Вольфганг Акунов - Сказание о наших готских предках

Опытный в военном деле греко-римлянин Аммиан описал здесь гуннский способ ведения войны, с которым готы и вообще германцы той эпохи были явно не знакомы. Он противоречил всему их прежнему военному опыту и их понятиям о воинской чести. Но война есть война. Не следовало использовать знатных римлян в качестве соглядатаев и оставлять речные переправы без охраны. Атанарих был разгромлен гуннами, но не смирился с поражением. Он ушел в Венедские горы, потеснив тамошних сарматов, и даже возвел в Карпатах стену для защиты от гуннов — пример выдающейся стойкости и несломленного боевого духа!

Как писал Аммиан Марцеллин:

«Ошеломленный первым ударом (гуннов — В.А.), Атанарих, потеряв кое-кого из своих, вынужден был искать убежища в крутых горах. От неожиданности этого события и еще большего страха перед будущим, он стал воздвигать высокие стены от берегов Гераза (греч. Пирета, нынешнего Прута — В.А.) до Дуная поблизости от области тайфалов. Он полагал, что быстро и основательно соорудив это прикрытие, он обеспечит себе полную безопасность и спокойствие. Пока работа велась со всей энергией, гунны теснили его быстрым наступлением и могли бы совершенно погубить его своим появлением, если бы не оставили этого дела вследствие затруднительного положения, в которое их поставило обилие добычи».

Со временем нехватка продовольствия заставила большую часть вестготов, перейдя Истр, направиться на юг. Поскольку под защитой полноводного Дануба, да еще на римской территории, они надеялись оказаться в большей безопасности от гуннов.

«Большая часть племен, которая оставила Атанариха вследствие недостатка в жизненных припасах, стала искать место для жительства подальше от всякого слуха о варварах (гуннах — В.А.). После продолжительных совещаний о том, какое место избрать для поселения, они решили, что наиболее подходящим для них убежищем будет (восточно-римская — В.А.) Фракия; в пользу этого говорили два соображения: во-первых, эта страна имеет богатейшие пастбища и, во-вторых, она отделена мощным течением Истра от пространств, которые уже открыты для перунов чужеземного Марса. То же самое решение как бы на общем совете приняли и остальные» («Деяния»). Сам Атанарих, впрочем, долго отбивался в своих горных укреплениях, пока не был покинут последними из хранивших ему некоторое время верность готов. И уж потом был вынужден отдаться под защиту императора Второго Рима (возможно, спасаясь от восставших на него собственных подданных — если верить Аммиану; не исключено, что среди восставших задавали тон готы-христиане, желавшие отомстить Атанариху за его гонения на христиан). Как нам уже известно, прожил готский судья в Константинополе недолго. И то, что «юдекс» не смог приспособиться к жизни на римской службе (в отличие от многих германских вождей до и после него) выделяет этого прирожденного бойца, «бойца по жизни», из общей массы его современников… Для готов же, как остроготов, так и визиготов, гуннское нашествие и гибель их великого царя резко оборвали эпоху создания их первой государственности. На протяжении следующих пятидесяти лет вестготы скитались, в поисках защиты, будучи в полной зависимости от Рима. Остготам, подчиненным гуннами, волей-неволей приходилось драться и грабить «цивилизованных» подданных Римской империи плечом к плечу с этими «всадниками ниоткуда», став союзниками гуннского царя с готским именем Аттила и, соответственно, противниками его братьев. Так начались самые «черные» 50 лет в истории готов. Истории, которую творили не готы, а другие — гунны и римляне. Действуя с помощью готов и — чаще всего! — против готов.

Под мощным гуннским натиском остготы частью подчинились гуннам, частью отступили в горную местность южнее реки Гипаниса и в горы Тавриды, где давно уже жили их соплеменники. Там археологи, этнографы и филологи находили следы пребывания готских мигрантов (вошедших в историю под названием готов-тетракситов или крымских готов) еще через много столетий. По последним эпиграфическим данным еще в IX–X вв. готский язык существовал в Крыму и как письменный, и как разговорный, причем употреблялся не только в литургиях, но и в обиходе. В древнерусском «Слове о полку Игореве» (конец XII в.) сказано, что после разгрома войска русского князя Игоря Новгород-Северского половцами в 1185 г. «ГОТСКИЕ (выделено нами В.А.) девы …на берегу синего моря (т. е. на Черноморском побережье Крыма — В.А.)…воспевают время бусово (т. е. победу Амала Витимира-Винитария над Бусом — вождем антов Божем, о которой будет подробнее сказано далее — В.А.)». Католический монах-францисканец Вильгельм де Рубрук, следовавший в 1253 г. (!) из Константинополя с дипломатической миссией в ставку каана (Великого хана) монголов, видел на южном побережье Крыма замки, в которых «было много готов, язык которых тевтонский (teutonicum)» (т. е. германский). «В Крыму готы жили с III века» (Виктор Шкловский. «Марко Поло»).

