Дженнифер Доннелли - Дикая роза

– Как ты думаешь, он появится? Не сбежит в последнюю минуту и не устроит нам сюрприза?

– Я недавно его видел, – засмеялся Джо. – В оранжерее. Сияет, как новенький чайник.

– Хорошо, – облегченно вздохнула Фиона. – Быть может, все пройдет гладко.

– Так оно и будет, – заверил ее Джо. – Перестань волноваться и наслаждайся прекрасным днем.

Фиона кивнула. Поворачиваясь в разные стороны, она улыбалась и приветственно махала гостям, занимавшим аккуратные ряды плетеных стульев. Ряды разделял небольшой проход. Минут через десять, ровно в час дня, ее брат Шеймус появится в этом проходе и пройдет к утопающей в цветах беседке. Там он повернется и будет ждать невесту. Фионе не верилось, что этот день настал и ее непредсказуемый, непоседливый Шейми покончил со странствиями. Он нашел в Лондоне работу и жену и теперь готов остепениться. Шейми так долго переживал разрыв с Уиллой Олден. Заменить Уиллу не мог никто.

Но потом он встретил Дженни Уилкотт, совершенно не похожую на Уиллу. Возможно, только такая женщина и могла разбить чары Уиллы. Дженни была светловолосой, розовощекой, мягкой и женственной. У нее была прекрасная, по-женски округлая фигура и спокойная решимость характера. И при всей своей мягкости и податливости Дженни каким-то образом сумела укротить Шейми. Как – одному Богу известно. Женщинам всегда приходится укрощать своих мужчин, с улыбкой подумала Фиона. Через восемь месяцев на свет появится свидетельство этого укрощения. Фиона не считала, что Шейми женится на Дженни по долгу порядочного мужчины. Он хотел на ней жениться. Очень хотел. Фиона часто слышала от него об этом.

Настолько часто, что, по правде говоря, поведение брата ее настораживало. Настораживала столь внезапная перемена в характере Шейми. Неужели он действительно изменился? Неужели преодолел свою привязанность к Уилле?

Несколько дней назад Фиона поделилась своими сомнениями с Джо. Выслушав ее, он сокрушенно поднял руки:

– Годами я от тебя слышал, как сильно тебе хочется, чтобы Шейми встретил хорошую женщину и перестал мотаться по свету. Наконец твое желание исполнилось. Он встретил отличную женщину. А ты продолжаешь беспокоиться. Фиона, на тебя не угодишь!

Возможно, Джо прав, и на нее действительно не угодить. И тем не менее Фиона не могла заглушить в себе настойчивый тихий голос, который звучал в самой глубине ее души и никогда не ошибался. Этот голос продолжал твердить, что все произошло слишком уж быстро.

Фиона взглянула на часы. Без десяти час. Ей на плечи легла чья-то рука, чьи-то губы коснулись щеки. Это была Мод. Рядом стоял высокий, обаятельный, безупречно одетый Макс фон Брандт. Фиона тоже поцеловала Мод в щеку, поздоровалась с Максом, после чего Мод с Максом пошли искать свободные стулья.

Фиона заметила еще несколько гостей, появившихся позже остальных: Шеклтонов, Джорджа Мэллори с невестой, Рут Тернер, миссис Олден. Она вглядывалась в лица родных и друзей. На свадьбу приехали Питер и Роуз Бристоу, родители Джо, а также его братья и сестры со своими детьми. Приехали Розены и Московицы, Харриет Хэтчер с родителями, дворецкий Фостер, друзья Шейми, с которыми он странствовал, и подруги Дженни в ярких весенних платьях и шляпках.

Легкий ветер коснулся ее щеки, и Фиона подняла глаза к небу, надеясь, что ветер не предвещает дождь. Было самое начало мая, когда английская погода еще слишком переменчива. Но нет, солнце по-прежнему ярко светило, синело небо, а в саду после зимней спячки расцветала новая жизнь. Ее вдруг поразила красота окружающего мира. Фионе захотелось остановить время, чтобы навсегда сохранить этот удивительный весенний день. С пронзительной ясностью она вдруг поняла: вместо чрезмерного беспокойства и вечного поиска проблем ей стоит наслаждаться этой благодатью и благодарить судьбу за то, что такой радостный день она встречает в окружении множества дорогих ей людей. Ведь радостные дни далеко не всегда следуют вереницей.

В прошлом ей уже доводилось терять близких. Однажды она едва не потеряла Джо. Эти потери и приносимое ими ужасное горе породили в ней вечный страх потерять еще кого-то из любимых ею людей. По той же причине у нее часто возникали мрачные мысли, заставляя ее думать о плохом – реальном или воображаемом – и мешая видеть хорошее.

Но сегодня все складывалось на редкость хорошо. Шейми нашел себе удивительную женщину, и если он был чрезмерно взбудоражен женитьбой, то имел на это полное право. Женитьба на такой женщине взбудоражила бы любого мужчину. Фиона ругала себя за глупость. Ну сколько можно волноваться? Она решила раз и навсегда освободиться от этой укоренившейся привычки.

Через несколько минут приглашенный ею струнный квартет заиграл свадебный марш. Все встали. В проходе появился улыбающийся Альби Олден, шафер Шейми. За ним шел Шейми, невероятно обаятельный в серой визитке. Позади него шли две девочки – младшие дочери Эллен, сестры Джо. Одна несла подушечку с кольцами, другая разбрасывала цветы. За ними следовала подружка невесты и, наконец, сама невеста: красивая, улыбающаяся, под руку с отцом.

Преподобный Уилкотт поцеловал дочь и вложил ее руку в руку Шейми. И это мгновение мне хочется остановить, снова подумала Фиона.

– Пусть оно продлится вечно, – прошептала она. – Ну пожалуйста, пусть продлится.

– Меня всегда удивляло, как солнце может светить в такие дни, – с грустью произнес Шейми.

– Тот же вопрос я задавала, когда умерла мама, – сказала Дженни, беря его за руку. – Отец мне говорил: это напоминание о том, что тьма обязательно сменяется светом и что со временем наше горе сменится радостью.

Их разговор происходил в гостиной Олденов перед гробом. Два дня назад адмирал Олден проиграл битву с раком. Шейми с женой пришли отдать последний долг. Затем тело адмирала перевезут в Вестминстерское аббатство, где пройдет траурная церемония, а оттуда – на кладбище для скромных похорон, на которых будут только близкие.

– Он был человеком старого закала. Долг и служение – превыше всего. Один из лучших людей, каких я знал. – Шейми замолчал, справляясь с нахлынувшими чувствами. – Мальчишкой я часто плавал на яхте вместе с его семьей. Адмирал давал мне первые уроки мореплавания. Он видел, что я люблю море и путешествия, и всячески поддерживал меня в этом. Он был мне как отец.

– Хочешь побыть с ним наедине? – спросила Дженни, прильнув в руке мужа.

Шейми лишь кивнул, говорить он не мог.

– Не торопись. – Дженни поцеловала его в щеку. – Я буду с Фионой и Джо.

Шейми достал платок, вытер глаза, затем высморкался. Он понимал: нужно бы пойти вместе с Дженни, но не мог. В нем по-прежнему бурлили горестные чувства, которые он не хотел показывать другим. И тогда он побрел по гостиной, разглядывая книги на полках, картины и семейные реликвии.