Элисон Уэйр - Шестая жена. Роман о Екатерине Парр

— Сколько детей она ему родила? — спросила Анна.

— Восемь, по-моему, и только одна девочка выжила. Это страшная трагедия.

— Вот почему король и королева души не чают в принцессе Марии, — заметила тетя Мэри.

— Да, но она девочка, а женщина не может править, — заявил дядя Уильям. — Королю нужен сын, который будет его наследником.

— А королева уже вышла из детородного возраста, — тихо произнесла мать.

Кэтрин понимала безвыходность ситуации.

— И как поступит король?

Мод отодвинула стул в тень дерева.

— При дворе говорят, он готовит Генри Фицроя в короли.

— Но незаконный сын не может быть наследником, — ввернула тетя Мэри.

— Актом парламента любой человек по выбору короля может быть назначен его преемником, — парировал дядя Уильям. — А вот сделать так, чтобы этого мальчика приняли люди, — это другое дело.

— Думаю, он хочет постепенно приучить нас к этой мысли, — проговорила мать. — По словам королевы, его величество назначил к нему большую свиту, почти второй двор. Жаль, что во главе его не стоит ее собственный сын.

На следующий день дядя Уильям был срочно вызван ко двору и ускакал на юг. На той же неделе тетя Мэри торопливо вошла в учебную комнату, где мать занималась с младшими детьми французским, а доктор Кларк — со старшими риторикой.

— Прекрасная новость! — воскликнула она. — Уильяма назначили камергером двора герцога Ричмонда! Герцог станет президентом Совета Севера и поселится в замке Шериф-Хаттон в Йоркшире. Уильям будет возглавлять его двор. Это огромная честь, и кто знает, какие выгоды это принесет! — Тетушка была вне себя от восторга.

Кэтрин понимала: она надеется, что юный Ричмонд в один прекрасный день станет королем — благодарным королем, который наградит тех, кто хорошо служил ему, и невольно сама затрепетала от радости за дядю и свою семью. Это была честь, о какой большинство людей могут только мечтать.

Мать встала и обняла тетю Мэри.

— Он давно заслужил это! — ликуя, провозгласила она.

Юные Парры вскочили с мест и запрыгали от радости.

— Но есть и еще приятные новости, — продолжила тетя Мэри, показывая матери письмо. — Уильям получил место для Уилла при дворе герцога в качестве одного из мальчиков, назначенных к нему в компаньоны.

— Хвала Господу! — воскликнула мать, раскинула руки и снова обняла тетю Мэри, причем с такой страстью, какой Кэтрин никогда в ней не замечала. — Это превосходная новость! Дорогой Уильям, мне никогда не отблагодарить его. Такая прекрасная возможность для Уилла. У него появится много шансов отличиться. Его будущее теперь обеспечено надежнее, чем я могла рассчитывать. — По щекам матери заструились слезы. — Ты слышишь это, мой мальчик?

Она отпустила Мэри и обняла Уилла, который принял ее слова с робкой улыбкой, постепенно осознавая, какое блестящее будущее сулит ему эта новость. Уиллу исполнилось двенадцать, он сильно вытянулся, но оставался пока розовощеким мальчуганом, у которого на уме одни безобидные шалости.

— При дворе герцога ты получишь лучшее образование, какое только доступно за деньги! — восторгалась мать. — Твоими товарищами будут самые высокородные юноши королевства. Не стоит и говорить о том, как важно для тебя будет завести с ними дружбу, особенно с герцогом. Король безмерно любит своего сына. Стань другом Ричмонду, и мир откроется тебе.

Кэтрин не могла думать о том, что теперь и Уилл покинет Рай-Хаус. Она радовалась за брата, но не могла удержаться от легкой зависти. Мгновение — и перед ним открылось блестящее будущее. Кэтрин всегда знала, что амбиции матери в основном концентрировались вокруг сына, наследника, и это вполне естественно. Они с Анной, девочки, значили гораздо меньше в мире. Но ей было понятно: раз будущее Уилла обеспечено, им с сестрой тоже удастся как-нибудь устроиться. Чем в более высоких кругах завязываются связи, тем лучше. Однако она задумалась: как же мать согласует упования на то, что Ричмонд когда-нибудь станет королем, с верностью королеве? Конечно, ей придется лицемерить, ведь невозможно долго скрывать тот факт, что ее сын и деверь занимают видное положение при дворе юного герцога. Хотя мать не была причастна к этим назначениям, и королеве наверняка это известно.

Через несколько дней появились новые поводы для восторгов. Пришло известие, что Магдалена родила здоровую девочку Летицию. А потом они узнали, что герцог Ричмонд должен остановиться в Рай-Хаусе по пути на север. Дядя Уильям написал, что Уилл присоединится к герцогской свите с этого момента. Тут все пришли в неописуемую радость.

Никогда еще в поместье не готовились с такой тщательностью к приему гостя. До приезда герцога оставалась всего неделя, работа на кухнях кипела беспрерывно, и мать с тетей Мэри сбивались с ног, стремясь продумать все до мелочей и успеть к сроку.

Герцог вез с собой большую свиту.

— Слава Богу, сейчас лето, и мы можем разместить людей на ночлег в амбаре, — со вздохом вытирая лоб, проговорила тетя Мэри. — Ну вот, теперь нужно проветрить постельное белье для герцога. И я должна послать кого-то к мяснику, чтобы поторопить его с доставкой продуктов, а то он запаздывает. Вы нашли самые лучшие салфетки, Мод?

— Нашла, — отозвалась мать. — И золотую солонку начистила сама. А куда я задевала план рассадки гостей?

Всем домашним сшили новую одежду. Кэтрин оказалась счастливой обладательницей алого дамастового платья: ткани такого прекрасного цвета она в жизни не видела. Анна получила розовое, а костюм Уилла был черный, и мальчик от этого выглядел старше своих лет.

— Ты не должен затмевать герцога, — сказала мать, — но тебе нужно показать всему свету, что Парры — подходящая компания для принца. — Так она теперь величала Ричмонда. В сознании матери он им и был.

К моменту прибытия сына короля, ехавшего в красивых конных носилках, рядом с которыми во главе свиты верхом скакал дядя Уильям, все домашние и слуги собрались у крыльца приветствовать гостя. Когда он спустился на землю, они поклонились и сделали реверансы. Поднявшись, Кэтрин увидела перед собой очень серьезного маленького мальчика с заостренными чертами лица, большим носом и белой кожей. Однако юный герцог недолго сохранял торжественный вид. Когда он здоровался с родными Кэтрин, сама она, снова присев в реверансе, удостоилась его улыбки.

Наблюдая за мальчиком, которого усадили на пиру во главе стола, девочка поняла, что это не обычный ребенок, и не потому, что в его жилах текла королевская кровь. Маленький герцог был непослушен, порывист, и наставнику все время приходилось сдерживать его, шепча ему что-то на ухо. Манеры Ричмонда оставляли желать много лучшего, говорил он чересчур громко и много. Он даже чесался, сидя за столом. У матери такое поведение никогда не сошло бы детям безнаказанно.