Карин Эссекс - Клеопатра

— Ты должна выглядеть как юная царица, — постоянно повторяла Теа.

— А я и есть царица, — отрезала Береника. — Я Пентесилея, царица амазонок!

Услышав ее слова, Авлет поморщился.

Мелеагр, придворный евнух, царский советник и наставник двух царевен, сидел рядом с Береникой, только на одну ступеньку ниже. Это был высокий гладкокожий мужчина средних лет, его талия уже начала расплываться, как у любого евнуха в его годы. Шептались, что Мелеагр изнурял себя диетами, каждый день занимался в гимнасии и любил устраивать оргии. Клеопатра терпеть не могла этого любезного хитреца, который всегда держался с царственным величием. Она чувствовала, что евнух воспринимал ее отца с покровительственным снисхождением. Мелеагр, который прекрасно знал историю царского рода, не мог простить Авлету, что тот был незаконнорожденным.

Отец сообщил, что сегодняшний проситель, родом из Рима, в молодые годы был одним из полководцев Красса. В настоящее время он — посол. Одновременно этот римлянин возит кое-какие товары из тех стран, куда его посылают.

— Мне сообщили, что он желает, чтобы ему разрешили провозить через египетские воды пряности из южных стран без обычной пошлины, — усмехнулся Авлет. — Возможно, я окажу ему такую услугу, но ему придется потом расплатиться.

Клеопатра знала, что царь часто уступает просителям за некоторую информацию о римских делах. Римляне опустошали соседние государства, наводняли окрестные земли, сажали своих жадных наместников и заставляли выплачивать Риму невероятные налоги. Чтобы не попасться в ту же ловушку, Авлет создал в Римской империи собственную разветвленную сеть доносчиков и шпионов. Он выведывал, что именно хотят получить римляне от богатых земель Египта, и тут же предоставлял это империи, пока Рим не успел выслать армию и захватить желаемое силой.

— Гораздо легче подкупить богача, чем бедняка, — наставлял царь свое семейство. — Богатый человек привык все делать ради денег. Бедняк же никогда не забывает о своей несчастной доле, потому более склонен к предательству. Богачу есть что терять, потому он умеет подавлять недобрые чувства к нанимателю. Богачом легче управлять.

— А что нам могут сделать эти римляне? — презрительно бросила Теа, как человек, твердо уверенный в своем положении.

— Моя милая супруга, неужели ты не видишь, что Рим угрожает нашей власти? Разве Марк Красе не вынес на обсуждение Сената предложение сделать Египет римскими владениями? Разве римляне не стремятся захватить наши запасы зерна, чтобы прокормить свою огромную армию?

Авлет глубоко вздохнул, утомившись объяснять молодой жене политические отношения Рима и Египта.

— Разве римляне не захватили все соседние страны, включая Сирию? И сегодня у нас в гостях — посол. Мне продолжать?

— Но мы же потомки Александра! — вздернула голову Теа, так что Авлет мог видеть, как раздуваются ее ноздри. — У нас довольно золота и серебра, чтобы снарядить армию и сразиться с римлянами. Почему мы должны склоняться перед ними?

Клеопатра покосилась на мачеху, недоумевая, как у той хватило ума возражать царю.

— Ты юна и наивна, моя дорогая Теа. Римляне сражаются потому, что уверены в своем праве управлять целым миром. Наемные войска никогда не сокрушат такой народ. Сейчас боги на стороне римлян. Не будем бросать вызов богам. С теми, кого избрали высшие силы, лучше торговать, а не сражаться.

— Кровь Александра течет в твоих жилах медленней, чем в моих, мой повелитель! — дерзко воскликнула Теа.

— Милая моя, твоя греческая гордость может стоить нам трона. Неужели ты считаешь, что римляне смирят свои притязания на наши земли из-за нашего прославленного предка? Мы в беде. Наш предшественник, полоумный сводный брат, перед смертью оставил завещание, согласно которому весь Египет переходит к Риму. На этом основании римский Сенат неоднократно пытался предъявлять права на эти земли.

— А народ вытащил его из гимнасия и перерезал ему глотку! — воскликнула Теа. — И никакой Рим его не защитил! Так будет и с Римом!

Авлет поднял руки, его пальцы заметно дрожали.

— Ему перерезали глотку потому, что ненавидели. И хвала за то богам, иначе мне никогда бы не бывать царем, а тебе, моя прекрасная супруга, не бывать царицей.

— Повелитель, — вмешался Мелеагр. — Это убийство было протестом против Рима. Жители Александрии — и греки, и египтяне — не хотят торговать с римлянами. По городу ходят слухи, что ты собираешься позволить Риму покорить Египет. Народ взволнован. Ни греки, ни египтяне не желают склоняться перед Римом. Мне кажется, что в словах царицы есть доля правды. Возможно, настало время бросить римлянам вызов.

— А ты слышал поговорку: «Кого римляне хотят возвести на трон, они возводят на трон; кого они хотят сокрушить, они сокрушают»? Я не хочу, чтобы меня сокрушили, — горячо возразил Авлет. — Я не хочу, чтобы меня выслали на какой-нибудь грязный островок в Эгейском море, пока жадный римский наместник будет запускать пальцы в сокровища, накопленные моими предками. Жизнь мне еще не надоела. Я люблю свое толстое тело. И расставаться с ним не спешу. Мне его будет так не хватать!

Авлет закатил глаза под лоб, прикидываясь мертвым.

Нарушив дворцовый этикет, Клеопатра сорвалась с места и прыгнула отцу на колени. Он обнял дочку, прижал к груди и отвел с ее лица длинные рыжие волосы.

— За год до рождения этой маленькой царевны, — продолжил царь, — римская армия подавила восстание рабов, которых возглавлял гладиатор Спартак. Их было шесть тысяч. Их тела висели вдоль всей Аппиевой дороги, на протяжении трехсот миль. Трупы оставались на крестах полгода, как предупреждение для остальных. Месть римлян страшна, моя любимая Теа. Мне бы не хотелось видеть, как твое милое личико гниет на столбе. А еще меньше мне бы хотелось болтаться на соседнем кресте.

— Позволь напомнить тебе, Владыка, что мы — не рабы, — заметила Теа.

— Папа, расскажи нам про Спартака, — попросила Клеопатра, зная, что это разозлит Теа.

— Сколько можно! — возмутилась та, прижав руку к животу.

Клеопатра исполнилась подозрений, что ее мачеха снова в тягости. Она уже дала жизни двоим детям — девочке Арсиное, которой исполнилось два года, и маленькому принцу.

— Полгода, — не унимался Авлет. — Ты видела когда-нибудь труп человека, который умер полгода назад? Не мумию, а непогребенный труп? Не слишком приятное зрелище.

— Ты расскажешь нам историю, папа? — снова попросила царевна.

— Клеопатра, мы лучше послушаем нашего гостя. Говорят, он тогда сражался вместе с Крассом.

Девочка спрыгнула с колен отца и села в свое кресло. В ее представлении эти проклятые римляне были невыразимо притягательными.