Ксения Кривошеина - Оттаявшее время, или Искушение свободой

Несмотря на школьную советскую муштру и дисциплину, все мы были дети. Это была как игра и мы довольно быстро освоившись весело стали вырывать страницы.

«А теперь пойдем в актовый зал» — пролепетали училка.

В коридорах уже происходило нечто невообразимое, стоял гвалт, никаких «парных променадов», все от мала до велика, с первого до второго этажа, несли портреты Сталина в актовый зал.

На сцене возвышалась довольно большая пирамида. К главному портрету были приставлены стремянки и рабочие с молотками и какими-то крючками сдирали генералиссимуса… Они были хмурыми.

Я была поражена контрастом: ребята наваливали пирамиду, некоторые забирались на неё и весело по ней прыгали, а учителя несли портреты молча, многие плакали.

Потом актовый зал закрыли, нас отпустили домой.

Через несколько недель пустоты на стенах были заменены на портреты Ленина и лозунги…

У русского человека с исторической памятью всегда было что-то не так. Периодически мы страдаем приступами амнезии, искажением и умолчанием, частенько впадаем в расслабленное состояние любви к садисту или террористу. Можно сказать, что у русских коллективный стокгольмский синдром налицо. В послевоенные годы французская компартия и левая интеллигенция полюбили не только Ленина и Мао, но и Сталина. Как всякий диктатор, он обладал гипнотической силой не только над «своим» народом, но и вселил парализующий страх половине мира.

В 2003 году Франция готовилась к 50-летию смерти Сталина.

Телевидение, газеты, журналы вспоминали события, историки и социологи объективно осветили заблуждения и эйфорию «французских левых» тех лет, а в Парижском издательстве «Бельфон» вышла книга «Заманенные Сталиным». Книга написана репортёром-журналистом Никола Жалло, который приехал в Россию в 2001 году снять фильм о французах и русских эмигрантах, добровольно приехавших в СССР после второй мировой войны и так и не сумевших вернуться обратно во Францию.

Николя Жалло снял очень интересный фильм, до него ни в России, ни во Франции эту тему не изучали. По ходу своих многолетних приездов в Москву, поисков живых свидетелей тех лет, он писал путевые записки, многие звуковые интервью не могли войти в фильм, поэтому он решил издать книгу. Авторами её являются сами персонажи фильма…

Во Франции, как ни в одной стране Европы, левая «прогрессивная» интеллигенция обожала Сталина. В 1949 году ко дню его семидесятилетия при участии Поля Элюара, композиторов Пьера Венера и Жозефа Косма, знаменитого поэта и писателя Луи Арагона был сделан фильм «Человек, которого мы больше всего любим». Документальная кинохроника переносит нас в послевоенную Францию, голос Элюара за кадром (со знакомой нам интонацией «счастья») рассказывает, как в среде рабочих, крестьян и интеллектуалов готовятся подарки «самому любимому из всех людей».

Вот нормандские крестьяне связали сотни шерстяных носков, выточили из дерева сабо и игрушки, а рабочие из цветного металла отлили мишек и сверхурочно упаковали сувениры в посылки. Школьники и учителя, крестьяне и рабочие написали десятки тысяч писем и поздравительных открыток, наклеили их в альбомы, а кое-кто написал стихи и музыку. И всё это для любимого товарища Сталина! Перед нами возникает Морис Торез на фоне огромного портрета Сталина в до отказа набитом зале перед восторженными слушателями-коммунистами, он произносит зажигательную речь во славу «великого кормчего». Зал аплодирует стоя, на глазах слёзы радости и умиления…

Несмотря на то обстоятельство, что этот чёрно-белый фильм снят во Франции, начинаешь себя немножко пощипывать и думать, не сошёл ли ты с ума. А может быть, это всё театральная постановка, и какой-то гениальный французский Эйзенштейн нагнал массовку со всей Франции и сляпал заказную пропаганду? Нет, всё так и было, и всё это правда.

На президентских выборах в мае 2002 года Франция, наконец, избавилась от социалистов и коммунистов. Последующие парламентские выборы окончательно провалили «левых», так нам в начале двадцать первого века казалось. Виражи истории и экономические тряски во всем мире опять привели социалиста Олланда управлять страной. Долгие десятилетия страна жила диктатом социалистической цензуры, редкие издательства позволяли себе печатать критические исследования о стране Советов. В 1997 году в издательстве «Робер Лафон» вышел увесистый том «Чёрная книга коммунизма» (она была потом издана и в России) о терроре и лагерях в СССР. Голос А.И. Солженицына с некоторых пор стал менее одиноким, а лоск и камуфляж французских левых стал заметно тускнеть.

Исторический фильм во славу Сталина был показан на просмотре в Париже до основной ленты Никола Жалло. Устроители вечера задумали это как контраст к фильму «Заманенные Сталиным» (производство студии «Амперсанд»). Авторы фильма — режиссер Никола Жалло и его напарник Кзавье Делё в течение двух лет колесили по просторам России и снимали фильм. В тему они входили постепенно, не подозревали, какие трагические судьбы встретятся на их пути. Они нашли выживших в лагерях русских французов и просто французов, которые после войны по заманке «Человека, которого мы больше всего любим» на гребне той мистической эйфории и желания принести пользу своей родине, а порой веря идеям равенства и братства, оказались добровольно в 1946–48 годах в СССР.

Русских эмигрантов, поверивших, клюнувших на сталинскую пропаганду было очень много, несколько тысяч. Первая волна была ещё до войны, в тридцатые годы, потом вторая волна возвращенцев после войны и третья в 1956–57 годах. Кто-то ехал по зову крови, кто-то страдал ностальгией, кто-то по эмигрантской неустроенности, были французские жёны, мужья и французские коммунисты… Ехали семьями, а оказавшись в СССР, многие не добрались до места назначения. По пересечению границы их грузили в зарешёченные телячьи вагоны и прямиком отправляли в лагеря, в лучшем случае в ссылку. Все документы сразу отбирались, в обратную сторону, даже если сразу соображал, в какую западню попал, отъезд был «заказан». Кто-то выжил, приспособился, выучил язык, кому-то чудом удалось остаться незамеченным НКВД, кто-то погиб…

Уговоры и предупреждения перед отъездом, что СССР усеян лагерями, как оспой, на них не возымели действия, им говорили, что они едут на верную гибель, но они затыкали уши. Ведь «Человек, которого мы больше всех любим» был главой страны-победительницы, он объявил амнистию эмиграции, открыл церкви, вернул погоны офицерам, распустил Коминтерн, произнёс тост за великий русский народ, а главное — он объединился с Черчиллем, Рузвельтом и генералом де Голлем против Гитлера.