Элисон Уэйр - Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

Дата рождения 1520–1521 годы соотносится с возрастом, указанным на портрете безымянной молодой женщины «на двадцать первом году жизни» (согласно латинской надписи), который создан примерно в 1535–1540 годах. Изображенная похожа на юную леди, которая появляется на двух миниатюрах Гольбейна (из Королевской коллекции и коллекции герцога Баклю), и на довольно прочных основаниях может быть идентифицирована как Екатерина. Лиф платья из золотой парчи, дорогие украшения и меховые рукава показывают, что это была женщина высокого ранга, к тому же на ней — брошь и ожерелье, которые можно видеть на портретах Джейн Сеймур и Екатерины Парр и которые явно входили в число украшений, переходивших от одной супруги короля к другой. Более того, ее капор с золотым билиментом можно соотнести с предметом, упоминаемым в списке драгоценностей Екатерины.

Подлинный портрет неизвестной женщины Гольбейна висит в Музее искусств Толидо в штате Огайо, его копии имеются в Национальной портретной галерее, в одной частной коллекции и в замке Хивер. Во всех случаях богатый наряд и украшения говорят о высоком статусе дамы. Дизайн броши на ее груди с изображением Лота и его семьи, выводимых из Содома ангелом, придуман Гольбейном, сохранились выполненные им подлинные эскизы этой вещи. На поясном украшении можно различить Бога Отца с ангелами по бокам. Этот предмет предварительно идентифицирован с вещью, упомянутой в описи имущества Екатерины Говард, а рукава — с предметами из инвентарного списка, сделанного в 1542 году во дворце Уайтхолл, хотя последние могли принадлежать королю или кому-нибудь еще, не обязательно Екатерине, а описания украшений не полностью соответствуют тому, что изображено на картине.

Портреты из Толедо и Национальной портретной галереи когда-то принадлежали семье Кромвеля, так что изображенная, вероятно, была членом этого семейства. Самый подходящий кандидат на эту роль — Элизабет Сеймур, сестра королевы Джейн Сеймур, вышедшая замуж за сына Томаса Кромвеля Грегори в августе 1537 года. Обеспечив своему сыну столь выгодный брак, Томас Кромвель вполне мог по такому случаю заказать у Гольбейна и портрет, и украшение; той же причиной можно объяснить и существование нескольких копий этого изображения. Дата рождения Элизабет Сеймур не зафиксирована, но эта женщина была моложе своей сестры Джейн, родившейся около 1508 года; если это портрет Элизабет, значит она появилась на свет приблизительно в 1517 году.

Если не принимать в расчет этот портрет при определении даты рождения Екатерины, тогда мы должны обратиться к иным свидетельствам, лучшее из которых, вероятно, утверждение Марильяка, что в начале 1539-го ей было восемнадцать. Это позволяет предполагать датой ее появления на свет 1520 или 1521 год, а значит, Екатерине было девятнадцать, когда Генрих женился на ней, и двадцать один на момент смерти.

Я довольно хорошо знаю Ламбет. Меня крестили в церкви Святой Марии рядом с Ламбетским дворцом, и в детстве мы жили с родителями в доме Святого Фомы, ныне разрушенном, рядом с Вестминстерским мостом, напротив Каунти-Холла. Каждый день я переходила Ламбетский мост по пути в школу на Хорсферри-роуд. Мне было легко представить себе жизнь Екатерины в Ламбете.

В романе Екатерина называет вдовствующую герцогиню Норфолк «grandam». Это слово происходит от французского «grande dame» и является архаической формой слова «бабушка», но также означает женщину-предка или старую женщину, так что оно показалось мне подходящим для обращения к неродной бабке.

После того как учитель музыки Генри Мэнокс был с позором изгнан из дома вдовствующей герцогини, о нем сказано, что он стал наставником детей лорда Беймента, жившего неподалеку в Ламбете. Однако в списке пэров того времени не упоминаются ни лорд Беймент, ни даже лорд Бомон.

Бетричси — это устаревшее написание Беттерси.

Подробности отношений Екатерины с Генри Мэноксом, Фрэнсисом Деремом и Томасом Калпепером взяты из показаний свидетелей, собранных к моменту ее низложения. Я выстроила из этих сведений хронологически последовательную нить повествования, что позволило мне связно изложить события, описываемые в соответствующих частях книги. Язык эпохи Тюдоров я осовременила в тех случаях, когда он слишком резко отличается от используемого в наши дни. Кроме беллетризации исторических источников, я почти ничего не добавляла от себя.

Марильяк утверждал в 1541 году, что отношения Екатерины с Фрэнсисом Деремом длились пять лет, но, вероятно, он имел на этот счет неправильные сведения. Сама Екатерина заявляла, что их связь длилась от трех до четырех месяцев, примерно с октября 1538-го до января 1539 года. Но все же она лгала в других своих показаниях (к примеру, о ключах герцогини) и, без сомнения, считала благоразумным преуменьшить длительность и серьезность этой любовной связи. Ее слова о том, что она провела с Деремом больше ста ночей, предполагают более долгие отношения, как и упоминание о клубнике, которую тот приносил; это явно не соответствует сезону, когда, по ее словам, происходили их свидания.

Долгое время историки, пишущие о Екатерине Говард, полагались во многом на цветистые описания ее жизни из анонимной «Хроники короля Генриха VIII», или «Испанской хроники», под каковым названием это сочинение обычно фигурирует. Оно охватывает период с 1537 по 1549 год, и бо́льшая его часть написана до 1550-го. Известно, что автор этого сочинения был приятелем императорского посла Юстаса Шапюи, но не слишком близким. Судя по содержащимся в хронике сведениям, он жил при церкви Святой Екатерины около Тауэра. Его труд полон вопиющих неточностей; в нем почти нет дат, и хронология событий нарушена до такой степени, что Екатерина Говард названа там четвертой женой Генриха VIII, а Анна Клевская — пятой. Однако автор хроники лично был свидетелем некоторых событий, что делает его книгу ценной, хотя очевидно, что бо́льшая ее часть основана на недостоверных слухах и сплетнях.

Испанский хроникер излагает сфальсифицированную историю о любовной связи Екатерины с Калпепером, преувеличивает значение некоторых событий и безнадежно искажает факты. Именно он стал источником, по которому цитируется речь, якобы произнесенная Екатериной с эшафота, где она заявляет: «Я умираю королевой, но предпочла бы умереть женой Калпепера». Однако это резко противоречит свидетельствам тех, кто присутствовал на казни. Творчески переосмыслив, я использовала один или два отрывка из «Испанской хроники», но в остальном избегала обращений к ней как к надежному источнику.

Существует достоверное свидетельство того, что Екатерина и Калпепер были влюблены друг в друга до того, как Генрих VIII решил взять ее в жены. Мольба Калпепера к Екатерине о том, чтобы она сообщила Генриху об их намерении пожениться, взята из «Испанской хроники». Его болезнь после брака задокументирована в более надежных источниках.