Эдвард Радзинский - Тайны Французской империи

Квартира К. в Кремле. Она и К.

Входит Сталин.

СТАЛИН ( усмехаясь, без приветствия ). Что за баба?

К. Жена… из Финляндии. Она плохо говорит по-русски.

ОНА. Никогда не видела тебя таким предупредительным.

СТАЛИН. И что же случилось в Германии, дорогой?

К. По нашему сигналу небольшие группы рабочих, вовлеченные в эту авантюру, начали действовать. В Берлине напали на полицейских, но были легко рассеяны. В Гамбурге выступление рабочих было подавлено тотчас и беспощадно. Участники в тюрьме, есть убитые. Мы потеряли много преданных людей. В Саксонии и Тюрингии.

СТАЛИН. Это я все знаю! И что же с организатором? Куда делся этот сукин сын товарищ Вальтер?

К. Он человек товарищей Пятницкого и Зиновьева. Вчера, в судьбоносную ночь, он внезапно исчез.

СТАЛИН. Ты, сказали, встречался с мерзавцем?

К. И, приехав, я докладывал о безобразной обстановке хранения огромных средств, которые получал от нас товарищ Вальтер.

СТАЛИН. И что же?

К. Товарищ Зиновьев сказал, что он, глава Коминтерна, ручается за этого человека, и попросил меня не вмешиваться не в свое дело.

СТАЛИН. Впредь сообщай о подобных вещах лично мне. Сколько ему передали?

К. Точно не знаю.

СТАЛИН. Неправильный ответ.

К. молча пишет что-то на листе бумаги и после передает его Сталину.

СТАЛИН. Рад, что не ошибся в тебе, товарищ. Что касается Вальтера, который внезапно исчез. Позавчера его видели в Венеции. Но вчера нашли в канале. Постарайся, дорогой, чтобы все наши хорошие друзья за рубежом узнали о судьбе товарища Вальтера и запомнили: шутить с нами не нужно. Мы продолжим переправлять драгоценности в Берлин. Ильич по-прежнему верит в революцию в Германии… Товарищ Юровский из Гохрана придет к тебе.

К. Если даже забросаем Германию драгоценностями, ничего не выйдет.

СТАЛИН. Внимательно слушаю.

К. Не на тех опирается Коминтерн. Все эти фрондирующие либералы средних лет, болтливые профессора не полезут на баррикады, не подстрелят полицейского, не сядут в тюрьму. Для всего этого нужны мальчишки — глупые, одержимые, бросившие ученье и даже семью. Вот их можно воодушевить, направить к великой цели. Но чтобы они поверили, нужны не красоты наших ораторов, а банальные общедоступные слова, которые легко усвоят мозги юнцов. Они потом станут их убеждением на всю жизнь. Нужна долгая подготовка. Но Ильич верит в неминуемую быструю мировую Революцию.

СТАЛИН ( усмехаясь ). А ты? Скажи, дорогой, не стесняйся: ты веришь в мировую?

К. Я о ней. мечтаю.

СТАЛИН ( смеется ). На этот раз верный ответ. Пожалуй, она только в мечтах и останется. ( Уходит. )

ОНА. Кто это был?

К. Единственный ответственный человек в нашем сумасшедшем доме. Сталин.

ОНА. Прошу тебя, не грузи меня русскими фамилиями. Я знаю только тех, кого знает весь мир: Ленин и Троцкий — вожди русской Революции.

К. Революция умирает. И Троцкий, герой-любовник Революции, уже не нужен Истории. Символично, что другой вождь, Ленин, тяжело болеет. Он умирает вместе с Революцией. История и Власть теперь делаются в кабинетах. И должность Генерального секретаря партии, которую занимает этот рябой грузин, станет должностью Вождя. Он сколотил «тройку»: Зиновьев — вождь Коминтерна, где ты будешь работать, его сподвижник Каменев — влиятельнейший член Политического бюро и он сам, Сталин, — вождь «тройки»… Они теперь решают все. Хорошо запомни это имя — Сталин.

ОНА. Почему я никогда о нем не слышала?

К. Потому что он тоже не стрелка. Он механизм, двигающий стрелку.

ОНА. Сталин. Повтори имена остальных из «тройки»?

К. Остальных, поверь, запоминать не надо.

ОНА. Что это значит?

