Иван Ефремов - Собрание сочинений в 5 томах. Том 5/3. Таис Афинская

Очевидно, что литература должна получать оценку не только с точки зрения установленных канонов, но и по каким-то иным критериям — руководитесь же Вы с Евгением Павловичем этими критериями! Вот Вы о них и напишите.

Точно так же в «Часе Быка» люди еще не разобрались. Доброжелатели нашего строя увидели в нем попытку разобраться в препонах и проблемах на пути к коммунизму, скрытые ненавистники — лишь пасквиль. А я уверен, что после «Быка» появятся многочисленные произведения, спокойно, доброжелательно и мудро разбирающие бесчисленные препоны и задачи психологической переработки современных людей в истинных коммунистов, для которых ответственность за ближнего и дальнего и забота о нем — задача жизни и все остальное, АБСОЛЮТHO BCE — второстепенно, низшего порядка. Это и есть тот опорный столб духовного воспитания, без которого не будет коммунизма! Но чтобы «Час Быка» стал столь же обычным, как «Туманность», надо, чтобы прошло еще лет 15 поступательного движения нашей литературы.

Из обозримого «старения» моих книг, точнее, перевода их из разряда необыкновенности в обыкновенность следует очень важный вывод — насколько быстро изменяется «бэкграунд» (заднеплановый фон) жизни и как тщательно должен его чувствовать писатель, если он пытается ощущать грядущее. Это, в общем, но существенно для исторического романиста, хотя и тут взгляд в прошлое должен находить отзвук в настоящем, иначе историческую вещь будет скучно читать, как то и случилось с романами Мордовцева, Лажечникова, Загоскина. Иными словами, исследуя историю, надо искать в ней то, что интересует нас сегодня, и, находя его, ликовать перед силой человеческого разума и чувств. Тупое перечисление событий, костюмов и обычаев, хотя и имеет известный интерес, мало для жадной души пытливого человека. Вот как будто бы я написал, что пришло в голову по поводу моих вещей. Напишите, как это Вам поможет или нет…

Ваш И. Ефремов

Издавна принято называть библиотеку сокровищницей знаний. Но вряд ли все мы полностью отдаем себе отчет в значении книгохранилищ для человечества. Где же, как не в книгах, собраны знания, искусства и мечты, весь опыт, вся мудрость человеческого рода, вначале копившаяся по крохам в устных преданиях у костров каменного века, а ныне разрастающаяся подобно катящемуся снежному кому. Если бы вдруг исчезли все книги, журналы, газеты, то через несколько поколений люди стали бы бродячими охотниками, дикарями. Почти подобное случилось в древние времена, когда книг было мало, грамотных людей и того меньше и вся культура той или иной страны сосредоточивалась в одном городе. Тогда при нападении врага побежденная страна подвергалась жестокому грабежу, немногочисленные носители культуры погибли или продавались в рабство, библиотеки уничтожались. В результате полностью исчезала культура, ас ней забывался и весь народ, забывался до тех пор, пока терпеливые изыскания ученых не открывали случайно уцелевшие остатки писем, документов, а главное — книг, воскрешая из небытия великолепные произведения творческой мысли.

Сейчас книг выпускается все больше и больше. Но их обилие имеет две стороны: хорошую и плохую. Книги могут буквально захлестнуть человека и превратиться из источника информации и эстетического удовольствия в непролазные дебри мешанины.

Я начал читать самоучкой в четыре года, читал быстро и за пятьдесят лет одолел очень много книг, доставивших мне море радости, и в то же время не могу спокойно думать о массе ерунды, множестве плохих мелкодушных книг, которые пришлось прочитать вместе с хорошими. Я, конечно, упустил много прекрасных произведений, бесплодно потратил бездну времени. Хочется воскликнуть вместе с Гесиодом (несколько перефразируя его):

«Нет ничего, что бы в жизни было прекраснее книги хорошей.

Но ничего нет ужаснее книг нехороших!»

Читателю второй половины нашего века труднее, чем было мне. В результате массового выпуска недорогих изданий, очень быстрого производства книг во всем мире накопились горы печатных произведений. Ежегодно на разных языках выходит множество книг, литературных журналов, альманахов. Если прибавить к этому еще тысячи научных журналов, публикующих разнообразнейшую и разнокачественную научную информацию, растущую невероятными темпами, то станет очевидно, что и способному человеку все труднее быть в курсе даже самых общих достижений науки и искусства. Через одно-два поколения это будет и вовсе невозможно.

Таков исторический ход событий, и — хотим мы этого или не хотим — неизбежно наше превращение в полузнаек, если не будет в корне реорганизована вся система чтения. Тут-то и вы ступает все важнейшее значение библиотекаря. До сих пор идеалом библиотекаря был вдумчивый знаток книги, всегда готовый помочь найти необходимое и резко отличавшийся от равнодушных «выдавателей» литературы. Теперь такой «знаток» может сам заблудиться в дебрях сотен миллионов (а скоро и миллиардов) названий, о которых он уже не в силах иметь никакого суждения, кроме разве лишь инстинктивного. Нам нужен библиотекарь — ученый, умеющий разыскивать нить, необходимую данному читателю книжной информации — буквально Ариаднину нить среди лабиринта знаний.

Жизнь властно требует нового. Бессмысленным становится выпуск миллиардов громоздких книг, на которые мы расходуем наши лесные запасы. Подходит время кинофильмов — микроскопически малых и чудовищно емких хранителей печатного слова.

Необходимыми становятся библиотеки, далеко ушедшие от хранилищ редких изданий и кабинетов инкунабулов средних веков, отдельные черточки которых еще проскальзывают в структуре наших библиотек. Хранение микрокниг — дело для современной техники сравнительно простое. Гораздо более важна организация обслуживания читателя, которая, нужно прямо признать, с точки зрения современных потребностей, находится на низком уровне.

Скоро массы книг не будут громоздиться непроворотными горами на километровых полках книгохранилищ. Но этого мало. Теперь мечты и смекалка библиотекарей должны быть направлены на то, чтобы в содружестве с техниками создать библиотеки нового типа, работающие по принципам кибернетических машин и памятных устройств. Нужно создать «автоматические линии» для получения информаций о книгах. Необходимы устройства, которые я назвал бы «разматывающей нитью» для постепенного углубления в тот или другой научный вопрос, тему. Надо сконструировать приборы, которые смогут автоматически передавать конспекты по любым книгам. Я считаю, что конспекты (не аннотации) должны стать обязательным сопровождающим элементом книги или книгофильма. В них нужно отражать не только содержание произведения, но и его художественные достоинства, стиль и другие особенности, закодированные какими-то определенными шифрами.