Елена Степанян - Царский выбор

Царевны без Алексея.

Ирина (набрасывается на сестер). Ну что вы вылезли с вашей Катькой?

Анна.Не выдержали.

Ирина.Я тоже еле держусь. Внутри все клокочет. — Что нас ждет?

Татьяна.Морозов нас ждет. Со своими Милославскими. Обеими сразу.

Ирина.Нет, на Милославской Алешка жениться не захочет. Это как Божий день. — Может, она у Морозова вообще для отвода глаз? Может, он совсем другую подсунуть нам хочет?

Татьяна (смеется). Ох нет, он не такой умный! До этого только ты додуматься могла.

Ирина.Да, видать, не такой умный, если царь сумел его перехитрить. (Тяжело вздыхает) Для подлости и злодейства большого ума не требуется. О Господи, помилуй нас грешных. — Аннушка, немедля иди спать. Ты Бог знает на кого похожа стала.

Ирина и Татьяна вдвоем.

Ирина.Ну, ежели пресветлая боярыня Годунова захочет кого отравить на нашем пиру, то нам с тобой, Михайловна, будет большой срам.

Татьяна.Нет, не будет. Уж если она захочет кого отравить, так это нас с тобой.

Обе хохочут.

Татьяна.Да, весело нам живется.

Ирина.На то мы и царские дочери, чтоб нам весело жилось.

Федора за рукодельем. Быстрым шагом входит Алексей.

Алексей.Нянька, а ну поди-ка сюда. Ты ведь всех знаешь. Говори, кто такая Алферьева? Чья она?

Федора (неуверенно). Боярина Алферьева дочь.

Алексей (насмешливо). Да ну? Про это я и сам догадался. Давай, говори, чья она?

Федора (так же). Мать ее рожденная княжна Вяземская.

Алексей.Ага. А старая княгиня Вяземская у нас кто? Чья крестная?

Федора.Царевны Анны. — Она старуха мудрая, ее Ирина Михайловна больше всех почитает.

Алексей.Я уже это понял. Ай да мои сестрички.

Знать, не скучают они в своем тереме. И от других не отстают.

Федора (падая на колени). Алешенька, ты на них дурно не думай! Катя Алферьева на Москве первая красавица. Но Милославская ничуть ее не хуже. Ты Милославскую бери. И тебе будет хорошо, и во всем будет мир и покой.

Алексей.Хватит про Милославскую, слышишь?! Я больше не могу! Ей-богу, я не удивлюсь, если Парфентий станет ее расхваливать! (Берет кота на руки.) Нет, ты не станешь, Парфентий, у тебя совесть есть, не то что у этих.

Федора.Алешенька, ты меня послушай.

Алексей.Я сказал — хватит. Вы добьетесь, что я ее просто возненавижу. Вы просто спятили. И ты — первая. Я не пойму, Федора, тебе-то что? Ты что, тоже собираешься должности раздавать?

Федора.Алешенька, родной, мне кроме твоего счастья ничего не надо.

Алексей.Я тоже так думал, а выходит, что тебе дороже эта грызня.

Федора (терпеливо). Алешенька, грызня — это то, что в простой избе бывает. Там двери закроешь — и никому дела нет. Свои собаки грызутся — чужая не приставай. А когда в царском тереме раздоры идут, то вокруг вся земля загореться может. Кто Смутное время помнит… (Прижимает руку к щеке.) Это же ад кромешный, что мы пережили. Ох, что было! Люди человечье мясо ели. У меня вся семья от голода погибла. И я бы померла, кабы бабка твоя, Царствие ей небесное, не взяла меня в услужение. А потом в Костроме как мы натерпелись! День и ночь за жизнь отца твоего дрожали. Мне и по сей день в каждом углу убийцы видятся.

Алексей.Хватит меня стращать Смутным временем! Тогда царя законного не было, оттого и смута пошла. А я тут зачем, хотел бы я знать? Я царь — или кто?

Федора, опустив голову, кусает губы.

Алексей (продолжает). Да будь на свете один еще православный государь, настоящий, понимаешь, у которого сила есть, войско есть, разве стал бы я раздумывать? Да я бы на любой его сродственнице женился, хоть на уродине. Соединили бы войска и пошли бы Царьград освобождать. Ради славы Божьей можно своим счастьем поступиться. Но Бог по-другому судил.

Федора (тихо). На Него вся надежда, только на Него! Кто еще нам поможет?

Алексей.Я ведь не дитя малое, Федора! Я уже давно не дитя. Мало, что ли, тут девок толпится? У тебя одной сколько прислужниц! — И все красавицы, в терема некрасивых не берут. И кто из них не желал бы царской полюбовницей стать? — А я хоть раз к кому прикоснулся? Они мне не нужны, «юницы, имже несть числа». Я царь! Моя душа принадлежит мне! Я туда абы кого не впущу.

Федора.Алешенька, да что же ты, с одного поглядения душу увидеть сможешь?

Алексей.Это мое дело! Я знаю, что и как! Этот выбор я затеял. И я сам его сделаю.

Прозоровский (забирая фигуру). Ты, государь, сегодня еще хуже моего играешь.

Алексей.Мне простительно. — А вот своего старого дядьку я все-таки обыграл. — Он ведь на что рассчитывал? Что я в этой толпе девиц обалдею и, в конце концов, только ту разгляжу, какую он мне подсунет. А я свою затею до последнего часа втайне держал. И очень она Борису Ивановичу не понравилась. — Кстати, отец твой ничего не говорил? Кто там, на его взгляд, лучше всех?

Прозоровский.Нет, он ничего не говорил.

Алексей.Врешь небось. Так-таки ничего не говорил?

Прозоровский.Ну хорошо, говорил.

Алексей.Кто?

Прозоровский.Милославская Мария Ильинишна.

Алексей.Убью-у-у! (Прозоровский хохочет.) -

Послушай, Сергий, давай-ка ты тоже оденешься музыкантом и пойдешь сегодня со мной к царевнам.

Прозоровский (резко перебивает). Нет, я туда не пойду!..

Алексей (по-царски поднимая брови). То есть как это так?

Прозоровский.Ну я там. я тебе там все напорчу. Княжна Пронская мне сестра двоюродная, она меня признает сразу и хохотать начнет. Она смешливая. Тогда и все остальные догадаются.

Раздается звон часов. Прозоровский подходит к окну, смотрит во двор, двор пуст. Затем во дворе появляются Ванятка и Федор Ртищев. Идут в обнимку, оба хохочут.

Прозоровский.Вон Ванятка Федю Ртищева сюда ведет. С ним и иди.

Алексей.Да уж, Федя Ртищев совсем на музыканта не похож.

Входят Ртищев и Ванятка.

Ванятка.А Федина матушка вчера красавиц наших избранных в баню водила. До сих пор от восхищения в себя прийти не может. Святую водицу глоточками пьет.

Алексей.А что рассказывает?

Ртищев (почтительно-наставительно). Ты прости меня, государь, но как же ты себе это представляешь? Что матушка моя Антонида Федоровна станет своему взрослому сыну рассказывать, как наша будущая государыня в бане выглядит?