Эдвард Радзинский - Тайны Французской империи

Сталин и К.

СТАЛИН. Как устроился в новой квартире, дорогой? Увидел зримые черты коммунизма? Когда-нибудь их увидит весь советский народ. Жена довольна?

К. Очень довольна.

СТАЛИН. У тебя умная жена, и она не хочет быть бабой. Неплохо поработала в Америке, хочет работать и дальше. Товарищи предлагают послать ее в Японию. Думаю, она тебе все расскажет сама… У нас к тебе другое дело… Но сначала ответь, умный финн, что происходит в мире? В начале двадцатых немецкая экономика была разрушена, марка обесценена, нищета, сотни тысяч калек, сильная компартия, оружия у коммунистов в достатке, советский народ щедро помогал твоему Коминтерну. И где результат? Где мировая Революция, в которую так верил великий Ленин? Шиш! И вот сейчас в мире — новый жесточайший кризис, в Германии — армия безработных, тысячи немецких рабочих участвовали в демонстрациях. И результат — к власти пришел Гитлер! Почему, дорогой? Я тебя спрашиваю, одного из вождей всемирного штаба Революции.

К. Я над этим думаю постоянно, Иосиф Виссарионович. Был великий период — с 1917 по 1923 год, когда произошла наша Революция и происходили революции в других странах. Полагаю, мы в Коминтерне были тогда слишком робки… Чего не скажешь о буржуазии. До Октябрьской Революции капиталистические правительства знать не знали о коммунистической угрозе. Точнее, знали, но не верили в нее. Но после нашей Революции в России они быстро научились. Убивают восстания в зародыше. Тюрьмы Европы набиты коммунистами. Нашу прессу душат, с заводов поувольняли наших активистов. И наступила стабилизация капиталистической системы. Да, в двадцать восьмом году надежды пробудились опять. Великий кризис, увольнения рабочих, общее обнищание. Но именно тогда буржуазия стала поддерживать лжерабочую нацистскую партию, укравшую многие наши идеи — даже цвет знамени. Но самое печальное… ( Молчит .)

СТАЛИН. Ну, говори, дорогой.

К. Коминтерн, вместо того чтобы быть штабом мировых Революций, все эти годы превращался в дом отдыха престарелых революционеров. Мне трудно продвигать способных молодых, места заняты старыми тупицами.

СТАЛИН. Умный, очень умный финн. Но что нам делать с вашими тупицами?

К. Ленин, борясь с оппозицией старых большевиков, как-то пошутил: «Революционеров после пятидесяти лет нужно отправлять к праотцам, иначе они становятся тормозом идеи, которой сами посвятили всю жизнь»…

СТАЛИН. Великий человек — Ильич. ( Мрачно .) В этой шутке есть большая доля правды. Итак, твоя жинка хочет поработать в Японии, в нашей разведке. Поручишься за нее?

К. Не смогу, Иосиф Виссарионович.

СТАЛИН. Честно ответил. Как за них поручиться — за женщин! Разве теперь я мог бы поручится за свою?.. И ведь такой маленький был пистолетик, брат ей привез из Германии в подарок. Нашел что дарить! Я был на даче, там работал. Приехал в московскую квартиру под утро и узнал.

К. Он остановился и посмотрел мне в глаза. Если бы ты видела, как он смотрел своими желтыми глазами. И я поспешил.

ОНА. Доказал, что веришь в самоубийство.

К. ( Сталину .) Убить себя — оставить без матери двоих маленьких детей!

СТАЛИН. Что дети? Они маленькие, они ее забудут. А вот меня она искалечила на всю жизнь. ( Пристально глядит на К. ) Ты скажи своей, чтоб бабьи сплетни не слушала. ( Медленно .) А то до беды недалеко.

К. Спасибо, непременно скажу.

