Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– Послушай меня, Уилла. Внимательно послушай. Ты в большой беде. Однажды я спас тебя от участи быть жестоко избитой и, возможно, изнасилованной. Но я не могу спасать тебя постоянно. Мое влияние не безгранично. На месте крушения вашего самолета нашли кинокамеру. Ты снимала турецкий военный лагерь близ холмов Джабаль-аль-Друз.

Сердце Уиллы ушло в пятки. Она надеялась, что кинокамера разбилась при падении и пленка засветилась.

– Вы с тем пилотом оказались очень храбрыми, – продолжал Макс. – Летели низко и сумели заснять достаточно важных объектов.

Уилла молчала. Макс встал, уперся руками в бортик кровати и наклонился к ней:

– Я могу тебе помочь. Я хочу тебе помочь. Но и ты должна помочь мне. Я спас тебя от этого зверья в комнате для допросов и могу сделать еще больше… при условии, что ты сообщишь нужные мне сведения. Они касаются Лоуренса.

– Нет у меня никаких сведений, – упрямо повторила Уилла. – Ты прав: я участвовала в разведывательном полете, и он закончился крушением самолета. Это тебе известно. Что касается Лоуренса, он никогда не делился своими планами со мной. Только с Аудой и Фейсалом.

Макс выпрямился, кивнул:

– Возможно, тебе требуется время, чтобы подумать над моим предложением.

Выйдя в коридор, он позвал в палату двоих санитаров. Один прикатил коляску.

– Куда меня повезут? – насторожилась Уилла.

– Посмотреть достопримечательности, – ответил Макс.

Санитары молча вытащили Уиллу из кровати. Они не особо церемонились, и Уилла, как ни крепилась, застонала от боли.

Отпустив санитаров, Макс выкатил коляску в коридор. Вскоре они очутились за пределами госпиталя. Вокруг тянулись жаркие, пыльные улицы Дамаска. Уилла никогда не бывала в этом городе и понятия не имела, куда Макс ее везет. На всякий случай она запоминала направление и приметные дома. Поездка была недолгой – каких-нибудь пять минут. Дважды свернув налево, они оказались у места назначения – тюрьмы.

Мрачное здание повергло Уиллу в панику. Она попыталась вылезти из коляски, но твердая рука Макса надавила ей на плечо, не позволяя встать.

– Не волнуйся, я не собираюсь возвращать тебя в камеру, – сказал он.

Они миновали арочный вход, через который проходили верблюды, проезжали лошади и телеги. Миновав мощеный двор и несколько зданий, Макс привез Уиллу к другому двору, располагавшемуся позади тюрьмы: земляному, окруженному высокими каменными стенами. Во дворе было пусто.

– Что это за место? Почему мы здесь?

Раньше, чем Макс успел ответить, мимо прошел небольшой отряд солдат – человек восемь. Они вели бедуина, закованного в кандалы.

– Это человек из племени ховайтат, – пояснил Макс. – Связан с Аудой. Был схвачен за шпионаж.

Уилла смотрела, как солдаты подвели бедуина к дальней стене. Там ему связали руки за спиной, а на глаза надели повязку.

– Нет, – прошептала Уилла, сообразив, что́ последует дальше. – Макс, не надо. Я не хочу это видеть.

– А я думаю, тебе обязательно нужно посмотреть.

Солдаты вскинули винтовки. Их командир поднял меч, а когда опустил, раздались выстрелы. Бедуин изогнулся, уперся спиной в стену и сполз вниз, дергаясь в предсмертных судорогах. Его белая джеллаба покрылась кровавыми пятнами.

Макс молча повез Уиллу обратно в палату, где помог лечь в кровать. Ее трясло от боли и тошнило от увиденного. Макс позвал медсестру и велел дать Уилле таблетку. Уилла торопливо проглотила морфий, желая, чтобы боль утихла, чтобы исчезли страшные кадры расстрела бедуина. Она мечтала только об одном – погрузиться в глубокий наркотический сон.

Когда медсестра ушла, Макс взбил Уилле подушку.

– То, что ты видела, станет твоей судьбой. И я не смогу вмешаться, если ты не поможешь мне и не расскажешь то, о чем я должен знать. – Макс прикрыл ее крахмальной белой простыней. – Ты мне не безразлична, Уилла. Давно. С того самого дня, когда я впервые встретил тебя. И я не хочу увидеть тебя стоящей перед расстрельным отрядом. – Он поцеловал ее в щеку, сказав, что придет завтра, но у двери остановился и, обернувшись, добавил: – Подумай над моим предложением. Однако времени на долгие раздумья у тебя нет.

Шейми поднес к губам фляжку и глотнул теплой воды. Он пил, а его тело покачивалось в такт шагам верблюда. Он смотрел на сверкающие волны зноя, поднимавшиеся от песка, на безбрежную пустыню. Его странствия по пустыне длились уже три недели.

– Вы ему доверяете? – спросил он Халафа аль-Мора, ехавшего рядом.

– Нет, – ответил Халаф. – Но мне этого и не надо. Я знаю: он сделает так, как мы сказали. Слишком много золота, чтобы он упрямился.

Азиз ехал в двадцати ярдах впереди в сопровождении двух своих человек. Их путь лежал на север, к Дамаску, но с остановкой в лагере Лоуренса, чтобы передохнуть и напоить верблюдов. Никто не знал, где находится его лагерь. Не желая, чтобы его обнаружили, Лоуренс постоянно перемещался. Однако Азиз утверждал, что знает местонахождение лагеря. Лагерь находится на пути в Дамаск, и потому делать крюк им не понадобится. Там можно на время укрыться от палящего солнца и вдоволь напиться пресной сладостной воды.

Шейми надеялся, что Халаф верно оценил Азиза. Шейх был прав относительно многих событий. Это его заслуга, что они сейчас двигаются к Дамаску. Да и живы они остались тоже благодаря мудрости Халафа. Шейх сумел убедить Азиза и вооруженных разбойников не убивать их.

Едва Шейми и Халаф с небольшим отрядом появились в деревне и начали спрашивать про Уиллу, Азиз с сообщниками забрали золото, предложенное Шейми за сведения об Уилле, и намеревались отобрать все остальное, а потом убить Шейми, Халафа и людей шейха. Тогда Халаф сказал Азизу, что тот получит вдвое больше, если оставит их в живых.

– Сохрани нам жизнь, доведи до женщины, которую мы ищем, и после нашего благополучного возвращения я дам тебе в два раза больше, – сказал он.

И тут же разбойники опустили винтовки. Они тепло приветствовали шейха и извинились за «недопонимание». Гостей пригласили в дом Азиза на угощение. Там он рассказал, как видел падение английского самолета и поспешил к месту катастрофы, надеясь чем-нибудь поживиться, но нашел только Уиллу, которую и повез в Дамаск.

– Я едва не погорел, – рассказывал Азиз. – Она сильно поранилась. Думал, помрет по дороге. Думал, что зря потратил время, зря гонял верблюдов. Но она выжила, а я получил две тысячи динаров. Хвала Аллаху, моя поездка оказалась очень даже прибыльной!

Взбешенный столь откровенным цинизмом и жестокостью, Шейми готов был броситься на Азиза. Халаф вовремя схватил его за руку.

– Не позволяй гневу управлять тобой, – прошептал шейх. – Мертвый ты ничем не поможешь Уилле.