Мехмед Йылмаз - Турция. Полная история страны

Практика сдачи государственных земель на откуп, посредством которой правительство пыталось пополнять казну наряду с увеличением налогов, не принесла ожидаемых выгод. Откупщики норовили отобрать у крестьян последнее, но передавали в казну малую часть от того, что причиталось. В поисках лучшей доли крестьяне бросали свои разоренные хозяйства и уходили в города, но города не могли принять и прокормить всех желающих. Правительство пыталось нанимать из числа этих оставшихся не у дел переселенцев иррегулярное войско, но попытка решения одной проблемы породила другую, еще более крупную. По возвращении из походов эти наемники, называемые «левендами», отказывались сдавать оружие и расходились по стране, надеясь поступить на службу к крупным феодалам или высокопоставленным чиновникам. Те, кому не посчастливилось устроиться на службу, становились разбойниками. Со временем слово «левенд» стало синонимом слова «разбойник». Получилось как в пословице: «Позвали лису для того, чтобы прогнать мышей, а она всех кур передушила».

Во второй половине XVI века по Анатолии прокатилась череда крупных восстаний. В 1596 году смута, получившая название «джелялийской», перекинулась из Анатолии на Северный Ирак и Сирию. Основу восставших составляли недовольные крестьяне, но руководили ими сипахи, лишившиеся своих тимаров по различным обвинениям (в основном по обвинению в дезертирстве). Руководителями восстания стали два брата — Абдулхалим по прозвищу Кара Языджи и Дели Хасан. Они вели себя не как бунтовщики, а как правители — устанавливали на захваченных территориях свою власть, издавали указы, назначали чиновников, собирали налоги. В 1602 году, после смерти Кара Языджи, руководство восстанием перешло к Дели Хасану, которому правительство пообещало должность паши Боснии в обмен на прекращение сопротивления. Как ни странно, но Дели Хасан поверил обещанию и в 1605 году сложил оружие, после чего был казнен.

К анатолийским смутам добавлялись восстания среди покоренных народов, в основном среди христиан. Не успевали власти погасить выступление болгар, как восставали валахи, а за ними подтягивались сербы. Для поддержания порядка в империи требовалось все больше войска, а ряды сипахов все редели и редели. Правительство стремилось компенсировать эту потерю увеличением численности регулярных войск, в первую очередь янычарского корпуса. Но янычары, привыкшие бунтовать по любому поводу, сами по себе представляли для центральной власти не меньшую опасность, чем восставшие анатолийские крестьяне, сербы или, скажем, шииты, особенно с учетом того, что восстания происходили вдали от столицы, а янычары бунтовали в центре Стамбула, рядом с султаном.

Стоит ли после этого удивляться тому, что в правление Мурада Третьего и его сына Мехмеда Третьего великие визири менялись один за другим, чаще, чем красавица меняет свои наряды? И толку от этого было мало, а если уж говорить начистоту, то совсем не было.

Начнем с плохого — в 1571 году османский флот потерпел сокрушительное поражение от объединенного флота католических европейских государств Европы в морской битве при Лепанто. Из 277 османских кораблей было потеряно (потоплено или захвачено противником) 224! Потери противника при этом составили всего 15 галер. Правда, флот был быстро восстановлен, а в последующие годы османам удалось завоевать Кипр, находившийся в руках венецианцев (1573), и изгнать из Туниса испанцев (1574), которые постоянно туда вторгались, считая эти земли своими. Турецкие историки любят приводить фразу, сказанную великим визирем Мехмед-пашой венецианскому послу: «У Лепанто вы нам всего лишь подстригли бороду, а вот мы отрубили вам руку, захватив Кипр». Но так или иначе, разгром при Лепанто был тревожным звонком, которому в Стамбуле не придали значения.

В 1578 году началась очередная война османов с персами. Согласно легенде, Мурад Третий решил воевать с ними, поскольку хотел превзойти своего великого деда и совершить то, что не удалось Сулейману Первому, — покорить весь Иран. Покорить весь Иран не удалось и Мураду, но после вялотекущей двенадцатилетней войны, которая опустошила и без того скудную казну государства, к Османской империи перешли большая часть Восточного Азербайджана [135] Восточный Азербайджан — историческая область на северо-западе Ирана. с Тебризом, всё Закавказье, Курдистан, Луристан [136] Луристан — историческая область на западе Ирана. и Хузестан [137] Хузестан — историческая область на юго-западе Ирана. . Получив эти земли, Османская империя оказалась в положении крестьянина, который на последние деньги купил быка и теперь не знает, как ему купить зерно для посева.

Территория Османской империи в 1595 году

Женский султанат закончился на хасеки Турхан Хатидже-султан, жене султана Ибрагима Первого и матери султана Мехмеда Четвертого (подобно Роксолане, ей тоже приписывали русское происхождение). В первые годы правления сына — с 1651 по 1656 год — Турхан была регентом Османской империи. В противоборстве со своей свекровью Кёсем-султан Турхан опиралась на высших сановников — великого визиря, шейх-уль-ислама, кызляр-агу [138] Кызляр-ага (дословно — «господин девушек») — глава евнухов, охранявших гарем султанов Османской империи. Эту должность традиционно занимали представители негроидной расы и им же поручалась охрана гарема, поэтому кызляр-ага также назывался «главой черных евнухов». и др. А опорой Кёсем-султан были янычары, которые буквально обнаглели от своего большого влияния на государственные дела. Когда в 1651 году янычары вознамерились убить девятилетнего султана Мехмеда Четвертого и посадить на трон другого внука Кёсем-султан — шехзаде Сулеймана, мать которого Салиха Дилашуб-султан полностью находилась под влиянием свекрови, Турхан избавилась от Кёсем-султан (та была задушена в своих покоях) и стала единственной правительницей империи. Ей удалось отстранить от власти всех ставленников Кёсем-султан, но это не обеспечило спокойного правления. Война с венецианцами за остров Крит, длившаяся уже шестой год (и закончившаяся только в 1669 году победой османов), истощила казну, что привело к новому росту цен и налогов. Великие визири, назначаемые Турхан-султан, которая была умелой интриганкой, но в управлении государством смыслила мало, были неспособны исправить сложившееся положение.