Гордон Чайлд - Арийцы. Основатели европейской цивилизации

Первый из этих пунктов еще можно принять. Пик предположил, что народ, оставивший после себя погребения с охрой, является потомком солютрейцев, которые охотились на лошадь в Западной Европе в позднем палеолите. Солютрейская стадия палеолита хорошо представлена на Украине, точно так же как и на Кавказе. И хотя убедительных аналогий более поздней стадии палеолита, представленной во Франции магдаленской культурой, там пока не найдено, свидетельства того, что южная равнина Европы была заселена человеком с самых ранних времен, быстро накапливаются. Мало того что это предполагает переселение с востока, постулируемое некоторыми авторами, чтобы объяснять появление культуры маглемозе на побережье Балтики; есть еще неоднозначное свидетельство переселения людей с той же самой территории и в еще более раннее время, которое примерно соответствует последней стадии охоты на северного оленя во Франции. Самые ранние образцы ручной работы, обнаруженные в Скандинавии, включают в себя миниатюрные наконечники стрел из кремня. По своей форме и технике обработки они весьма отличаются от микролитов Западной Европы, но они характерны для самой ранней микролитической культуры, поселения которой находят на дюнах Малой Польши. Следовательно, подобная каменная индустрия попала в Скандинавию с востока еще во времена, предшествующие появлению здесь культуры маглемозе. Продвигаясь далее на запад, она достигла побережья Йоркшира одновременно с культурой маглемозе. Скорее всего, часть населения из юго-восточной равнины двинулась вслед за последними ледниками. Следовательно, это население должно было обосноваться в Польше, что уж говорить про более пригодные для жилья области Южной России. Кроме того, другие миниатюрные изделия из кремня были обнаружены на берегах Десны, Днепра, Дона, в Крыму и в киргизской степи. Последние находят аналогии с микролитами тарденойзианской культуры во Франции (которая является переходной эпохой между палеолитом и неолитом), но ввиду аналогов в Месопотамии, Индии и даже в Монголии ее можно выделить в отдельную группу.

Следовательно, присутствие донеолитического населения в восточной части европейской равнины налицо, и ясно, что оно в это время перемещалось в западном направлении. Это могли бы быть протоскандинавы Хаддона; скандинавский череп из погребения в Обер-Касселе, скандинавские элементы в культуре маглемозе и в культуре мусорных куч отмечают этапы продвижения этого населения на запад в постледниковый период. Это было редкое население протоскандинавских охотников, распространенное неравно от Черного моря до Балтийского в ранний постледниковый период. Они еще не были индоевропейцами, но мы можем предположить, что те из них, кто обосновался на севере, стали предками финнов. Согласно представленной здесь точке зрения, другая часть этого протоскандинавского народа, сконцентрировавшись в степных районах Северного Причерноморья, создала там неолитическую цивилизацию, для которой были характерны погребения с охрой, а затем распространила ее в Центральную Европу. Германисты, напротив, утверждают, что ядро культуры погребений с охрой было принесено уже в готовом виде из Скандинавии. У нас есть возможность представить некоторые аргументы в пользу нашей точки зрения.

Мы уже видели в предыдущих главах, что характерным признаком и символом скандинавских культур, которые мы теперь признаем в качестве индоевропейских, был полированный боевой топор. Теперь появление этого очень специфического оружия на юге России можно объяснить лучше, чем где-либо еще. Такое оружие было гораздо более необычным, чем можно себе представить. Всего несколько народов смогли додуматься до простой на первый взгляд конструкции — делать отверстие для топорища. Древние египтяне вплоть до эпохи эллинизма, доисторические жители Западной Европы примерно до 1000 года до н.э., индейцы доколумбовой Америки, жители островов Тихого океана вплоть до появления европейцев и многие другие первобытные народы использовали неуклюжее устройство, привязывая топор из камня или металла к палке! С другой стороны от Альп до Загроса полированные топоры с просверленными отверстиями использовались с 3-го тысячелетия до н.э. Было бы естественно предположить, что это устройство, используемое только в относительно ограниченной области, было изобретено в одном центре и распространялось оттуда. Сегодня можно быть уверенным, что этим центром была Месопотамия. Недавние английские и американские раскопки в Уре и Кише позволили обнаружить настоящие изделия и глиняные модели полированных медных топоров, которые датируются 4-м тысячелетием до н.э. Даже по хронологии германистов это самые ранние даты для такого оружия.

Кроме того, это служит подтверждением предположения, что идея, рожденная в Месопотамии, была занесена в Европу с Северного Кавказа нашими скандинавами. Выдающиеся скандинавские археологи давно признали, что северные каменные топоры были имитациями своеобразного медного оружия, которое условно называют теслом-топором (рис. 27, 3), приводя при этом хорошо известные примеры из Венгрии. Но происхождение этого странного оружия само по себе требует объяснения, и его прототипы нельзя найти в Венгрии, их следует искать далее на востоке. Шумеры к 3000 году до н.э. использовали два типа медных боевых топоров, у одного из которых лезвие шло параллельно отверстию для топорища, а у другого — под прямым углом, как у мотыги (рис. 27, 1—2). Единственным вразумительным объяснением появления венгерского тесла-топора было бы то, что в нем объединились два месопотамских типа. До настоящего времени в Вавилонии и в Ассирии этот составной тип не встречается в слоях ранее 1100 года до н.э., но есть экземпляр из «клада», датирующегося на основании входивших в его состав шумерских золотых ваз 3-м тысячелетием. Он был найден много лет назад в кургане вблизи Астрабада, к югу от Каспийского моря. Кроме того, есть другой экземпляр из погребения с охрой в Майкопе на Кубани, в котором также имелся топор месопотамского типа, напоминающий мотыгу. Где-то в этой части мира, возможно, и было изобретено теслотопор. Воплощение этой формы в камень у народов, испытывавших недостаток в медной руде, объясняло бы его появление у скандинавских народов.

Фактически мы смогли бы понять причины широкого распространения как медных прототипов этих топоров, так и их каменных копий, если бы предположили, что они стали распространяться из единого центра, расположенного в Юго-Восточной России. В то же самое время мы должны избегать хронологических трудностей, которые воплощают собой троянские топоры, если мы предположим, что они появились в результате параллельного развития, а не произошли от скандинавских образцов.