Екатерина Франк - Под флагом цвета крови и свободы

– Я проверю запасы оружия и прослежу, чтобы люди постоянно были начеку, – кивнул Эдвард с готовностью: в армии ему не раз приходилось находиться в похожей ситуации, и он почти не волновался теперь, когда исчезло неприятное чувство неизвестности. Генри внимательно посмотрел на него и спросил с осторожностью:

– А что делать мне? Я тоже очень хотел бы вам помочь…

– Ты присмотрись к членам команды. Завтра отправишься с проверкой на «Морской лев» – там тоже не спускай с них глаз, – тоже уже овладев собой и обретя прежнюю деятельность, распорядился Рэдфорд. – Нам всем вчетвером нужно быть внимательнее. Чем быстрее найдем вражеского шпиона, тем лучше.

– Я все равно убежден, что этот человек – либо Генри, либо сам наш капитан, – тихо признался Эдвард, когда они с девушкой, уже покинув капитанскую каюту, спускались в трюм: он – на опердек, а Эрнеста – к себе. Морено стиснула зубы и попросила тихо:

– Лучше не говорите об этом при посторонних. Хотя бы ради собственной безопасности – Джек и так на вас волком смотрит…

– Он открыто назвал меня предателем! – сорвался Эдвард, с трудом удержавшись, чтобы не выкрикнуть это в голос. Остановившись, он неожиданно поймал девушку за руку и заглянул ей в лицо: – Неужели и вы… Вы тоже верите в это, сеньорита?

Черные глаза Эрнесты загадочно блестели при свете одинокой свечи внутри фонаря, однако ни один мускул на красивом смуглом лице ее не дрогнул под его испытующим взглядом. Помолчав немного, она положила тонкую ладонь на рукав Эдварда:

– Нет, мистер Дойли. Можете зайти ко мне через час и посмотреть на составленный мной маршрут до того, как я отдам его капитану. Я совершенно убеждена, что от этого координаты не попадут в руки врага…

***

Джек сидел за столом в глубоком раздумье, когда в дверь каюты постучали. Эрнеста, вошедшая с плотно сложенным листом бумаги в руках, огляделась по сторонам и выложила на стол перед Джеком новый вариант маршрута. Тот бегло просмотрел его, спрятал в ящик и закрыл на ключ, который положил во внутренний карман.

– Я говорила с мистером Дойли. Это точно не он, – уверенно заявила девушка. Джек рассеянно кивнул:

– Разумеется. Удивлюсь, если ты скажешь обратное… И не Макферсон. И не Морган, полагаю – хотя после той истории на Тольяре я уже и не уверен.

– У мистера Моргана есть свои недостатки, но команду он не предаст – ни за деньги, ни ради мести. Захоти он последнего, то, думаю, попросту перерезал бы горло мне одной, – заметила спокойно Морено.

– Ты ненавидишь меня за то, что я не сказал тебе о твоем отце? – спросил вдруг Джек, подняв голову. Эрнеста выдержала его взгляд с явным трудом:

– Что ты хочешь от меня услышать? Что я чертовски зла на тебя? Да, это, несомненно, так. Но ты же не думаешь, что я стану выяснять с тобой отношения, когда за нами гоняются по пятам восемь испанских галеонов, угрожая превратить наши корабли в решето, а всю команду – в кровавый фарш на корм рыбам? Есть сейчас куда более важный вопрос, чем мои личные проблемы, – стиснув зубы, ответила девушка яростно: – Генри Фокс. Ты лучше всех нас знаешь этого мальчишку, но еще тогда, когда я в первый раз его увидела – и до сих пор, в общем-то, я не могу понять, почему ты так доверяешь ему?

– Вот, значит, как, – почти спокойно протянул Джек, скрещивая пальцы в замок перед грудью. – Это мистер Дойли так сказал тебе?

