Элена Томсетт - Литвинка. Книга 1

Перед тем, как запечатать письмо, Кончака, как истинная дочь хана Тогрула и принцесса Золотой Орды, разбудила вторую служанку, Зухру, и из остороджности заставила ее скопировать свое письмо. Затем, запечатав оба письма своей личной печатью, она оставила одно себе, а второе отдала Зухре, взяв с нее клятву отдать его тверскому принцу, если с ней случится что-то неладное.

– Да что случится то? – зевая со сна, переспросила Зухра. – Это вам не монгольский двор вашего брата в Сарай-Берке. Тут травятся только этой их тушеной капустой, да кислым квасом.

– Замолчи! – вскипела Кончака. – Еще не хватало тебе злую судьбу накликать! Делай, что тебе говорят! Поклянись!

И Зухра поклялась. Кончака спрятала оригинал письма среди своих многочисленных вещей и, выпив очередную порцию волшебного зелья от простуды, улеглась спать.

Утром следующего дня о существовании этого письма узнал темник Кавгадый.

Стукнув костяшками пальцев в приоткрытую дверь горницы тверского князя, Дмитрий, прежде чем войти, терпеливо дождался разрешения отца.

Князь Михаил Ярославич сидел за своим рабочим столом, занимаясь делами. Несмотря на то, что в горнице было довольно прохладно, он был в легкой рубашке с открытым воротом.

При появлении Дмитрия он вопросительно посмотрел на сына.

– Что-то случилось? Или просто так зашел?

– Просто так.

Дмитрий скользнул внимательным взглядом по кипе грамот, горкой возвышавшихся на рабочем столе отца.

– Ты сильно занят, отец?

– Говори, зачем пришел, – откинувшись на спинку кресла, сказал князь Михаил Ярославич. – Я всегда занят. И присядь. У меня шея болит на тебя снизу вверх смотреть.

Дмитрий послушно опустился на лавку у стены, и некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями перед тем, как задать интересовавший его вопрос.

– Отец, расскажи мне, почему ты не согласился на мой брак с сестрой Узбека, – наконец, тщательно подбирая слова, спросил он.

Великий князь тверской с удивлением посмотрел в темно-фиалковые, серьезные глаза сына, задавшего ему этот вопрос.

– Потому, что моя семья не будет родниться с монголами, – лаконично ответил он.

– Родственный союз с Узбеком мог неизмеримо возвысить Тверь над Москвой, – задумчиво продолжал Дмитрий. – Если бы я женился на Кончаке, Юрий бы сидел в своей Москве и нос бы оттуда высунуть боялся.

– А Тверь стала бы союзником Золотой Орды! – саркастически произнес Михаил Ярославич. – Тебе бы пришлось собирать с Руси дань, участвовать в приемах и пьянках хана, нацепив на себя дурацкий придворный халат с позолотой, а тверские полки бы ходили воевать за интересы Узбека в далекий Иран!

– Ну, зачем же так радикально, – поморщился Дмитрий. – Святой князь Александр Невский отвоевал у Орды право не приносить монголам дань кровью наших воинов.

– Святой князь Александр Невский был отравлен в Орде! – гневно сверкнув глазами, сказал князь Михаил Ярославич. – И отец его, князь Ярослав Всеволодович, и брат его, князь Ярослав Ярославич, твой дед! С чего это вообще такой интерес к этой сделке? Тебе принцесса татарская понравилась, что ли? Слышал я, ты часто к ней захаживать стал, утешать бедную жену Юрия Даниловича.

– Она, в первую очередь, любимая сестра хана Узбека, – также сердито блеснув темными очами, возразил Дмитрий. – И, в конце концов, красивая молодая женщина, которая попала в трудное положение, брошенная мужем на произвол врага.

– Значит, красивая, говоришь? – князь Михаил Ярославич даже развеселился. – Поверь, твоя невеста, дочь литовского князя Гедемина, не хуже будет. К тому же, меня союз с Гедемином и галицкими князьями привлекает больше, чем союз с Ордой.

– Союз Твери с литовцами и галичанами? – удивленно приподнял брови Дмитрий. – Ты что же, против Орды воевать намерен, отец?

– А возле Бортенева мы с ними, по-твоему, в игрушки играли? – изломил бровь тверской князь.

После этого князь Михаил Ярославич встал и прикрыл тяжелую дверь горницы, подчеркнув тот факт, что опасается, что их разговор будет подслушан.

– Еще святой князь Александр Невский, которого ты так часто поминаешь, готовил союз с литовским князем Миндовгом! – наклонившись к лицу сына, сказал он.

– Союз против тевтонских рыцарей, которых они оба ненавидели, – возразил князь Дмитрий, удивленно присматриваясь к выражению лица князя Михаила Ярославича.

– Почему же тогда князь Александр был отравлен в Орде? – резко спросил великий князь.

– Ты полагаешь, за сотрудничество с Миндовгом? – поднял брови Дмитрий. – Но Миндовга зарезали Орденские наемники, а уж их то ты никак не можешь заподозрить в симпатиях Орде!

– При дворе ханов постоянно находятся католические миссии. Я уже и в это готов поверить, – вздохнул князь Михаил. – Дело в том, что ни Орде, ни Ордену не нужны сильные русские и литовские князья, которые в один прекрасный день могут объединиться, образовав новое государство, и выступить против них единым фронтом!

– Так вот, значит, в чем идея, – пробормотал Дмитрий, в задумчивости начиная ерошить свои длинные темно-каштановые волосы. – Значит, именно поэтому ты сосватал мне дочь Гедемина Литовского, а Александру – сестру одного из наследников короля Галицкой Руси, волынского князя Андрея Юрьевича. Значит, вот что ты замыслил – союз Твери, самого сильного русского княжества, с Литвой и королями западной Руси! Альянс одновременно против Ордена и против Золотой Орды.

– Согласись, Кончака в этот план никак не вписывалась, – со смешком подтвердил его догадку князь Михаил Ярославич. – Несмотря на то, что она тебе так понравилась.

Лицо молодого тверского княжича стало еще более задумчивым.

– Ты понимаешь, отец, как это опасно? – после продолжительного молчания серьезно спросил он. – Возможно, Узбек уже догадывается о твоих планах!

– Не моих – твоих! – отрубил князь Михаил Ярославич, требовательно глядя в лицо сына. – Я уже смертник, рано или поздно Узбек убьет меня в Орде. За поражение татарских сил под Бортеневом. За недобор татарской дани. За то, что держал в плену его сестру, татарку эту твою. Да Бог его знает, еще за что. Это неважно. Ты – надежда Твери. Твой брак с дочерью Гедемина и брак Александра с сестрою Галицко-Волынских князей откроют вам перспективы отколоться от вынужденного союза Руси и Орды, и вернуть Руси независимость и былое величие. Гедемин – язычник. Вы с Александром и Галицкие князья – православные. Все вместе вы сможете перетянуть на вашу сторону русское духовенство. Узбек уже принял мусульманство. Рано или поздно он отвернется от русской церкви. И тогда она снова, как избушка на курьих ножках, повернется к монголам задом, а к нам, русским князьям, передом.