму. Сами-то они вряд ли были способны в моем возрасте мыслить независимо и своеобразно, да и теперь не способны. То есть теперь еще в большей степени не способны!..

Тетушка все же не понимала, какой смысл Бирону распускать сплетни о принцессе-наследнице.

– Зачем ему желать зла принцессе? – удивлялась тетушка.

– Напротив, он желает ей, в сущности, добра, – терпеливо пояснял господин Сигезбек. – Он желал бы сделать ее супругой своего старшего сына Петра!

– Но тогда зачем говорить о ней дурное? – спросила я.

– Элена! – усмехнулся он. – Наконец-то ты проявила то самое детское неразумие, которое тебе приписала моя супруга. Однако же утешься! Тут не всякий догадается, даже искушенный в придворных интригах!.. Если Бирон-сын [31]в конце концов сделается супругом молодой императрицы, это вовсе не сделает его императором. Но почему бы в таком счастливом случае ему и его родственникам не попытаться править обширной империей, тем более, что о тупоумии Анны Леопольдовны уже широко известно… Однако прожекты господина Бирона отнюдь не непременно воплотятся в жизнь. Поскольку при дворе сформирована уже давно другая партия, препятствующая замыслам Бирона. Главные лица в этой партии – отец и сын Минихи и Андрей Иванович (так он зовется на русский лад) Остерман, входящий в Верховный тайный совет – весьма важный орган правления государством. Минихи и Остерман уже озаботились поисками достойного жениха для принцессы-наследницы. Сама императрица согласна с тем, что это непременно должен быть все же иностранный принц, представитель старинного княжеского дома. Несмотря на все свое благоволение к Бирону, императрица едва ли может способствовать исполнению его замыслов…