Юрий Никитин - Князь Владимир

Она слушала внимательно, ее сердце начало стучать чаще. Странно, она еще не ощутила ни страха, ни отвращения. Только сильное возбуждение, будто скакала навстречу ветру на горячем коне.

– Мы… отказать ему не можем?

Он смотрел умоляюще:

– Анна, ты знаешь, как я тебя люблю! Я лучше бы отрезал себе руку… или даже голову, если бы помогло. Но ему не нужна моя голова. Он ее может и так взять, стоит двинуть к стенам Константинополя свою армию. Ему нужна ты.

– Зачем? – спросила она, хотя подозревала ответ.

Василий кивнул:

– Ты догадываешься. Он сразу породнится с двумя могущественными императорами. Восточноримским и германским. Сейчас фактически три могучие силы в Европе и мире: Восточно-Римская империя, Германия и Русь. А так все три будут равны и официально… Но выполнив это все, а отказать не можем – мы на краю гибели, все-таки можем подготовить ему ловушку. Анна, при удачном стечении обстоятельств… мы можем навсегда отвести угрозу от нашей страны!

Ее сердце забилось еще чаще. Несмотря на страх, Анна вздохнула с облегчением. Вот оно! То, для чего родилась, для чего готовилась. Она готова отдать свою жизнь за жизнь своего народа. Готова принести себя в жертву. Даже если ее не внесут в житие святых мучениц или женщин-героинь, вроде Юдифи, все же ее жизнь не будет напрасна.

С удивившим Василия спокойствием она сказала:

– Говори. В чем твой план?

Он сказал осторожно:

– Может быть, ты не совсем поняла…

– Поняла, – ответила она твердо, огонек жертвенности разгорелся в ее глазах ярче. – Я пойду за варварского князя, если это поможет моей стране. Но если это как-то спасет ее от набегов… тем более от разрушения, то я готова умереть в любых муках!

Он с горячностью обнял ее, крепко-крепко прижал к груди. Она ощутила, как на волосы капнуло горячее. Переждала, давая царственному брату утереть слезы.

– Это вряд ли потребуется, – сказал он наконец. – Хоть план прост, но осуществить его надо очень деликатно… Иначе все рухнет. Русь все еще не приняла ни одну из мировых религий. Сам великий князь, как нам стало известно, недавно принял ислам. В его дружине есть воины ислама, есть иудаисты, есть христиане… Надо убедить его взять веру Христа! Сейчас наши люди на Руси всеми косвенными способами убеждают его в необходимости принять именно Христа. Не для себя, пусть остается Мухаммедом, как дали ему имя, но для Руси надо навязать веру Христа! Тогда мы одним ударом превратим Русь в своего вассала, ибо патриарх константинопольский лижет мне сапоги. Мы вытравим воинственный дух язычников, навяжем им пассивность и покорность божьей воле… Такой народ уже не пойдет на Константинополь!

Такой народ, подумал он с жестокой усмешкой, уже никуда не пойдет.

Владимир двинул огромное войско на помощь Василию. Опускался на ладьях и вел конное войско по берегам Днепра, а у порогов свернул на Тмутаракань. Оттуда отправил отборный шеститысячный отряд Василию, а сам повел остальное войско на Кавказ.

Перевалив через горный хребет, он расположился на берегах Куры, перекрыв все дороги. Там он получил вести, что Войдан вовремя привел своих воинов на соединение с хризопольской армией, дал сутки отдохнуть и затем всей массой обрушился на войска Варда Фоки. Фока, опытный полководец, ничего не мог сделать, появление русских войск было чересчур неожиданным. Разгром был страшным, Фока бежал, в отчаянии ждал обещанной помощи от грузинского царя Давида.

Увы, царь Давид в непонятной панике отозвал обратно даже те войска, что были под началом Фоки. Но что оставалось делать, несметное войско русских готово было вот-вот растечься по всей Грузии, уничтожая и сжигая все.

Владимир держал войска на берегах Куры, не вступая в бой, хотя мог бы с легкостью разгромить малочисленное войско Давида. Наконец Давид собрал своих сторонников и явился для заключения мира. Грузинский царь обязался не оказывать помощи бунтовщикам, и Владимир тут же дал приказ своим войскам собираться в обратный путь.

Однако повел не старой дорогой, а через Крым. Население там было готским, но правили хазары. Владимир в двух сражениях разгромил, подчинил, установил свое правление, затем двинулся на могучую крепость, с которой связывал особые надежды.

И тут примчался гонец на взмыленном коне. Упал от усталости, его ухватили под руки и втащили в шатер.

Владимир бросил коротко:

– Говори.

Гонец повел глазами на застывших воевод.

– Говори, – повторил Владимир. Добавил: – От этих людей у меня тайн нет.

– Печенеги, – прошептал гонец пересохшим ртом. – Небывалая орда двинулась на Русь… Такого еще не было даже при Святославе…

Воеводы встревоженно зашептались. Войдан выскользнул из шатра, за тонкой стенкой слышался его властный голос.

Владимир почувствовал, как от лица отхлынула кровь. Его великий замысел повис на волоске. А с ним и вся его жизнь.

– Как долго им идти?

– Они со стадами и повозками. Но впереди мчатся конники. Пересаживаются с коня на коня на скаку. Через неделю… нет, даже раньше разорят первые русские веси.

Владимир сказал чужим голосом:

– Тавр, подготовь десяток дружинников. И три десятка коней. Мы тоже умеем пересаживаться на полном скаку.

Тавр не сдвинулся с места:

– Что ты задумал, княже?

– Попробую перехватить по дороге. Им не миновать брода на Нетече. Я хочу говорить с ханом.

Тавр покачал головой:

– Мне кажется, ты делаешь величайшую ошибку в жизни.

– Мне тоже так кажется, – признался Владимир. – Но тогда она станет и моей последней.

Они мчались день, ночь и еще день. К вечеру увидели огромное пыльное облако, что, разрастаясь, застлало половину мира. Лишь потом услышали неумолчный грохот, а еще погодя земля начала вздрагивать и постанывать от тяжелой массы мчащихся коней.

Владимир, шатаясь в седле, перевел коня на шаг. Из пыльного облака вынырнули всадники. Заходящее солнце блистало на остриях копий, а когда они подскакали ближе, багровые искры заплясали и на оскаленных в лютой злобе зубах.

– Я князь киевский, – сказал Владимир как можно громче. – Я еду к хану.

– Рус! Собака! Смерть! Полон! Выкуп!

– Это решит хан, – бросил Владимир. Он успокоил взглядом дружинников, те застыли в седлах, готовые к яростной схватке, за которой последует вознесение в вирий. – Быстрее веди к нему, ежели дорога шкура.

Их окружили тройным кольцом, передний всадник с кольцом сотника повел отряд в сторону. Там двигались повозки побогаче других, крытые, волы были украшены упряжью с серебряными бляшками.

По случаю прибытия русов хан велел остановиться на ночь, шатер поставили в самой середке стана. Владимир помылся, выпил кувшин родниковой воды, затем его отвели к ханскому шатру.