– Даже если и так, сути это не меняет, – жестко припечатала Эрнеста. Рэдфорд стиснул зубы:

– Он не может быть предателем. Я это знаю так же точно, как то, что я сам не пойду против своих людей. Отец Генри был вернейшим человеком, которого я когда-либо знал…

– Отец? – подняла брови Эрнеста с прорезавшейся в глубине зрачков понимающей усмешкой. – Вот теперь это уже больше похоже на истину. Меня ты не обманешь, Джек, – тихо прибавила она, подходя ближе и усаживаясь прямо на краешек стола; Рэдфорд, уткнувшийся в бумаги с крайне сосредоточенным лицом, вздрогнул и повернулся к ней:

– О чем ты?

– Я не спрашивала ничего об отце – мне бы и в голову не пришло – а ты все равно рассказал, хотя не в твоих интересах ссориться сейчас со мной, – жестким тоном, напоминающим шипение индийской кобры, объяснила Морено. – Хочешь одной правдой скрыть другую? Сказавши раз – говори и два!

– Что ты хочешь узнать? – глухо вымолвил Джек. Эрнеста положила руку ему на плечо, и голос ее чуть заметно смягчился:

– Что произошло тогда, во время бунта? Я знаю, твой старпом предал тебя, подбил команду на мятеж: ты на единственной доске был брошен в открытом море, а они отправились дальше, в Нью–Лондон. Но ведь было что-то еще, верно?

– С чего ты взяла?

– Мистер Дойли считает, что тебе теперь вообще не стоит верить. Я почти полностью согласна с ним, – тон Эрнесты снова стал жестким. – Я спрашиваю только потому, что ты мой друг. О смене курса по твоей милости знают четверо, а не трое – и один из нас отлично обошелся бы без этой информации. Ты уверен, что можно доверять Генри?

– Конечно… Разумеется, я уверен, – мгновенно решительно ответил Рэдфорд; девушка устремила на него тяжелый испытующий взгляд, однако капитан выдержал его и в свою очередь спросил резко: – Это мистер Макферсон сказал тебе что-то о Генри?

– В этом нет необходимости: у меня есть своя голова на плечах, – хищно усмехнулась Морено. – Знаешь, что любопытно? Ты забыл сказать, что между бунтом твоей бывшей команды и этим мальчишкой нет никакой связи. А теперь отрицать уже бесполезно. Мистер Макферсон явно темнил что-то, когда рассказывал мне: я ведь его давно еще спрашивала, почти сразу после того, как стала штурманом…

Джек с размаху откинулся на спинку стула и стиснул пальцами выступающий край столешницы:

– Ты и так уже знаешь практически все.

– Я не знаю главного: можно ли доверять этому парню и есть ли у него мотив сдать нас испанцам, – твердо возразила Морено: – Рассказывай все до конца.

– Мой старший помощник, Дэниел Робинс, устроил бунт среди команды, воспользовавшись тем, что в тот момент у нас был… не слишком удачный период, – криво усмехнулся Рэдфорд, причем в этом быстром движении губ не отразилось ни капли какого-либо веселья – глаза его оставались холодными, мрачными и напряженными. – Мы тогда как раз ушли из «Рочестер и К…», приходилось прятаться от всего и всех, нападать разве что на мелкие рыбацкие шлюпы, а уж как я сбывал добычу с них – и не спрашивай, самому вспоминать не хочется. С ним – с Робинсом, я хочу сказать – мы были знакомы давно, он когда-то даже служил у отца на «Попутном ветре»: собственно, был одним из тех, с кем я и начинал свое капитанство. Мы с ним не всегда ладили, правда – Дэниел был старше меня на добрых два десятка лет, конечно, ему не слишком по душе было подчиняться безусому юнцу, да и характер у него был… ну, представь, скажем, Моргана, только вдвое умнее, вчетверо талантливее и вдесятеро честолюбивее. Моряком он был хорошим, советы давал дельные и команду отлично умел урезонить, вот я и почти не обращал внимание на все остальное. Дурак был, как есть дурак… – Рэдфорд сжал правую руку в кулак и с силой, не удержавшись, ударил о стену; Эрнеста, помолчав, положила ладонь ему на плечо и стиснула своим обычным, почти незаметным со стороны, но неизменно ободряющим жестом: