Имоджен Кили - Белая мышь [litres]

– Капитан! Залезайте! – Она услышала знакомый испанский акцент.

С пассажирского сиденья к ней протянулась рука. За рулём сидел Тардиват. Дважды её просить не пришлось. Схватившись за запястье Матео, она встала на колесо, и он втянул её внутрь.

Тардиват переключил передачи и под обстрелом выехал за ворота. Там он выключил фары и дал по газам. За ними прогремел ещё один, последний взрыв. Нэнси побежала в конец автобуса и из заднего окна увидела, как оторвался последний стальной канат и радиовышка упала прямо на одноэтажное здание, превратив его в руины и перекрыв проезжую часть.

Тарди снизил скорость и снова включил фары, чтобы подобрать Форнье, который с радостным криком бежал по склону, размахивая винтовкой. Они захватили его, Тардиват набрал скорость, и автобус исчез в грозовых облаках.

Состояние автобуса после обстрела оставляло желать лучшего – он вздыхал и стонал, а у начала последнего подъёма к лагерю и вовсе сдался. Они спихнули его с дороги, забросали ветками и до дома добрались уже пешком. Ливень прекратился. Оставшиеся маки, как заботливые родители, ждали их под брезентовыми навесами, с которых капала вода.

– Эй вы, черти! Мы дома! – крикнул Форнье. – Все!

В ответ раздались радостные вопли. Воодушевление Форнье растопило атмосферу страха и сырости. Денден чуть не задушил в объятиях Нэнси. Все стали жать друг другу руки, хлопать по спине, испанцев трепали по волосам и били по плечам. Они выглядели очень счастливыми. Форнье достал из своего личного тайника ящик вина и под аккомпанемент дождя снова и снова рассказывал, как всё происходило, а остальные слушали, выпучив глаза.

Нэнси пила вино и смотрела на всё распалявшегося Форнье. Рассказчик из него был замечательный.

– Я держал её на мушке, ребята, но они постоянно перемещались, да ещё деревья заслоняли обзор – я вообще ничего не мог поделать! – И он в лицах изобразил, как всматривается в темноту, стирая с глаз струи дождя. – И я такой думаю: «Чёрт, её же сейчас задушат, а ведь она только-только начала мне нравиться. Сейчас этот толстый фриц её задавит до смерти». – Он сделал паузу, чтобы аудитория успела посмеяться. – И тут – бах, прямо у неё за спиной взрывается генератор. Фриц слегка опешил, и тут – бах, она его бьёт, как чёртова кобра! Честное слово. Правой рукой ему по шее, и он готов! – Тут раздались одобрительные вопли. – Она одним ударом этого крупного немца уложила. Я думал, у него сейчас голова отлетит и по дороге покатится – бэм, бэм, бэм…

Все смеялись. Форнье выставил вперёд руки, в одной из которых держал бутылку, и посмотрел справа налево. Они все подались к нему, и он заговорил чуть ли не шепотом.

– Я думал, это было жёстко, – показал он на след от ожога на щеке, который она оставила ему окурком, а потом снова закричал, как комик со сцены: – А выходит, это был просто нежный поцелуй!

И все загалдели и стали поворачиваться к Нэнси. Форнье поднял бутылку, показывая на неё.

– Так что, мальчики, делайте уроки! Капитан Уэйк!

Они все подняли свои кружки и котелки, и Нэнси тоже подняла свою полупустую бутылку, принимая комплименты.

– Эй, Денден. Как думаешь, теперь нам лучше будет слышно «Радио Лондон»? – спросила она.

– Не сомневаюсь!

Он включил его и продемонстрировал отсутствие помех. По счастливому совпадению в эфире звучал новый гимн маки. Половина юношей вскочили на ноги, обнялись и стали крутиться вокруг друг друга. Нэнси не могла понять, танец это или борьба. Наверное, они и сами не смогли бы ответить. Она посмотрела на них несколько минут и вышла из-под брезента. Воздух после прошедшего ливня был прохладным и свежим. В небе висел растущий месяц. Она посмотрела на свои руки.

