Борис Акунин - Русский в Англии: Самоучитель по беллетристике [litres]

Один мой тогдашний приятель, начинающий прозаик, мечтавший о большом успехе и даже разработавший целую теорию бестселлера, сказал: «Первое: определяешь, для кого собираешься писать. Второе: составляешь список тем, интересных этой аудитории. Третье: выбираешь из списка ту тему, которая тебе ближе всего. И вперед».

Бестселлеров мой приятель так и не создал. Потому что его посыл был неверен. Тот, кто в качестве двигателя выбирает интерес потенциальной аудитории, ничего живого не напишет.

Если вы беллетрист, игнорировать запросы аудитории, конечно, нельзя. Вы же не Писатель, пишущий Прозу. Для вас важно, чтобы книгу прочло много людей. Но последовательность должна быть обратной.

Сначала вы составляете список тем, которые интересны вам. Когда я говорю «интересны», я имею в виду проблемы, загадки и грани жизни, которые бередят вам душу, или вызывают жгучее любопытство, или порождают страх – в общем, нечто очень личное и очень сильное.

И лишь после этого вы пытаетесь вычислить, какая из ваших тем имеет больше шансов заинтересовать читателя (и издателя). Причем это актуально только на первом этапе, когда вы еще не имеете собственной аудитории, доверяющей вашему имени. Когда она появится, вообще руководствуйтесь только и исключительно вашим внутренним голодом. Жанр, в котором вы собираетесь писать, при выборе темы не имеет большого значения. Жанр – не более чем форма, сосуд, наряд.

При подобном отношении к письму успех вам гарантирован. Если не читательский, то по крайней мере личный. Время будет потрачено не впустую.

Тема, являющаяся генератором авторской энергии, может быть неочевидна и даже вовсе не видна читателям. Очень часто она вообще не имеет для аудитории значения. Мы все разные. У каждого внутри собственные ангелы и демоны. Но необходимо, чтобы ваши личные ангелы и демоны проникли в текст. Читатель услышит их пение и рычание, его душевные резонаторы откликнутся на живой голос. А если не откликнутся – значит, это не ваш читатель. Вы мирно расходитесь.

Попробую объяснить на примере своей самой первой книжки, где в ней спрятан реактор. Я имею в виду вполне легкомысленный роман «Азазель», который я писал «в стол», без уверенности в публикации.

По форме это такая история «плаща и шпаги», пора-пора-порадуемся на своем веку. Но центральный персонаж для меня там вовсе не Эраст Фандорин, а леди Эстер. И занимали меня не приключения, а неотвязная мысль о том, что мир населен непроснувшимися людьми и несостоявшимися жизнями. Потому что нас в детстве никто не учит самому главному: как расправить крылья и взлететь. А большинству даже не рассказывают, что у человека вообще есть крылья. Мне захотелось придумать систему воспитания, при которой полет неизбежен. И подвергнуть систему испытанию, превратив ее создателя в злодея.

Ну а теперь вообразите, что я, никому не известный сочинитель, просто написал бы очередную педагогическую поэму. Пишущий Прозу может себе это позволить. Беллетрист – нет. Но в процессе работы я нашел ответ на занимавший меня вопрос и пообещал себе когда-нибудь написать на эту тему небеллетристическую книгу. (Через двадцать с лишним лет написал).

Итак, ваша задача – прочитать фактический материал, который я для вас приготовил, и выбрать, какая из переплетенных там тематических линий может вас тронуть и зарядить творческой энергией.

В разделе «Задание» я назову несколько возможных вариантов, а потом, надеюсь, у вас включится собственный генератор.

Эта обильная потенциальными сюжетами история произошла в конце шестнадцатого столетия. Русские тогда еще только знакомились с Англией и англичанами. Вообще-то отношения между двумя странами завязались много раньше, когда раннерусское государство со столицей в Киеве являлось частью Европы. В XI веке два зятя Ярослава Мудрого чуть было не стали английскими королями: сначала принц Эдуард Изгнанник, воспитывавшийся при дворе великого князя и, как считают некоторые историки, женившийся на его дочери Агафье, а затем Харальд Суровый, женатый на Елизавете Ярославне.

Но потом завоеванная монголами Русь надолго переместилась из Европы в Азию, и на британских островах забыли про существование далекой страны. На европейских картах «Русией» иногда обозначали великое княжество Литовское, в которое вошли основные территории бывшего Киевского государства. Восточнее располагали «Тартарию», «Сарматию» или в лучшем случае «Московию», представления о которой были весьма туманны.

Туда, в неведомый туман, в 1553 году из Лондона и отправилась в поисках новых торговых маршрутов экспедиция адмирала Уиллоугби – более или менее наугад. У каждого из капитанов трех кораблей было с собой письмо короля Эдуарда VI (того самого, который «Принц и нищий»), адресованное неким «северным и восточным владыкам». Плыли холодным и бурным морем, в огиб Скандинавии. Два экипажа, в том числе адмиральский, погибли. Третий, под командой капитана Ричарда Ченслера, добрался до Белого моря и встретил там русских. Холмогорский воевода донес в Москву «о приходе от аглицкого короля Едварта посла Рыцерта и с ним гостей [купцов]».

Найти Московию на этой карте начала XVII века не так просто. Какой-то маленький кусочек «Тартарии» [2] Й. Хондиус, Г. Меркатор. Карта Сибири, или Тартарии. Между 1606 и 1635 г. Амстердам. Из открытых источников.

Иван IV, в ту пору еще молодой и не особенно грозный, принял иностранцев ласково, торговать с Англией охотно согласился.

Ченслер вернулся домой, выпустил «Книгу о великом и могущественном царе-императоре Русском», разрекламировав нового торгового партнера. Возникло акционерное общество, «Московская торговая компания», которое начало активно импортировать русские товары. Главным из них, вроде нынешних нефти и газа, был мех. В ту эпоху климат в Западной Европе был гораздо суровее, чем сейчас. Зимой Лондон покрывался снегом, Темза намертво замерзала, и всякий мало-мальски зажиточный человек кутался в меха. Они были и необходимостью, и символом статуса.

Прилично одетые люди на картине Г. Гольбейна [3] Г. Гольбейн Младший. Послы 1533. Дубовая доска, масло. 207*209 см. National Gallery (London).

У царя Ивана тоже были свои резоны дружить с Англией. Во-первых, благодаря северному морскому маршруту эта страна, в отличие от остальной Европы, не была отрезана от России враждебным польско-литовским государством. Во-вторых, Англия не являлась соседом, а значит ссориться и воевать с ней было не из-за чего. В-третьих, по мере обострения паранойи Иван (к тому времени уже более чем Грозный) всерьез подумывал, не придется ли ему спасаться от своих врагов бегством за границу.