Фаина Гримберг - Анна Леопольдовна

Поймите мое состояние. Нет, это не приступ безумия. Но я не могу видеть Эрнста и Доротею. Зачем они явятся передо мной, словно призраки, ожившие тени былого… Я не смогу сдержать слез. Вновь перед моими глазами встанут ярким болезненным видением фонтаны Петергофа, чета Сигезбек… Андрей!.. Нет, не могу, не хочу, не хочу…

Я спряталась, заперлась в своей комнате и не выходила, покамест не увезли Бину. Миних-младший, Доротея и сопровождавший их сержант пробыли в доме три дня. Одна лишь принцесса Елизавета узнала причину подлинную моего добровольного заточения. Доротея спрашивала обо мне, но принц Антон и принцесса Елизавета отвечали кратко, что я недомогаю и потому не могу выйти. Надеюсь, эта ложная болезнь не преобразится в действительную.

Бину долго увещевали одеться в новое платье, привезенное сестрой. Но она бросала одежду на пол и говорила решительно:

– В чем есть, так и поеду. Я все Богу отдала.

Доротея сказала, что Бина и Юлия будут жить в лифляндском поместье их матери. О Юлии она рассказала, что та была определена к заточению в Раненбурге, где крайне бедствовала и много перенесла страданий от бедности и болезней. Привыкшая к придворной жизни, она исправляла в заточении самые низкие хозяйственные обязанности и даже выучилась ткать простую шерстяную материю себе на платье. Сама императрица, освободившая Юлию особым указом, изволила принимать ее во дворце и, выслушав подробности ее жизни в заточении, воскликнула по-французски:

– Cela fait fre mir! – Это заставляет трепетать!..

Юлия уверяла Ее величество, что погибла бы душою и те лом, оставаясь придворною дамой, и что лишь обращение к Богу и чтение Библии спасли ее. Эту Библию бросил к ней в сани какой-то человек из толпы на рижском форштадте, когда Юлию везли в Раненбург. Ей пришлось сидеть в комнате со сводами и с двумя маленькими окошками, расположенными так высоко, что видно было только небо. Ей дозволялось подниматься по лестнице на кровлю, где она находила общество сидящих на гнездах ворон и галок. Порою она бывала настолько голодна, что едва удерживалась от желания пить вороньи и галочьи яйца. Дом был не достроен и дурно содержался, свод пропускал воду, которая зимой замерзала и сосульками свисала с потолка. Юлия не позволяла себе предаваться отчаянию и проводила дни в труде, занимаясь ткачеством, пряденьем и чесанием шерсти. В отличие от своей сестры Бины она не впала в безумие и не дала волю страстям, но, по словам Доротеи, Юлия часто прикладывает руку к сердцу, повторяя:

– О, здесь много всего!

И напоследок самое, пожалуй, удивительное. По своем освобождении Юлия написала бывшему своему жениху Линару, давно уже сделавшемуся почтенным отцом семейства, и просила его возвратить долг. Тот отвечал, что непременно возвратит, ежели сыщется расписка. Юлия махнула было рукой на это дело, полагая, что расписка не сыщется никогда. Ведь при аресте у Юлии отобраны были все вещи, и злополучная расписка в том числе. Однако благодетельная Екатерина приказала пересмотреть все, что было некогда конфисковано у принцессы Анны и приближенных принцессы. И – о чудо! – расписка отыскалась в маленьком ящичке красного дерева. Теперь Линар будет принужден заплатить давний свой долг Юлии…

Принцесса Елизавета призналась мне, что с отъездом несчастной Бины сделалось в доме словно бы легче дышать:

– Ведь это больно и тяжело – существовать рядом с безумным человеком и знать, что ничем не можешь помочь…

Лекарь Ледовский, пользовавшийся таким доверием принцев Петра и Алексея, скончался. На его место прислан новый лекарь Лунд.

А лекарская помощь в нашем заточении крайне необходима. Принц Антон теперь болен почти постоянно, у него водянка, доставляющая ему большие страдания. Принцесса Екатерина не так давно перенесла воспаление в ухе, и ныне у нее флюс. Часто хворает и моя любимица Елизавета. Одно время здоровье принца Антона сделалось так дурно, что Лунд просил Зыбина о присылке пастора. Это снова не было исполнено. По-прежнему мы, лютеране, остаемся без утешения духовного. Дети принца Антона и принцессы Анны посещают домовую церковь, куда прислан в позапрошлом году новый священник. Но, к счастью, принц поправился.

Кажется, Лунд приставлен к Зыбину для слежки за этим последним. Не могу сказать, что это так уж худо, поскольку наш тюремщик очень наклонен к воровству.

Права и власть Зыбина теперь сильно ограничены. Нас посетил архангельский губернатор Головцын, теперь Зыбин полностью ему подчинен. Будем надеяться, это послужит к улучшению нашей жизни. Возможно, поставят наконец новую баню в саду на место прежней, пришедшей в полную ветхость.

Из Петербурга прибыли несколько транспортов с мехами, шелковыми материями, серьгами, пряжками, перстнями, перчатками, веерами, запонками, табакерками… Прислан также новый серебряный сервиз. С восшествием на престол императрицы Екатерины, осыпанные ее милостями, мы здесь франтим напропалую, будто живем в столице при дворе, а не в ссылке в медвежьем углу. Принцы все в пудреных париках. Для принцесс заказаны Головцыным в Архангельске атласные башмаки, для меня – лайковые. Наконец-то перестали нам подавать горький суп, а также чай в медных чашках. Прежде дорогой чай, посылавшийся из Петербурга, крали немилосердно, а хлеб пекли из муки столь затхлой, что есть было невозможно!

Зыбин уволен в отставку, и на место его назначен Головцыным Мячков, каковое назначение утверждено и одобрено в Петербурге. Что же до Зыбина, нашего вороватого тюремщика, то он произведен в секунд-майоры, однако выехать из Холмогор не торопится, поскольку многие холмогорские купцы ему должны и он намерен взыскать все долги до осени.

Принц Антон писал в Петербург Ее величеству «о всемилостивейшем дозволении выезжать на маленькие прогулки по близлежащим лугам». Но это – увы! – не разрешено.

Солдаты по-прежнему пьянствуют, равно как и церковники.

Сундуки с новой одеждой присылаются теперь из Петербурга с завидною регулярностью. Прошли те времена, когда принцесса Елизавета шила отцу шлафор из простынь.

Головцын часто к нам наезжает и возит подарки, для чего покупает в Архангельске у иностранных купцов шоколад, французские конфеты, немецкие сахарные пряники, черно слив, французский же, голландские сыры, смоквы, цукаты и даже зельтерскую воду. Куплены новые колоды карт и билиард, на котором принцы Петр и Алексей скоро выучились играть. Принц Антон уже не терпит недостатка в табаке, в его распоряжении и французский нюхательный, и отличный курительный. Принцессы впервые в своей жизни получили французскую помаду и румяна, а также и пудру для лица. Наконец губернатор подарил всему семейству золотые кольца, серьги и крестики.