Сергей Цветков - Карл XII. Последний викинг. 1682-1718

Положение шведской армии действительно становилось угрожающим. Северская земля была разорена; запасов на зиму не было; кавалерийский корпус Меншикова, посланный царем на запад, вклинился между шведами и Днепром, выжигая все, что еще оставалось нетронутым в шведском тылу.

План Карла о походе на Москву через Северщину рухнул точно так же, как ранее потерпел неудачу поход к столице через Смоленск. Обстоятельства гнали короля дальше на юг.

11 октября Карл очнулся от потрясения, вызванного потерей обоза, и снова произнес: «Вперед!»

Дальнейшее движение шведской армии на юг позже было названо украинским походом. Это не совсем верно. «Вперед» для Карла означало «на Москву». Он вновь обходил русскую армию с юга, и его новый маршрут выглядел так: Киев — Курск — Тула — Москва.

Гилленкрок ошибался. Король ни на минуту не усомнился в том, что будет зимовать в Первопрестольной.

Многие историки, особенно шведские, преувеличивают влияние Мазепы на решение Карла идти на Украину, таким образом до некоторой степени оправдывая поспешность короля, с которой он повернул от Смоленска на юг, не дождавшись Левенгаупта. Например, Фриксель пишет: «С одной стороны, осторожность требовала дождаться Левенгаупта; с другой, Мазепа все сильнее настаивал на обещании Карла явиться со своей армией на Десне, присовокупляя к этому угрозу, что если не скоро последует это движение, то казаки его, Мазепу, оставят и соединятся с русскими». И далее: «Истинную причину того, почему Карл не хотел идти на север (то есть к Витебску, на соединение с Левенгауптом. — С.Ц. ) следует искать в его союзе с Мазепой».

Это мнение основывается на свидетельстве придворного историка Карла XII Адлерфельда, участника похода. Адлерфельд пишет, что повести армию на Украину короля заставил некий договор с Мазепой, в котором был определен день, когда гетман сообщит своим есаулам о союзе со шведами, и день, когда Карл перейдет Днепр, чтобы соединиться с Левенгауптом. Но, по словам Адлерфельда, Левенгаупт опаздывал, а Мазепе было все труднее удерживать есаулов от намерения повиниться царю. «Наконец его величество решились пожертвовать отрядом Левенгаупта, чтобы не упустить выгод, которые представлял союз с казаками». Карл якобы сделал вид , что идет на Смоленск, чтобы отвлечь русское войско и «дать Мазепе возможность действовать с большим простором».

Оставим на совести рассказчика какие-то «выгоды», будто бы заставившие Карла обречь на гибель 16000 вымуштрованных, отлично вооруженных шведов ради союза с несколькими тысячами запорожцев, бывших в глазах шведского короля скорее вражескими дезертирами, чем союзниками. Абсурдность другого утверждения, о том, что Карл отвел себе и своей армии роль громоотвода, чтобы отвлечь внимание царя от Мазепы, обнаруживается при первом знакомстве с маршрутом движения шведов, не говоря уже о том, что Адлерфельд в данном случае демонстрирует редкую слепоту относительно психологии Карла. Однако эти басни неоднократно повторялись другими историками, благодаря чему фигура Мазепы приобрела почти эпический размах: этакий грозный седовласый старец на горячем коне, колебатель империй, верный наперсник северного героя. Одному из таких историков, увлеченному «выгодами» союза шведов с могущественным гетманом, пригрезилось даже, что, «если бы Карл XII вовремя соединился с Мазепой, нам бы, может быть, пришлось увидеть Украинское Величество из династии Мазепид и великую шведскую империю на севере Европы!».

Все эти авторы смешивают факт сношений Карла с Мазепой с вопросом о том, что заставило шведского короля повернуть на юг.

Мысль о вторжении на Украину зародилась у Карла до установления переписки с гетманом и без постороннего влияния. Король оценил стратегическое значение Украины еще в 1704 году, когда охотился за Августом возле Львова; тогда он сказал приближенным, что, умиротворив Польшу, через Украину пойдет на Москву (никаких предложений Мазепе им в то время еще не было сделано). Но, как было показано, позже Карл решил перенести операционные линии на север, ближе к Левенгаупту, и повернул на юг только после безуспешных попыток прорваться к Москве через Смоленск.

Полную самостоятельность этого решения Карла подтверждают и показания Пипера, взятого в плен в Полтавском сражении и допрошенного Петром в присутствии Головкина и Шафирова. На вопрос Петра, не Мазепа ли был причиной поворота шведов на Украину, Пипер ответил, что у шведов не было никакой переписки с Мазепой до того, как они зашли в глубь страны, и привел слова Карла: «Неприятель безостановочно убегает и всюду на 7-8 миль все сжигает, и потому если бы дальше шведы так шли [на Смоленск], то должны были бы погибнуть».

Движение на соединение с Мазепой было для Карла в лучшем случае удобным оправданием неудачи смоленского похода. Для Мазепы же Карл был непрошеным гостем, разрушившим своим появлением приятные мечты «Его Украинского Величества» о спокойной старости. Лукавый старик, перехитривший своей казацкой политикой себя самого, внезапно лишился гетманства, честного имени и царевой пенсии.

Иван Степанович Мазепа-Колединский родился в 1629 году. Его род был одним из самых древних в Малороссии и заслуженных в Войске Запорожском. В 1544 году его отдаленный предок получил от Сигизмунда I село Мазепинцы в Белоцерковском повете, с обязательством несения конной службы при белоцерковском старосте.

Отец Мазепы в 1638 году был осужден на смертную казнь за убийство шляхтича. С помощью денег и влиятельных связей ему удалось замириться с семейством убитого и получить от короля охранную грамоту.

Мать Ивана Степановича происходила из шляхетского рода Мокиевских. Позже она стала игуменьей киевского Фроло-Вознесенского монастыря под именем Марии Магдалины и одновременно настоятельницей монастыря в Глухове. Обладая выдающимся умом, она до самой смерти сохранила влияние на сына: недаром ее считали чаровницей.

Степан Мазепа после истории с убийством угомонился и стал вести себя благоразумно. Видимо памятуя о собственной молодости, он постарался пристроить сына ближе к королевскому двору: «Пусть лучше мой сын научится обращению с людьми вблизи королевской особы, а не где-нибудь в корчмах, предаваясь всяким безобразиям». Иван Степанович был послан получать образование куда-то за границу на казенный счет и, судя по всему, преуспел в науках, приобретя изрядную по тем временам ученость.