Имоджен Кили - Белая мышь [litres]

Прогремел взрыв – короткий и резкий. Воздух над долиной завибрировал, и в небо взмыла стая промысловых птиц. Через полминуты взорвалась вторая граната, и на этот раз звук был совсем иной – приглушённый и долгий. От него затряслась земля, а не воздух. Нэнси прильнула к краю канавы, ожидая дыма. Да! Целый столб чёрного маслянистого дыма – горело моторное масло первой полугусеничной машины.

Жан-Клер оживился.

– Дождись своей очереди, Жан-Клер.

Раздался треск пулемётной очереди, эхо которого разнеслось до вершин – это Родриго и его команда открыли по немцам огонь с противоположной стороны. Дробь пулемётных выстрелов, глухой звук от попадания пуль в гравий перемежались отрывистыми резкими командами на немецком, криками раненых, пока всё не потонуло в гулком взрыве топливного бака подбитой машины, окутавшем всех зловонным запахом. Эсэсовцы среагировали быстро, заняв огневые рубежи за оставшейся техникой. Изо всей силы сжимая свой «Брен» Нэнси наблюдала, как четыре тройки пехотинцев готовят огневые позиции на северной стороне под прикрытием придорожных парапетов. Они начали пристреливаться к позиции Родриго. Нэнси чувствовала, как к горлу подступает адреналин.

– Капитан! – В голосе Жан-Клера слышалась безнадёжность.

– Жди! – прошипела она.

Прозвучали новые команды на немецком, и маленькие группы бойцов, прижав к груди винтовки, побежали на северный склон западнее позиции Родриго, рассчитывая обойти его группу и атаковать их сверху. Пришло время вмешаться.

– Сейчас!

Матео и Хуан вскочили и начали метать гранаты в солдат за полугусеничной машиной, а Нэнси, Жан-Клер и Жюль стали обстреливать группы у огневых позиций. Время ползло очень медленно и в то же время слишком быстро. Нэнси практически ощутила поражающую силу своих пуль, когда они пробили толстый мундир ефрейтора. Три пули в спину по диагонали: лопатка, позвоночник, почка. Он упал вперёд. Толстый ствол ушел вбок, выпустив заряд в склон. В воздух поднялся целый столб земли и камня. Их встряхнуло.

– Бежим! – закричала Нэнси и, пригнувшись, бросилась по канаве на запад вслед за Матео и Хуаном, пока немцы пытались понять, откуда их атаковали.

На бегу она достала из-за пояса ещё одну гранату, зубами сняла чеку и бросила её через поле. Граната попала в парапет, засыпав войска каменным дождём.

Как только к обстрелу подключилась Нэнси, группа Родриго перестала стрелять и растворилась в лесу. Жюль повернулся и ещё раз выстрелил. У его ног приземлился миномётный снаряд, и он отшатнулся, закрыв рукой глаза. Жан-Клер схватил его за куртку и потащил, ослеплённого и вскрикивающего, вдоль канавы. Здесь она была глубже, давая лучшее прикрытие, но настолько топкая, что Нэнси начала вязнуть. Пули пролетали над головой, пока они не добрались до прикрытия в виде тонких высоких зарослей у леса.

– Вперёд, в лес! – закричала она.

Жан-Клер пытался взять Жюля на руки. Матео оттолкнул его и перекинул ослеплённого товарища через плечо.

– Капитан! Запад! – заорал Матео, повернувшись назад.

Нэнси оглянулась. Группа немцев лезла через парапет, пытаясь обойти их с фланга. Она начала стрелять по ним, а Хуан бросил последнюю гранату. Она приземлилась прямо по центру первой группы.

– Бежим! – Она била Жан-Клера в спину до тех пор, пока он не вышел из ступора и не побежал с Хуаном вверх, к границе леса. Она кинулась следом. Как только они укрылись в густой растительности, первые немецкие бомбардировщики пролетели над ними в сторону лагеря Гаспара.

