Семен Гейченко - У Лукоморья [5-е изд.]

Есть среди многочисленных рисунков Пушкина и карандашный набросок ветряной мельницы. Местоположение ее неизвестно, датируется рисунок предположительно. На рисунке изображены: небольшой холм, мельница с крыльями, деревце, куст...

Современный исследователь изобразительного творчества поэта Т. Г. Цявловская в своей книге «Рисунки Пушкина» пишет: «С натуры Пушкин не рисовал никогда. Только по памяти, спустя годы...» Кто знает, быть может, этот набросок действительно воспоминание о былом, о Псковщине, Михайловском?..

Место, где во времена оны стояла михайловская мельница, сохранила лишь народная память. Жители окрестных деревень, в особенности рыбари, до сих пор называют Старой мельницей место на левом берегу Сороти. Это небольшое возвышение неподалеку от озера Маленец, у нижней дороги из Михайловского в Савкино. Здесь, на берегу, некогда проходила граница имения Ганнибалов и начинались земли другого владельца.

Изучая землемерный план Михайловского, составленный еще при жизни Осипа Абрамовича, я заметил, что на месте, которое в народе именуется Старая мельница, показано небольшое сооружение, квадратное в плане. Место это для мельницы весьма пригожее, находится на юру — со всех сторон обдувается ветрами, расположено в стороне от усадьбы. Свою догадку я решил проверить раскопками. В раскопках приняли участие студенты-строители Московского университета, приехавшие в заповедник для восстановления памятников. Нам удалось обнаружить камни фундамента, следы пожарища, фрагмент каменного жернова. Так определилось место восстановления.

Разработку проекта безвозмездно взяла на себя московский архитектор О. Левина. В основу проекта были положены: рисунок Пушкина, изображающий ветряную мельницу, рисунок мельницы псковского помещика Сиверса, исполненный им в 1826 году, найденная мною фотография мельницы в имении друзей Пушкина Б. А. и Е. Н. Вревских в Голубове и многочисленные фотографии старинных псковских мельниц вообще.

Как известно, псковские деревянные мельницы отличаются по форме и конструкции от южнорусских и северных мельниц. У них особая кровля — «чепец», особый «ухват», они обязательно четырехкрылые, с очень простым поворотным устройством; крылья их вращались с шумом и треском.

14 августа 1973 года мы заложили первые камни фундамента здания, а три месяца спустя, в декабре, восстановили. Работали студенты-строители, рабочие заповедника и Псковской реставрационной мастерской. Нам помогали друзья — экскурсанты и туристы.

Пушкинская мельница встала на свое место, как встали многие другие детали материального мира пушкинской эпохи в Михайловском, Тригорском, Петровском.

Мельница восстановлена не только потому, что это кусочек конкретного реального мира Пушкина и пушкинской России. Ведь русские мельницы — это «дорогие памятники жилья наших дедов и прадедов, это деталь нашей русской природы, деталь живописнейшая и красивейшая, хватающая за душу» — так в газете «Комсомольская правда» (21 августа 1970 года) писал известный журналист В. М. Песков в своем очаровательном очерке «Старая, старая мельница...».

Когда-то люди подарили ветряным мельницам язык. Да, мельницы умели говорить. Каждое положение крыльев имело свое значение. Если крылья устанавливались в виде знака «плюс» — это значило, что мельница сегодня работает, если на крыло вешалась красная тряпица — значит, ветряк неисправен и мельник в отсутствии, если крылья стояли в виде буквы «X» —значило, что в доме хозяина радостное событие — именины.

Сегодня крылья восстановленной мельницы поставлены в виде буквы «X». У нас именины хозяина Михайловского — Александра Сергеевича Пушкина.

Дорога в Михайловское. Зеленые рощи, поля, деревни — Луговка, Бугрово, Гайки... По этой дороге прошли миллионы людей, направляясь к усадьбе поэта.

До 1937 года дорога эта была простой проселок. В канун столетия со дня гибели Пушкина резко увеличилась посещаемость Михайловского. Появились автобусы, легковые машины. Проселок был расширен, превратился в шоссейную дорогу. Но маршрут его остался. На окраине деревни Бугрово, рядом с входом в Михайловские рощи, сделана площадь для автомобильной стоянки. У ворот стоит дежурный, проверяющий пропуска машин.

Сама деревня за последние годы сильно переменилась. Нет соломенных крыш, покосившихся стен. Все в современном благолепии, кругом электричество, артезианская вода...

Когда-то, при Пушкине и до него, эта деревня входила в состав экономического хозяйства Святогорского монастыря. Она была маленькая, всего шесть домов. Со стороны подъезда стояла ветряная мельница, а со стороны Михайловского, на берегу речки Луговки,— водяная мельница, построенная четыреста лет тому назад.

Много, бесконечно много раз ходил Пушкин по этой дороге. На выходе из Михайловского леса он видел довольно большой пруд, сильно заплывший водорослями. Он назывался Гаечный от слова «гай» — лес и «гаечка» — здешняя разновидность синички. Это название записывает летописец в своем рассказе о чудесах, давших всей этой земле — от Михайловского до Синичьей Горы — название Святогорское. Это озерцо давало воду для мельницы, что была у дороги, близ которой стояла плотина. Рядом — дом старого Орлова, потомки которого и сегодня живут рядом с этим местом...

Пушкин любил рассматривать этот пейзаж, в котором все ворковало, бормотало, пищало. Здесь водились большие стаи гусей, лебедей, уток, чаек, цапель. Было их целое море. За прудом начиналось большое болото, где жила тоже разная тварь, свистевшая, шипящая и квакающая. Здесь он слушал удивительные песни воды, стук, скрип и вой огромного мельничного колеса и каменных жерновов. Песни водяной мельницы не сравнимы ни с чем. Их любил слушать и Лермонтов, он даже нарисовал водяную мельницу. Ее, как парковый орган, по приказу царя, построили в российском Версале — Петергофе... Изредка из самой мельницы, когда останавливался водосброс, слышались песни старого мельника. Песни были разные: и про радость, и про горе, день прошедший и день грядущий. В тридцатых годах нашего века этнографы, записавшие сказки, песни и легенды здешних мест, включили в свое собрание и мельничные песни.

Когда-то в Святогорье и его округе было девять водяных мельниц, в их числе — в Ганнибаловом имении Воскресенское, древнем Велье, деревнях Исса, Захино и других. Сегодня, глядя на эти мельницы, бесстрастно уничтоженные временем, мы восхищаемся романтикой их глухих шлюзов. Так рассматриваем мы и нынешнее пустующее место в Бугрове. Оно останавливает нас и заставляет рассматривать себя.