К. Это значит, что наступает второй акт драмы под названием «Поле битвы после победы принадлежит мародерам». Вчерашним вождям пора покидать сцену. Кстати, вечером к нам придет особый гость. У нас есть кусковой сахар?

ОНА. Да.

К. Он пьет чай только вприкуску. И обязательно хлеб с маслом. Он принесет новые бриллианты для немецких коммунистов. Он тоже — История Революции. Он руководил расстрелом царской семьи. Но об этом его не спрашивай. Он ненормальный. Если начнет рассказывать, не сможет остановиться до утра.

ОНА. И он пришел. Черный человек с черными волосами, черной бородой и в черной кожаной куртке. Такие тогда носили чекисты.

Входит Юровский.

Он молча вынимает драгоценности из портфеля.

ЮРОВСКИЙ. Пиши, товарищ Отто: «Шесть бриллиантов. «Шесть» — словами. Получил. Подпись. Нитка жемчуга — одна. Количество жемчужин — тридцать восемь». Пиши, пиши!.. Первоклассный жемчуг с тела царицы. Вся была обвита нитями жемчуга. И здесь ставь подпись: получил!

К. подписывается. Юровский начинает пить чай, оглушительно хрустя сахаром.

ЮРОВСКИЙ. Вальтера ликвидировали. А что толку? Ни денег, ни бриллиантов. Успел продать, паскуда. Такие бриллианты — им цены нет! С великих княжон лично снимал… Как похожа ваша квартира на тот подвал. Такие же своды.

ОНА. И а ошибку, спросила: «Какой подвал?»

ЮРОВСКИЙ. Небось хочешь услышать правду, товарищ? То, что я сейчас расскажу, не знает никто. Партийный секрет! Со мной уйдет. Разбудил я царскую семейку ночью, говорю: «Так и так, обстрел города идет. Для безопасности пожалуйте все в подвал». В подвале выстроил всю семейку, будто для фотографии. «Дескать, в Москве просят фоты, потому как есть слух, будто вы сбежали». Они знали, что я фотограф. Встали ( обращается к К .) Если не трудно — встань под сводом. ( К. становится. ) Вот так Николашка стоял. А царица вместе с наследником рядом сидели, дескать, ноги у них больные. Ты, гражданка, сядь рядом с мужем на стул. Вот так! И как встали — я им приговор. И тотчас стрельнул из «Маузера» ( выхватывает пистолет ) — в царя!

К. Ты что?! ( Прячется .)

ЮРОВСКИЙ ( размахивая «Маузером». ) Не боись! Царь — навзничь, фуражка в угол отлетела. За мной стала палить команда. Ладно! ( Прячет «Маузер», вздыхает. ) Беспорядочная вышла стрельба. Царица упала следом, потом — слуга царский, врач. Но с детьми повозились! Девиц никак ликвидировать не могли. Помещеньице малюсенькое, метров тридцать. А пули так и отскакивают, так и отскакивают от девиц и летают по подвалу. Одного из нашей команды даже поцарапало.

ОНА. Он хрустел сахаром. А мне казалось — кости хрустят.

ЮРОВСКИЙ. Палим, палим. Слуг всех уложили, а девицам ничего — живы! Малец-наследник с кресла сполз, по полу ползает — прямо раздавленный таракан. Я в дым вошел и двумя выстрелами в голову покончил с его живучестью. А девицы все живут. На коленях стоят у стены, руками головы от пуль защищают. Наконец и они упали. Еще сахарку мне… Спасибуля тебе, товарищ… Начинаем выносить на носилках трупы. И тут расстрелянные девицы поднимаются в носилках — совсем свели с ума. Начинаем докалывать штыками. И опять, твою мать, загвоздка — штык в них не входит. Испугались наши, думают: точно Бог. Только когда хоронили и одежду сжигали, поняли. Мы их раздели, и вот тут в корсажах сверкнуло. В корсажи оказались зашиты бриллианты. Они бронированные бриллиантами были, оттого пули и отскакивали. А царица вся нитями жемчужными обмотана. Видать, бежать готовились. Лично снимал эти драгоценности с царицы и дочерей. ( Показывает. ) Вот эти, самые крупные, снял с Татьяны. Бронированные оказались девицы, бронированные. Баба у тебя жалостливая, слезу пустила. Видать, дохлая революционерка. Объясни ей, товарищ, что такое революционная необходимость. Однако ( глядит на часы ) пора и честь знать. За чаек спасибо. Бывай, товарищ! ( Уходит .)