СТАЛИН. Я пришел к тебе по делу. Как тебе известно, по обвинению в поджоге Рейхстага арестованы поджигатель, сумасшедший Ван дер Люббе, и ваши коминтерновцы — болгарские коммунисты товарищи Димитров, Попов и Танев и немецкий коммунист товарищ Торглер. Их будто бы видели в обществе поджигателя.

К. Так.

СТАЛИН. Ситуация такова: Попов и Танев немецкого не знают, Торглер осторожничает и будет только доказывать свое алиби. А вот товарищ Димитров немецкий знает отлично и, как передают наши товарищи из Германии, готов к борьбе. Что скажешь?

К. Процесс действительно может стать великолепной трибуной для коммунистической агитации. Ведь весь мир понимает, кто и зачем поджег Рейхстаг.

СТАЛИН. Да! И выглядит товарищ Димитров отлично — мерзавцы держат его в кандалах, мир возмущен, он страдалец! Все это замечательно! Правда, по нашим сведениям, товарищ Димитров — парень славный, но не орел… Вот если бы помочь и написать речи товарищу Димитрову?.. Скажи, дорогой и умный финн, готов ли ты передать товарищу коммунисту свои мысли?

К. Неважно, кто высказывает мои, то есть наши мысли. Важно, чтобы они победили.

СТАЛИН. Браво!

К. Зная возможности товарища Димитрова, я уже раздумывал над таким вариантом.

СТАЛИН. Опять — браво!

К. Но мне сообщили, что к нему не пускают даже адвокатов.

СТАЛИН. А вот тут забота наша. Не забывай, дорогой: нет таких крепостей, которые не взяли бы русские большевики! К нему пускают мать. У него плохо с желудком, она носит ему продукты. И заворачивает продукты в обычную немецкую газету. Фальшивую немецкую газету мы наберем у себя. И внутри газетных статей шифром будут планы речей. И ключевые цитаты. Все сочинит очень умный финн.

К. При таком повороте событий ему лучше отказаться от защитников. И защищать себя самому. Тогда он будет иметь право выступать с речами дважды — как защитник и как обвиняемый.

СТАЛИН. И это хорошая идея!..

К. Полагалось ответить: «Мне всегда приходят в голову хорошие идеи, когда со мной беседует товарищ Сталин». Но я промолчал.

ОНА. Понимаю, ты был в бешенстве.

К. Еще бы! Болгарин Димитров, обычный, убогий комин— терновец, в свое время участвовал в безуспешном восстании в Болгарии. И теперь благодаря гитлеровским идиотам ему будет сочувствовать, им будет восхищаться весь мир!

ОНА. Когда я вернулась домой, ты стоял на стуле и держал речь!

К. Да, господин судья, я защищаю Революцию, защищаю свои убеждения, защищаю Коминтерн — смысл и содержание моей жизни… Здесь наверняка будет реплика судьи: «Немедленно прекратите агитацию! Это суд, при чем тут Коминтерн!»… Вы хотите знать, что такое Коминтерн, господин судья? Это великое объединение всех коммунистических партий в мировую компартию. И в программе этой партии нет места поджогам и политическим авантюрам!..

ОНА. Что происходит?

К. Готовлю триумф другого. «Сирано де Бержерак» всегда был моей любимой пьесой. Придется сыграть ее в жизни. Помнишь про стрелку на часах? Она на виду. А я предпочитаю быть невидимым механизмом, двигающим стрелку.

Она начинает быстро и молча укладывать вещи в чемодан.

К. Что ты делаешь?

ОНА. Ты знаешь. Уезжаю в Японию.

К. Но как ты могла все решить одна? Это должны решать мы оба.

ОНА. Нас обоих давно нет. Теперь я одна. И одна себе нравлюсь. Немолодая, но еще желанная, одинокая красивая дама. Согласись, недурна и даже очень. «В сорок пять баба ягодка опять». И впереди — море удовольствий. Как я поняла, согласно заданиям, придется переспать, надеюсь, с очень интересными людьми.