Эрик Джагер - Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

В итоге суд под председательством графа постановил, что «упомянутый Жак полностью невиновен». Сняв обвинения с оруженосца, граф вычеркнул их из протокола и постановил, что «больше вопросов на этот счет поднимать не следует». Граф также бросил тень сомнения на Маргариту, ведь в первую очередь это она обвинила Ле Гри. Намекая на то, что женщина солгала, он сказал, что это якобы имевшее место изнасилование «наверное, ей просто приснилось».

От Аржантана до Капомениля 35 километров пути на север по грязным зимним дорогам. Когда новость о вердикте графа дошла до Капомениля, Маргарита едва ли удивилась и на какой-то момент она, наверное, даже отчаялась когда-либо добиться справедливости. По-прежнему пребывая в уединении, после того что ей пришлось пережить, она, безусловно, пришла в ярость, узнав, что Ле Гри признали невиновным, а граф Алансонский фактически обвинил ее во лжи. Это еще больше укрепило ее в намерении добиться возмездия, о чем она смело и заявила Ле Гри сразу же после нападения.

Карружа вердикт графа тоже не сильно удивил, но уж точно разгневал. Решение графа было не просто насмешкой над правосудием, но и самым страшным оскорблением, которое Жан получил в свой адрес за всю долгую историю его унижений при дворе. И хотя узнал он обо всем в домашней обстановке, но чувствовал себя так, словно получил публичную пощечину.

Но чего еще могли ожидать супруги, если сами не приехали на слушание во дворец к графу и в тот решающий день Карруж не смог лично огласить свои обвинения, которые бы под присягой подтвердила Маргарита? Может быть, они не приехали, потому что у Жана обострились проблемы со здоровьем? Или Маргарита после всего, что она пережила, была не в состоянии показаться при дворе? Может они специально не поехали, потому что изначально не верили в справедливый вердикт? Или опасались за свои жизни, чувствуя угрозу со стороны разгневанных родственников и друзей Ле Гри? Или же их решение не ехать на слушание было частью продуманного плана: получить неблагоприятный для них вердикт, а потом использовать его в свою пользу? Ведь по закону, вассал, считавший, что его господин вынес несправедливый вердикт, имел право подать апелляцию сюзерену своего господина.

Поскольку граф Алансонский был вассалом короля Франции, рыцарь мог подать апелляцию прямо в королевский суд в Париже. Карруж проиграл в суде у графа, но, если его дело согласится рассмотреть король, у него появлялся еще один шанс добиться справедливости.

Граф Алансонский, вероятно, предвидел такой шаг рыцаря. Чтобы не допустить апелляцию, он приказал срочно отправить королю в Париж письмо, в котором уведомил его о том, что постановил оправдать оруженосца. К тому времени, слухи о ссоре Карружа и Ле Гри, наверное, уже дошли до Парижа. Путь из Нормандии в столицу занимал несколько дней, и у Каружа, и у Ле Гри в Париже имелись важные друзья.

Но первым официально уведомил королевский двор о случившемся, видимо, именно граф Алансонский.

Жан де Карруж уже однажды оспаривал волю графа при дворе короля, когда пытался заполучить феод Ону-ле-Фокон. Но теперь дело куда серьезнее. Он обвинял Ле Гри в надругательстве над его женой, поэтому ставки были гораздо выше. Граф Алансонский, который ненавидел Карружа уже за то, что он обвинил его фаворита, постарался замять дело. Открытое неповиновение рыцаря представляло серьезную опасность для него самого и его жены. Пока дело шло к суду, графа Пьера «настолько выводило из себя упрямство рыцаря, что он много раз пожелал, чтобы тот был убит».

В конце зимы или начале весны 1386 года, Жан де Карруж отправился в Париж уже во второй раз за год. Перед этим они с Маргаритой вернулись из Капомениля в фамильный замок Карружей. К тому времени Маргарита была на втором или третьем месяце беременности, и оставляя жену одну, чтобы вызвать к себе позже или вернуться за ней сам, Карруж обеспечивал ей хорошую охрану, возможно, в лице ее кузена Робера де Тибувиля, которому он доверял. Поездка в Париж обещала быть очень утомительной для беременной женщины. Правда, в теплое время года, по сухим дорогам она могла поехать в столицу в карете.

Путешествие за две сотни километров из фамильного замка в Париж заняло у Карружа большую частью недели. Его путь на восток лежал через города Се, Вернёй и Дрё. Здесь проходил один из основных маршрутов из Нормандии в Париж, по которому торговцы путешествовали из города в город, а крестьяне гнали скот на столичную скотобойню.

Карруж знал, что то, как его примут при дворе короля, зависит от многих факторов: его прошлых заслуг, семейных связей, а также личных знакомств и наличия союзников среди тех, кто определял политику при дворе. К чести рыцаря, его семья долго и преданно служила королям Франции. Жан сам недавно сражался за короля Карла в Англии, и за прошедшие годы поучаствовал во многих кампаниях. А двадцатью годами ранее, в 1364 году, он помогал королевской семье собрать часть средств на выкуп короля Иоанна из английского плена.

Но имевший более скромное происхождение Жак Ле Гри являлся личным оруженосцем короля и мог похвастаться лучшими связями при дворе. Он присутствовал на собраниях государственных советов в Париже. Наконец, богатый оруженосец был фаворитом графа Пьера Алансонского, члена королевской семьи и кузена самого короля.

Написав королю письмо об итогах судебного слушания, граф явно рассчитывал на его поддержку, и это тоже играло против рыцаря.

С Маргаритой тоже все было непросто. При дворе короля, конечно, помнили, что жена Карружа, женщина, из-за которой вспыхнул новый конфликт — дочь предателя Робера де Тибувиля. Измена сира Робера навсегда запятнала род Тибувилей, а женитьба Жана на Маргарите бросала тень и на него самого.

В итоге, когда Карруж прибыл в Париж чтобы вынести свое дело на суд короля, он спланировал дерзкий и решительный шаг.

По французским законам, дворянин, который подавал апелляцию королю, имел право вызвать оппонента на судебный поединок. В отличие от обычной дуэли чести, на которую вызывали за нанесенное оскорбление, судебный поединок являлся официальной правовой процедурой. Его целью было определить, какая из сторон дала ложную присягу.

Считалось, что результат поединка отражает волю Божью. Поэтому подобный поединок также был известен как «Суд Божий», или Judicium Dei .

Судебный поединок был древним обычаем во Франции, особенно в Нормандии. И у Жана и Маргариты имелись предки, которые в свое время выступали поручителями или секундантами под присягой на подобных поединках. В раннем Средневековье прибегнуть к судебному поединку могли представители всех слоев общества, и публичные дуэли устраивались среди крестьян, горожан, а также среди знати. В некоторых странах Европы даже женщинам разрешалось сражаться на поединке против мужчин. К поединкам прибегали для вынесения вердиктов по широкому кругу тяжких преступлений, а также по гражданским делам, как, например, имущественные споры.