– Вы впервые убили человека? – спросил Тардиват, тоже отошедший от толпы.

Смысла врать не было. К тому же она его должник – это он привел её сюда, он соврал Гаспару, чем спас ей жизнь, он первым вызвался пойти на задание.

– Да, впервые. Знаешь, в Марселе меня муж каждый понедельник возил на маникюр. Сейчас он бы не узнал мои руки.

Тарди выдохнул пар в прохладу ночи.

– Было страшно?

Она задумалась, прежде чем отвечать.

– Нет. И даже когда думала, что сейчас умру сама. Почему-то я была рада… рада, что борюсь. Все так быстро произошло, я злилась на себя. Злилась, что уронила нож, что долго колебалась с первым охранником. Но это был не страх. Это был восторг, – да, вот правильное слово. Господи! – Восторг. Это же ненормально, Тарди, да?

Он снова важно пожал плечами.

– Мы на войне. Здесь нет ничего нормального. Будешь вести себя нормально – тебя убьют. В норме люди пытаются сотрудничать, договориться. Кому это надо? – Он спохватился и глубоко вздохнул. – У вас был хороший план – так расположить взрывчатку на блоках, что первые взрывы выманят охранников из здания, а последний уронит вышку на дорогу. Хороший план. Нам всем стоит быть благодарными, что вы так увлечены своей работой.

Она хотела поспорить. Да, планирование и выполнение задания – это… здорово, без сомнений, но вот убийство… Она хотела сказать, что ей совершенно не понравилось убивать. Она рада, что осталась в живых, и – да, всё это было очень здорово, но какому человеку понравится убивать? Только тому, кого она хочет стереть с лица земли. У неё закружилась голова.

– Нэнси-и-и-и! – послышался голос Дендена, бредущего во тьме с бутылкой в руке, и Тардиват испарился в лесу, прежде чем она успела что-нибудь сказать. – Нэнси-и-и!

Она пошла к нему.

– Я здесь, дурачок. Ты хочешь всю немецкую армию сюда созвать?

Денден шёл, запинаясь и хихикая.

– Это полная победа, дорогая, – обнял он её. – Хочешь подурачиться?

Она доверяла ему, но свеситься с выступа, обвязавшись верёвкой, другой конец которой привязан к каштану в шести метрах от края, – это казалось не дурацкой, а совершенно сумасшедшей затеей.

– Ты хочешь, чтобы мы повисли на краю этой скалы? – спросила Нэнси.

Денден тянул за свою верёвку.

– Дорогая, клянусь тебе, ты и сама очень хочешь повиснуть, просто ты пока об этом не знаешь.

Удовлетворившись качеством узла на своей верёвке, он взял её за руку и подвёл к самому краю обрыва. Её верёвка всё ещё казалась не особо туго затянутой. Было темно, но Денден рассмотрел выражение её лица.

– Нэнси Уэйк, пока ты напивалась дешёвым шампанским в дешёвых барах, я натягивал верёвки для выступлений воздушных акробатов и канатоходцев. Их было с тысячу. Доверься мне. Просто иди, пока не дойдёшь до самого края, встань спиной и откинься назад, насколько сможешь. Это восхитительное ощущение.

И он подал пример: упёрся ногами в обрыв, схватился за верёвку и упал в тёмную бездну.

А почему бы и нет? Нэнси встала спиной, расставила ноги и отпустила тело. Спину и голову тут же потянуло вниз под действием силы притяжения. Верёвка натянулась, комфортно удерживая её на весу. Она поняла, о чём говорил Денден, – удовольствие было абсолютно реальным. Она немного ослабила верёвку, откинувшись чуть дальше и согнув спину, а затем рассмеялась – глубоким клокочущим смехом, идущим откуда-то из ступней и сотрясающим всё её тело. Бездна тянула её вниз, ветер трепал по лицу волосы, но кого волнует, чего хочет бездна? Сила притяжения подчиняется капитану Нэнси Уэйк.