Владимир Зюкин - Сашка

– Забирайте, я пойду.

– Идите, идите, – проворковала воспитательница и потащила Вовку за руку, да так скоро, что тому бежать пришлось.

– Послушай, дочка, – крикнул ей вслед старик, – малый ничего с утра не ел, уж покормите.

Воспитательница, словно не услышав, не оглянулась. Семён, махнув рукой, вышел на крыльцо. Выругавшись и сплюнув на обе стороны, он подался в гору. По бокам улицы кривыми рядами стояли тёмные от времени бараки с покосившимися ставнями. Из одного барака вышла женщина и направилась навстречу Семёну, прижимая к груди кое-как завёрнутое дитё: Семён увидел торчащую из тряпок ножку. Поравнявшись с женщиной, высказал:

– Заморозишь ребёнка!

Женщина, мимо проскочив, крикнула:

– Язык длинный не заморозь!

Семён, не найдя слов для ответа, выпустил мат и вошёл дальше. В ограде избы задержался. Постояв, вошёл в сарай. «Коровы нет, а дух стоит», – подумал. Сел на скамью, на которой его Агафья доила корову, и извлёк из кармана узелок, сооружённый из грязного носового платка; дрожащими пальцами развязал его. Из узелка посыпались деньги. Семён сгрёб их и вытащил другой свёрток. Развязал и его; в нём оказались купюры крупней. Собрал бумажки. «Старик, денег дай…» – вспомнил просьбу жены. «Нет денег! – мысленно отбрил её, перебирая купюры и гладя их. – У юноши сила в теле, а у старика – в кармане». Свернув деньги в трубочку, он спрятал их.

Выйдя из сарая, он почувствовал прилив сил. Не зная, куда деть их, поднял метлу и стал мести снег. С каждым взмахом белые пушинки летели вверх, кружась. Отведя душу, он положил у крыльца метлу и ввалился в избу. Устало упал на кровать. Появилась Агафья Кирилловна.

– Простыня грязней валенок? – без злости пробурчала.

– Я в своём дому, – ответил нехотя Семён.

– Мог бы прийти к магазину, целый час простояла, ноженьки аж гудят, – сказала Агафья Кирилловна более раздражённо.

– И я делом занимался, только прилёг, не привязывайся, дурная баба! – повысил голос Семён.

– Знаю, чем занимался, отшельник, – громко высказалась Агафья Кирилловна. – Поди, деньги считал? А я по соседкам бегаю, прошу взаймы.

И снова в доме скандал. В окно с улицы видно было, как руками замахала на супруга Агафья Кирилловна, как тот бросил в неё предмет, похожий на полено.

В вестибюле Одинцова листала газету, постоянно поглядывая вверх, на лестницу. Увидев моряка, высказала:

– Товарищ, поторопиться надо.

Василий извинился за задержку. Молодые люди торопливо пошли по тротуару. Падал снег, но сразу же таял, рисуя на асфальте лужи. Василий шёл сзади девушки. Чувствуя на себе его взгляд, она остановилась. Он – тоже.

– Идите рядом, – с обидой высказала она.

– Но вид мой…– смущённо ответил он, показав на бушлат. На щеках его появились багровые пятна.

«Как мальчик, застенчивый, – подумала она. – Таким был и мой Митя, только этот чересчур энергичный». Василий смотрел поверх головы её.

– Идите рядом, а про одежду не думайте, это скоро поправим.

– А куда мы? – спросил Василий.

– До остановки, потом недалеко проедем.

– Если недалеко, может, пешком? – хорошая погода, – предложил Василий.

– Что ж, пошли, – безразлично ответила она. И добавила: – Наверное, не правильно в дом вести незнакомого мужчину, но это ведь служебное дело…

– Зоя Дмитриевна, – спросил Василий. – У вас, по-моему, изменилось настроение, может быть, я ляпнул что-то?

– Причём тут это… – сказала она, вздохнув. – Впрочем, скажу: прошёл уже год, как мой супруг погиб. Был капитаном. Вот я и вспомнила его…– Она умолкла, опустив голову.

Василий неловко спросил:

– Вы одна живёте?

– Если вы о мужчине, – сказала она просто, – одна, хотя с родителями; старики у меня хорошие, да вы сейчас увидите их.

Они подошли к деревянному двухэтажному дому. Узкая лестница с резными перилами вела вверх. Поднялись по ней. Она постучала в дверь. Открыла дверь моложавая женщина. «Мать» – подумал Василий.

– Здравствуйте! – поздоровавшись, он вытер ботинки о тряпку у порога.

– Здравствуйте, – проговорила женщина, кивнув головой и покосившись на одежду моряка.

«На дочку похожа» – подумал Василий. И невольно вспомнил свою мать: «Интересно, какой стала…– А эти как близнецы, только мамаша солидней».

– Проходите, не стесняйтесь, – грудной голос, как у дочери.

Василий прошёл за ней в кухню и присел на придвинутый стул, смущённо глядя на мазутные ботинки.

– Можно спросить вас – откуда будете родом? – нарушила молчание хозяйка.

– Из Сибири, – ответил Василий.

– Сибиряк! – изумилась женщина.

«Скорей бы дочь пришла» – подумал Василий.

– И семья есть? – не давала ему передышки женщина.

– Есть.

– Это хорошо, и сколько же у вас детишек?

– Нисколько, – отвечал, засмеявшись, Василий. – Не успел жениться: до войны учился, а потом фронт. Семья – это родные.

– Дело молодое, случается, и на войне женятся.

– Признаться, не было такой мысли.

Показалась дочь, за ней – мужчина, малого роста, пожилой, но подвижный; пронзительные глаза его скользнули по фигуре моряка; клиновидная бородка придавала ему вид строгий, но толстые губы говорили о добром характере.

– Дмитрий Архипович, – представился мужчина и подал руку.

– А мы не познакомились! – воскликнула, спохватившись, женщина и тоже протянула моряку руку. – Клавдия Нестеровна.

– Василий Рязанцев, – представился моряк, пожав тёплую ладонь.

– Это товарищ с погибшего корабля, он будет работать в горкоме, а нам нужно его переодеть, – дополнила дочка знакомство. Клавдия Нестеровна жалостливо глянула на Василия.

– С погибшего? Как это случилось? – полюбопытствовал Дмитрий Архипович.

– Тяжёлая история, а коротко: наш корабль фашисты торпедировали, а потом троих спас катер.

– Интересно…– проговорил Дмитрий Архипович, подвигая табурет ближе к Василию.

– Извини, папа, – встряла дочь, – нет времени, надо бы подкрепиться, а потом привести Василия в порядок, и сразу же пойдём в горком. На курсы записаться нужно сегодня.

– Можете помыться там, – вступив в права хозяйки, Клавдия Нестеровна показала пальцем на дверь ванной.

– Не беспокойтесь, спасибо…– полон смущения, поблагодарил Василий.

Зоя Дмитриевна вышла в другую комнату, но вскоре возвратилась и подтолкнула Василия к ванной, куда уже подходил её отец, с парою белья, брюками и кителем; одежда висела на плечиках.

– Возьми, – предложил он по-отечески. – Вроде по росту. Это бывшего зятя. Мы им гордились.

Зоя Дмитриевна опустила голову, но сразу подняла её и посмотрела на моряка, как бы подтвердив: «Бери…» Василий, смущаясь, принял одежду из рук Дмитрия Архиповича. Тот, кивнув головой, оставил молодых у ванной.