Когда Нэнси со своей группой вернулась в лагерь, Денден уже провёл сеанс связи и помогал обрабатывать раны пострадавших. Матео полтора километра тащил по лесу оглушённого и истекающего кровью Жюля, но остаток пути тот смог преодолеть на своих ногах – с повязкой на глазах и с поддержкой Жан-Клера, который вёл его за локоть по неровной поверхности. Нэнси отправила остальных есть и отдыхать и привела Жюля в шатёр – строение из сосновых брёвен и с брезентом вместо крыши, служившее им лазаретом. Здесь они нашли Дендена, который занимался ранеными, и Нэнси заметила, что при виде Жюля у него на лице промелькнули шок и страх. Он подвёл раненого к лежанке, и Нэнси пошла за ним.

– От Форнье пока ничего не слышно, – не оборачиваясь, сказал Денден, когда Жюль сел. Нэнси кивнула. Раньше темноты его и не ждали. – Но два патруля Тардивата забросали гранатами и расстреляли колонну, задержав её на целый час на узком участке около Полака-ан-Маржерид.

– Войска СС? – спросила его Нэнси, пока Денден снимал повязку. Парень дёрнулся от боли, и Денден положил руку ему на плечо.

– Нет! А вы наткнулись на СС?

– Их была тысяча, Денис! – сказал Жюль с чувством глубокого удовлетворения. – Капитан Уэйк обезвредила танк!

Денден фыркнул и осторожно осмотрел глаза Жюля.

– Да, конечно, пилкой для ногтей и строгим выговором. А теперь молчи.

– Гранатой Хокинса и дубом, как и полагается в таких случаях, – сказала Нэнси. – А нет ли известий с горы Муше?

Денден начал вымывать из глаз Жюля грязь и пыль.

– Почти нет. Гаспар явно принял меры предосторожности вопреки всему, что наговорил тебе в лицо. Повсюду только и слышно про их «яростное сопротивление». С тобой всё будет хорошо, мой мальчик, – сказал он Жюлю, взяв его за подбородок. – Скоро ты снова сможешь увидеть моё красивое лицо.

Жюль облегчённо расслабил плечи.

– Нэнси, пойди и отдохни. До вечера мы ничего нового не узнаем. За Жюлем я присмотрю.

Когда он это сказал, она ощутила, что измождена до предела.

– Ты молодец, Жюль. Вы с Жан-Клером молодцы, – сказала она, сжав его плечо, и пошла поискать угол, где можно поспать. Уже почти стемнело.

Следующие двадцать четыре часа слились в вереницу отчётов, приказов и экстренных налётов на немецкие войска по ходу их продвижения. В два ночи Форнье пришёл к ней в автобус и сорок минут без перерыва рассказывал о своих успехах на северном направлении. Затем они вместе выпили полбутылки бренди, строя планы на следующий день. С наступлением темноты немцы немного отступили, но уже на рассвете снова штурмовали гору Муше, то и дело наталкиваясь на мины-ловушки и обстрел со стороны бойцов Нэнси, скрывающихся в лесах. Когда же они наконец добрались до вершины, в дымящихся развалинах лагеря их ждали только трупы. В середине дня Жан-Клер пришёл к Нэнси и доложил, что Гаспару удалось бежать и Тардиват ведёт его в лагерь.

По словам Тардивата, Гаспар попросил – не потребовал – встретиться с ней. Она приказала привести его в автобус и обращаться с ним вежливо. Затем она заставила его ждать. Это произошло бы в любом случае – сейчас ей необходимо было навестить остальных раненых и поговорить с информаторами. Она передвигалась по лагерю так, чтобы её видели маки Гаспара, а её маки довели до сведения каждого из них, что Гаспар был предупреждён о налёте и что они обязаны своими жизнями Нэнси и её операции «Неблагодарные ублюдки». И что бренди, которое они пьют, и еда, которую едят, – это подарок от неё.