Именно на основании столь долгого пребывания готов в Крыму считавший себя их преемником «безбожный гот», по выражению митрополита Сергия Страгородского, Адольф Гитлер намеревался присоединить Крым, заселенный германцами, к своему «Третьему рейху». Назвав его не как-нибудь, а «рейхсгау (имперская область) Готенланд (Готская земля)». Но не все готы покорились гуннам или бежали от них. Часть остготов, отказавшись искать спасения от степных «кентавров» в бегстве, даже после смерти Германариха, продолжала оказывать гуннам упорное вооруженное сопротивление. Эти готы дрались с гуннами под предводительством упомянутого выше Винитария (или Витимира), избранного царем, согласно Аммиану Марцеллину, в 375 г. Витимир, сражался, по Аммиану, и с аланами, и, как уже упоминалось выше, получил прозвище «Винитарий», буквально — «Победитель венедов (венетов)». Это прозвище, упоминаемое уже Кассиодором, преемник Германариха получил, по мнению австрийского историка Хервига (Гервига) Вольфрама, «за свою победу над венедами». Хотя Витимир принадлежал к роду Амалов, он не был сыном Германариха. Если, конечно, верить родословной Амалов, приведенной Иорданом. Но ведь иной родословной у нас не имеется. В «Гетике» Иордана, прославляющего доблесть «Винитария», имя «Витимир» отсутствует.

Боевые столкновения готов с гуннами носили непривычный по своей ожесточенности и крайней беспощадности характер. Непривычный даже для готов, «повитых под шлемами и вскормленных с конца копья» (выражаясь слогом «Слова о полку Игореве»). И считавшихся самым воинственным из всех народов германского корня. Ведь у готов даже женщины сражались наравне с мужчинами, как амазонки. Согласно римскому историку Флавию Вописку, в триумфальном шествии римского императора Аврелиана: «Вели и десять женщин, которые сражались в мужской одежде среди готов и были взяты в плен, тогда как много других женщин (готских воительниц — В.А.) было убито…» («Жизнеописание августов»). Но гунны вели себя совершенно иначе, чем прежние противники готов, к чьей манере поведения лихие германцы успели привыкнуть. Так, гунны (особенно на первых порах) вообще не брали пленных. А ведь за военнопленных, особенно знатных, можно было получить выкуп. Пленных можно было обратить в своих рабов. Или продать их в рабство «на сторону». Тем же римлянам и грекам. Гунны не щадили даже женщин и детей, ведя борьбу на уничтожение. Борьбу, беспощадный характер которой пугал готов тем более, что откровенно геноцидальные методы гуннов не поддавались, с готской точки зрения, разумному объяснению. Откуда было готам знать, что гуннские скотоводы, бросившие родные пастбища вследствие бескормицы, вызванной обледенением степи — т. н. джута — , бились с ними на вечно голодный желудок? Как в свое время — гонимые резким похолоданием в «Скатинавии» и голодом предки готов Винитария — с эстиями на Янтарном берегу. Ведя борьбу не просто за добычу, новые угодья, пастбища, а смертный и бескомпромиссный бой «по Дарвину». Борьбу за выживание. Ведь гуннам было совершенно безразлично, пасть ли в бою от вражеских мечей, копий и стрел, или без боя издохнуть от голода. При том, что голодная смерть гораздо мучительней быстрой смерти на поле боя, почетной и желанной для всякого честного воина!. Вооруженная борьба — не на жизнь, а на смерть! — давала гуннам, по крайней мере, шанс на выживание. И на завоевание земель, которые опытный глаз кочевника сразу же оценил как не только пригодные для жизни, но и поистине благодатные.