Колин Маккалоу - По воле судьбы

— С ним германцы, — сказал Верцингеториг. — Германцы! Я думал, он завязнет в городе и на сопротивление у него не останется сил. Но он нашел их. Германцы!

Он созвал военный совет, с болью признав свое поражение.

— За восемь дней оно уже третье, — проворчал Драпп, вождь сенонов. — Веллавнодун, Кенаб, а теперь Новиодун.

— В начале апреля он был в Нарбоне. А к концу движется на Аварик, — сказал Дадераг, вождь мандубиев. — Шестьсот миль в месяц! Нам за ним не поспеть.

— Мы поменяем тактику, — решил Верцингеториг, которому полегчало после тягостного признания. — Он задал нам трепку, а теперь наш черед заставить его уважать нас. Отныне мы сделаем эту кампанию для него невозможной. Заставим отступить в Агединк и запрем его там.

— Как? — скептически поинтересовался Драпп.

— Через жертвы, Драпп. Через многие жертвы. Мы уморим его голодом. В это время года и следующие шесть месяцев с полей нечего взять. Весь урожай хранится в силосных ямах и амбарах. Мы сожжем свои собственные хранилища, ничего не оставим на пути Цезаря. Больше атаковать не будем. Голод сделает это за нас.

— Если он будет голодать, то и мы тоже, — сказал Гутруат.

— Но не в той же степени, Гутруат. Мы будем добывать провиант в удаленных от местонахождения римлян районах. Пошлем к Луктерию, пошлем к арморикам. И конечно, к эдуям, чтобы увериться, что они ничего не дадут Цезарю. Ничего!

— А что станется с Авариком? — спросил Битургон. — Это же самый большой город в Галлии. В нем так много еды, что он вот-вот утонет в окружающих его топях. Мы тут болтаем, а Цезарь идет к нему.

— Мы последуем за ним на расстоянии, не позволяющем ему втянуть нас в сражение, — сказал Верцингеториг. Он нахмурился. — А Аварик мы сожжем.

Битургон ахнул.

— Нет! Нет! Я отказываюсь участвовать в этом! Мы, битуриги, клятвенно обещали подчиняться твоим приказам и, разумеется, будем стоять за тебя. Я готов жечь хутора, деревни, хранилища, даже рудники, но Аварик сжечь не дам!

— Тогда его возьмет Цезарь, и у него будет еда, — упрямо продолжил Верцингеториг. — Мы сожжем Аварик, Битургон. Это необходимо.

— И битуриги умрут от голода, — с горечью сказал Битургон. — Пойми же, Верцингеториг, Цезарь не сможет взять этот город! Никто не может захватить Аварик! Он замечательно укреплен — и людьми, и природой. Верно тебе говорю, этот орешек Цезарю не по зубам! Но если ты сожжешь его, Цезарь пойдет дальше. Возможно, к Герговии или… — Он в упор взглянул на вождя мандубиев Дадерага. — Или к Алезии. Скажи, Дадераг, сумеет он ее взять?

— Никогда, — решительно мотнул головой Дадераг.

— То же самое можно сказать и об Аварике. — Битургон перевел взгляд на Верцингеторига. — Пожалуйста, я прошу тебя! Жги любую крепость, или деревню, или рудник, жги, что хочешь, но только не Аварик! Аварик выстоит, Верцингеториг! Не делай непоправимого, умоляю! Лучше замани Цезаря к Аварику. Пусть попытается войти в него! Он не сумеет, он просидит там все лето, но не возьмет его! Он не сможет! Никто не сможет, пойми!

— Что скажешь, Катбад? — спросил Верцингеториг.

Главный друид, подумав, кивнул.

— Битургон прав. Аварик неприступен. Пусть Цезарь думает, что добьется успеха, пусть сидит там, обессиливая и себя, и солдат. А ты между тем созовешь общий сбор, и вся Галлия станет единой. Это хороший план — приковать римлян к одному месту. Если Цезарь увидит обугленные руины, он пойдет дальше, и мы потеряем его. С ним иметь дело — все равно что пытаться подцепить ножом ртуть. Пусть Аварик станет для него якорем.

— Ну хорошо. Мы посадим Цезаря на якорь у Аварика. Но сожжем все в пределах пятидесяти миль от него!

Римляне считали Аварик единственным красивым укреплением в Длинноволосой Галлии. Подобный Кенабу, только намного больше, он функционировал как город, а не только как место для хранения продуктов и для собраний племени. Он стоял на небольшом возвышении, посреди заболоченных, но плодородных пастбищ. Благодаря высоким стенам и окружающему болоту Аварик считался неприступным. Округлый выступ поросшей лесом скальной породы шириной в триста тридцать футов вел к воротам Аварика. Но перед самыми воротами твердая почва вдруг проваливалась, и это было единственное место, откуда можно было атаковать возвышающиеся стены. В других местах они стояли на болоте, слишком предательском, чтобы выдержать вес осадных фортификаций и машин в случае войны.

Цезарь поместил свои семь легионов на краю этого выступа, как раз там, где дорога круто шла вниз, а через четверть мили поднималась опять — к городской стене и воротам. Стена, окружавшая город, была сделана в технике murus Gallicus, представляя собой чередующиеся слои камней и деревянных балок в сорок футов длиной. Камни придавали сооружению огнестойкость, а гигантские деревянные перекладины обеспечивали прочность при артиллерийском обстреле. «Ее не проломишь, — думал Цезарь, краем уха ловя шум строительства лагеря за спиной. — Даже если иметь таран, способный бить под таким углом, и обеспечить легионерам при нем достаточную защиту».

— Здесь будет потруднее, — заметил Тит Секстий.

— Надо строить настил над провалом, чтобы подобраться к воротам, — сказал Фабий, хмурясь.

— Нет, — возразил Цезарь, — только не настил. Это слишком хлипко. Нас с легкостью будут отбрасывать от стены. Нет, мы построим что-нибудь попрочнее. — По твердости голоса своего генерала легаты поняли, что он давно все решил. — И начнем прямо с того места, где сейчас стоим, ибо оно как раз на уровне крепостных парапетов. Ширина подступа к Аварику — триста тридцать футов, но мы не станем размахиваться настолько. Мы поведем по флангам подступа две стены, а перед городом соединим их друг с другом. Равномерно продвигаясь вперед, мы будем полностью контролировать ситуацию и спокойно пройдем две трети пути, а уж потом начнем беспокоиться о своей безопасности.

— Бревна! — воскликнул сияющий Квинт Цицерон. — Тысячи бревен! За топоры, так что ли, Цезарь?

— Да, Квинт, за топоры. Ты отвечаешь за доставку бревен. Пригодится твой опыт с нервиями, потому что я хочу быстро получить эти бревна. Мы не можем оставаться здесь дольше месяца. К тому времени все должно быть закончено.

Цезарь повернулся к Титу Секстию.

— Секстий, ищи камни, сколько сможешь. И землю. По мере строительства террасы землей можно заполнять пространство между стенами.

Настала очередь Фабия.

— Фабий, ты отвечаешь за лагерь и провиант. Эдуи еще не прислали зерна, и я хочу знать почему. И бойи нам ничего не прислали.