Ольга Полтаранина - Эффект бумеранга

После Второй мировой войны вся Европа погрязла по уши в долгах у США: за поставки оружия, продовольствия, ресурсов.

Шарль де Голль – единственный сильный лидер, который был против участия США в делах Европы. Блокировал создание объединенных ядерных сил, ограждая Европу от американского влияния. Считал США паразитирующим монстром на теле Европы.

Его стремление к независимости и убеждение «если государство не желает содержать свою армию, то будет кормить чужую» приблизило Францию к созданию собственной атомной программы.

Администрация президента США не оставалась в долгу перед оппонентом. Она критиковала де Голля, называла его ретроградом, закоренелым скептиком, заклятым врагом демократии и прогрессивного развития Европы.

Обострение политической обстановки между Францией и Америкой к концу 1963 года накалилось до предела.

Францию поддерживали многие европейские страны. Американцы стремились низвергнуть де Голля. Для этого они использовали все возможные политические трибуны. Завязался глубокий политический конфликт.

Противостояние с французским президентом, по времени совпало с конфликтом в Северном Вьетнаме, оказывавшим ожесточённое сопротивление американцам.

Де Голль препятствовал США навязывать НАТО расходы, связанные с Вьетнамской войной. Американцы усилили давление на страны Альянса. Объявили, что в одиночку борются с Пекином и Москвой, помогающим устанавливать коммунистический режим в Северном Вьетнаме.

Подготовка обоснований, в пользу участия НАТО в стратегических планах США во Вьетнаме, была возложена на департамент, возглавляемый полковником Мэлом Андерсеном. Но все усилия полковника на международных заседаниях блокировались. Интерес представителей стран-участниц к испытаниям новых разработок США во Вьетнаме не возникал. Альянс не видел целесообразности ввязываться в войну в Индокитае.

Делегация Франции устраивала демарши, грозила выходом из НАТО в одностороннем порядке. В такой непримиримой обстановке ни о каком финансировании испытания оружия во Вьетнаме, со стороны членов военного блока, не могло быть и речи.

Мэл Андерсен понимал, что от его доводов в пользу развёртывания полномасштабной войны во Вьетнаме силами Альянса зависит не только вопрос сокращения затрат США, но и его личные перспективы. Он предпринимал различные способы тактической обработки представителей стран-членов Альянса: проводил красочные презентации, организовывал политические беседы и неформальные клубные дискуссии. Но все усилия были безуспешными.

Нервозная обстановка, сложившая в штаб-квартире НАТО, выматывала жизненные силы Мэла Андерсена. Интуитивно он начал искать возможность разрядки и способы уберечь себя от лишних стрессов. Такой «спасительной соломинкой», помогающей блокировать нежелательные эмоции, неожиданно стал для него …Натан Бернард.

Неудачи в продвижении идеи вовлечения НАТО в войну во Вьетнаме привели к тому, что коллеги по работе, с которыми Мэл поддерживал дружеские отношения, перестали выходить за рамки формальных тем в общении с ним. Друзья старались уходить от скользких тем, связанных с его презентациями.

В противовес, Натан Бернард продолжал ровно и уважительно общаться с полковником. Этот молодой человек не пасовал перед промахами Мэла, а наоборот, поддерживал его. Андерсен обратил внимание, что острый ум Натана, юмор и умение взглянуть на проблему с другой стороны, заряжают его бодростью и хорошим настроением.

Однажды Мэл Андерсен потерпел очередное фиаско на международном заседании и посетовал Натану Бернарду на медлительность англичан и попросил совет, чтобы активизировать церемонных жителей Туманного Альбиона и раззадорить их реакции. Натан посоветовал ему надеть «костюм для охоты, лучше в клетку», в стиле лучших английских традиций.

Французы открыто бойкотировали выступления полковника и назвали его доклад «вчерашним заплесневелым бутербродом».

– Что скажешь на это? – удручённо спросил Мэл.

– С каких пор деликатес с плесенью стал для французов вчерашним? – удивился Натан Бернард.

Если в самом начале знакомства, Мэл Андерсен игнорировал Натана Бернарда и ревностно относился к его знаниям в электронике, вычислительной технике, то со временем успокоился. Здраво рассудил, что заменить умение и опыт кадрового военного в разжигании региональных конфликтов ещё долго не сможет никто. Перестал видеть врага в Натане Бернарде.

Они подружились. Стали вместе обедать и ходить на прогулки.

***

Полковник был идеальной кандидатурой для вербовки. Держал в своих руках стратегию по втягиванию НАТО в войну во Вьетнаме и тактику ведения военных действий в регионе Индокитая. Но чем больше открывался этот человек, тем яснее Виктор понимал, что имеет дело с «крепким орешком». В семье Андерсена – полный порядок: верная добропорядочная жена, с которой он прожил тридцать лет, хорошие дети, здоровые внуки. Мэл не имел вредных привычек и склонностей к излишествам. В одежде и еде – аскет. В «высший свет» он не стремился. Денег хватало. Его всё устраивало. Он не пил, не курил. Стройная фигура, военная выправка, короткая стрижка, годами проверенный парфюм – десятилетиями полковник пребывал в состоянии стабильности и размеренности.

«Что остаётся? Карты? Женщины? – рассуждал Виктор, пытаясь обнаружить «ахиллесову пяту» в безупречной личности объекта вербовки.

– По вечерам в отеле «Shangri-La-Paris» собирается хорошее общество, не желаете присоединиться? – спросил Натан Бернард Мэла Андрсена.

– У меня есть лучше вариант – «V.i.p. Club», – ответил полковник.

– К сожалению, сэр, я не являюсь членом столь высокого общества, – с досадой отозвался Натан.

– За рекомендациями дело не станет! Предлагаю партию в покер. Не желаете ли пощекотать нервы и получить удовольствие? Встречаемся сегодня вечером, – предложил своё участие Мэл Андерсен.

«Ура!» – обрадовался Натан Бернард.

Стол с зелёным сукном собрал общество из восьми человек. Натан Бернард расположился справа от Мэла Андерсена.

Полковник был молчалив и спокоен. Фишек у него было немного. Он выстроил их ровными рядами, напоминающую боевую крепость.

В начале Мэл Андерсен демонстрировал аккуратность в подходах. Натан, в совершенстве владевший тактикой покера, дал ему фору.

В процессе игры сложно скрывать накал страстей. До определённого момента, Андерсен владел собой. Его сильные эмоции можно было прочесть лишь по бровям, которые иногда чуть заметно вздрагивали. Господин, слева от него, ёрзал на стуле, краснел, бледнел, пересчитывал фишки, и напрасно силился показать непринуждённость.