Виктор Ремизов - Вечная мерзлота

Из Ермаково ее увозил пассажирский теплоход «Иосиф Сталин», Николь стояла на палубе, сжав маленькую ручку Кати, вцепилась глазами в удаляющиеся улицы и пристань. Сердце останавливалось, прощалась с Сан Санычем. В трюме гудел женский этап, рядом конвоир дымил куревом. Николь спросила папиросу, но тот только чавокнул недовольно и не дал. Она купила пачку «Беломора» в буфете теплохода и с тех пор покуривала.

Николь осторожно поднялась, нащупала тапочки и, стараясь не разбудить чутко спящую старуху-хозяйку, вышла на крыльцо. Чиркнула спичкой. Тот, кто был в животе, брыкнулся, ему не нравилось, что она курит. Николь это знала.

Ее везли по этапу, ничего не объясняя, только бывший комендант Ермаково – они плыли вместе – шепнул, что она идет «по особому распоряжению». Что это значило, он не знал. Он попросил за нее, и Николь с Катей разместили не с уголовницами в трюме, а в каюте четвертого класса. Там тоже было тесно, но им досталась половина нижней полки, а из трюма доносился мат, крики, а иногда и звуки визгливого побоища, после которого снизу выводили не сильно трезвых баб с раскровяненными и опухшими от пьянства мордами. Конвойные и приносили им водку, женщинам всегда было, чем расплатиться.

Николь везла чемодан с вещами и тяжелый узел из простыни, который она надевала через голову. Она взяла зимнее и дорогие платья и кофты – подарки Сан Саныча – это могло продаться. Было полторы тысячи денег. Она разложила их в лифчик, в трусы под животом, а семьсот рублей, Померанцев, туго скатав, зашил в тряпичную Катину куклу. Все это было проделано в последнюю ночь в Ермаково. Так и не легли спать, чай пили, вспоминали «Полярный», Сан Саныча, команду. Померанцев проводил их в милицию, а потом на пристань.

Плыли больше недели. В Красноярск пришли ночью, загнали весь этап в какой-то барак, и там Николь обработали воровки. Навалились кучей и вытащили все деньги из трусов и лифчика. Платье порвали. Николь, опасаясь за Катю и за живот, не сопротивлялась. Порылись и в вещах, не оставив ничего шелкового, ни чулок, ни ночнушек.

На другой день с отдельным конвойным привезли в здание МГБ. Младший лейтенант, в кабинет которого ее завели, удивился на живот, а больше на Катю и сел писать бумаги. Они направлялись на постоянное местопоселение в Минусинский район Красноярского края.

Николь подала свою потрепанную картонку удостоверения ссыльной, села напротив, осторожно придерживая живот. Катя тихо играла с куклой на стульях, что-то объясняла ей шепотом, потом уложила спать и сама, посматривая на строгого дяденьку, сняла сандалики и улеглась рядом. И уснула. Как будто что-то понимая, а может следом за притихшей матерью, девочка вела себя очень дисциплинированно. Хмурившийся по службе младший лейтенант помягчел.

– Сколько ей? Года два? – кивнул на девочку.

– Год и два месяца…

– Крупная. Моей два с половиной, – он поскреб редкие усики быстрым привычным движением. Как будто вычесывал из них блох.

Лейтенант был лопоухий, круглолицый, с редкими льняными волосами. Вид у него был не злой, но слегка глуповатый, такой же и почерк, мелкий и не очень разборчивый. Шаблон документа был отпечатан в типографии, он только заполнял пробелы. Николь молча следила за поскрипывающим и цепляющимся за бумагу пером.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ (о приеме под надзор и направлении к месту поселения)

Я, оперуполномоченный , – вписал лейтенант, – 3 Отделения 9 Отдела Управления МГБ по Красноярскому краю л-т Носов , рассмотрев материалы на ссыльно-поселенку Николь Вернье, 1925 года рождения.

НАШЕЛ: Вернье Н. на основании наряда отдела «А» МГБ СССР этапирована из пос. Ермаково Игарского р-на Красноярского края.

Руководствуясь Директивой МГБ СССР № 27 от 25 апреля 1951 года,

ПОСТАНОВИЛ: Николь Вернье направить на поселение в Минусинский р-н Красноярского края, под надзор местного органа МГБ.

Оперуполномоченный 3 Отделения 9 Отдела УМГБ по Красноярскому краю Л-т Носов

СОГЛАСНЫ: Начальник 3 Отделения 9 Отдела УМГБ по Красноярскому краю П-к Филимонов

Замначальника 9 Отдела УМГБ по Красноярскому краю К-н Шишин

В верхнем углу документ был утвержден росписью Начальника Управления МГБ по Красноярскому краю. Полковником. Подписи везде уже стояли. Получалось, четыре офицера госбезопасности занимались ее судьбой. Лейтенант расписался и с интересом посмотрел на Николь. У человека явно было хорошее настроение:

– Не пойму, что за фамилия – латышка?

– Латышка.

– Ну-ну, Николь, как Николай, получается.

Николь кивнула, подумав, что вот такой же грамотей-писарь сделал когда-то ее латышкой. Сейчас, правда, ей это было на руку.

– Каких фамилий только нет. Кабыздохова вчера оформлял, знаете, собак так зовут: эй, Кабыздох! А тут человек! А перед Новым годом у меня целая итальянка была… – лейтенант опять поскреб усы, – забыл фамилию. – Он глянул на дверь и, склонившись ближе к Николь, зашептал: – У нее место рождения – Рим! Вот бы посмотреть! Я в Берлине был и в Варшаве… да там одни камни остались.

– Вы воевали? – спросила Николь, уважительно улыбаясь. Лейтенант выглядел молодо.

– Два года, – он покосился на наградные планки на гимнастерке, потом на Николь, добавил совсем благодушно: – Могу «обязательство» и «расписку» с вас взять.

– Я давала и то и другое…

– Надо новые, расписка у вас устаревшая, теперь за побег с места поселения двадцать лет дают. Давайте, чтоб вам с ребенком в комендатурах не мучиться. У нас все отпечатано, только вписывай!

Он положил бланк и обмакнул ручку в чернильницу. Кажется, лейтенант любил писать.

РАСПИСКА № 26730

Мне, Николь Вернье, 1925 года рождения, объявлено, что я выслана в ссылку вКрасноярский край и место поселения мне определено с. Лугавское Минусинского района

Откуда выезжать без разрешения органов МГБ не имею права.

Я предупреждена, что за побег с места постоянного поселения буду привлечена к уголовной ответственности по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года. Мера наказания за это преступление предусмотрена 20 лет каторжных работ.

25 июня 1952 года. Расписку отобрал мл. л-т Носов.

Николь расписалась.

– А можно прочитать весь указ?

– Можно. Многие просят. – Лейтенант порылся в бумагах и достал замызганный листок.

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР № 123/12…

«Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны»

В целях укрепления режима поселения для выселенных Верховным органом СССР в период Отечественной войны чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев, калмыков, немцев, крымских татар и др., а также в связи с тем, что во время их переселения не были определены сроки их высылки, установить, что переселение в отдаленные районы Советского Союза указанных выше лиц проведено навечно, без права возврата их к прежним местам жительства.