Иван Шам - Пороховой закат

Виктора, который не мог ни сопротивляться, ни даже просто пошевелиться, осторожным и медленным движением достали из этого похоронного ящика и, усадив рядом на сырую траву, внимательно осмотрели, направив на него свои безликие головы.

– У него нет никаких символов принадлежности к ордену на теле, как и у остальных, – доложил один из этих людей другому, который, судя по всему, руководил ими.

– Должно быть, они хотели что-то получить от этих ребят и пытались сломить их этим варварским способом, – предположил в ответ тот.

Порохов смутно понимал их речь, ведь за время, проведённое в могиле, он разучился осознавать то, что творилось вокруг него, но, переборов своё бессилие, осмотрелся, чтобы понять, что происходит. Он обвёл ослепшим взглядом то место, где некогда стояла безликая толпа призраков, с неподдельным интересом наблюдавших за добровольными похоронами, и с ужасом увидел неповторимую картину, которая навсегда отпечаталась в его памяти: повсюду лежали окровавленные тела в разрубленных на части белых масках, окантованных красной травяной рамкой, а вокруг них бродили вооружённые призраки, выискивающие в этой разорванной на части толпе тех, кто ещё был способен подать признаки жизни, чтобы окончательно избавить израненные тела от них. Неподалёку от Виктора среди этого кровавого полотна сидели двое других кандидатов, измученный, изуродованный и омертвевший вид которых поверг его в шок, хоть он понимал, что и сам выглядит так же.

Столкнувшись лицом к лицу с закатом многовекового братства, эти трое полумёртвых ребят завершали своим видом залитую кровью их сородичей композицию. Пытаясь отличить сон от яви, они испуганными глазами осматривали бездвижные тела, боясь обнаружить среди них своих близких, но лишь находя то, что искали, вдруг понимали, что не способны выдержать результата своих поисков: отец Виктора, который, похоже, все это время провёл рядом с сыном, лежал неподалёку с разделившей его лицо надвое кровавой полосой.

Именно в тот момент Порохов окончательно потерял всё человеческое, что хранилось в нём.

Он попытался приподняться, чтобы подползти к отцу, но его обезжизненное тело не желало подчиняться своему хозяину, отчего он просто упал на землю, лишённый даже возможности плакать. Однако это ему было и не нужно, ведь из темноты, ограждающей это окровавленное пространство от внешнего мира, медленным, но тяжёлым шагом вышел человек в кроваво-чёрном плаще и белых перчатках, даже не морщась от созерцания происходящего здесь. Сначала он, самодовольно похаживая среди тел, молча наблюдал за этим зрелищем, а затем, остановившись напротив Виктора, спокойно и уверенно посмотрев на него, приказал своим людям найти тех, кому удалось вырваться из этого окружения, и расправиться с ними. Произнося свои громкие распоряжения, он даже не подозревал, что во взглядах этих «спасённых» мальчиков, смотревших на него, не было благодарности. В них затаилась лишь крайняя злоба.

Понимая, что этот человек отнял всё, что у них было, они молча разглядывали его лицо, боясь пропустить хотя бы одну морщину, которая помогла бы им, когда придёт время, узнать в случайном прохожем своего врага. Эти надменные линии Виктор помнил до сих пор, в них он и вглядывался с неподдельным интересом в ночь долгожданной расправы.

Следующие несколько недель трое выживших после побоища провели в больнице, постепенно приобретая способность двигаться. Здесь же Виктор Порохов, Александр Старовойтов и Макар Разин, оставив все обиды в прошлом, договорились во что бы то ни стало отомстить за смерть своих близких.

Позже их забрал оттуда Владимир Петрович, взяв на себя обязанности по их выживанию. Последний оставшийся из мастеров, спасённый своей далёкой поездкой, понимая, что теперь все считают их орден уничтоженным, решил тайно возродить его, начав с завершения обряда посвящения, который был прерван людьми в чёрных масках, где троим новым членам братства, вместе получившим возможность вступить в него, он выжег на теле клеймо, которое должен был носить каждый участник этой тайной организации. Это были инициалы ордена, сложенные в треугольник и очерченные кругом. И уже скоро они приступили к выполнению долгосрочного плана, который составили вчетвером; так, Макар Разин, воспользовавшись тем, что тот человек в плаще считал себя его освободителем, навязал ему свою кандидатуру и стал его кучером, после чего принялся постепенно усиливать доверие богача к себе. Поэтому его так теперь и называли – Кучер.

Они стали последними, кто прошёл все испытания, так как теперь Мастер был вынужден принимать всех желающих, лишь выжигая на их телах заветный символ.

В ночь до того, как их месть должна была свершиться, а клан, который взял бразды правления в свои руки, был вынужден, потеряв своего правителя, сдаться, Порохов сидел возле тусклой свечи и, читая страницы книги, которая открылась ему тогда в могиле, понимал, что за свои деяния попадёт в ад, но он был готов принести эту жертву ради блага будущего всей страны. Поэтому теперь, когда через несколько дней после убийства того человека в плаще, уничтожившего их орден, он встретил ту незнакомку на вокзале, поработившую его разум, Порохов не мог принять этот инородный для своего сознания, отделившегося от мира простых людей, но прекрасный для его уже давно уснувшего сердца образ.

Даже мысль о том, чтобы впустить в себя какие-либо чувства, кроме ненависти и долга, допустить шанс на личное счастье и признать в себе человечность, казалась ему теперь, когда он уснул рядом со свечой, предательством.

– Ты словно ночь не спал, – встретил Старовойтов Порохова, который, свесив голову, медленно шёл по коридору, но, наткнувшись на эти внезапно прозвучавшие слова, отшатнулся, испуганно посмотрев на своего друга, будто пытаясь понять, кто стоит перед ним, однако забитый гнетущими размышлениями разум не позволил ему так просто оценить обстановку.

Теперь, когда сознание Виктора познало мир, в котором существует та девушка, встретившаяся ему на вокзале, оно больше не могло мириться с бесцветностью того пространства, что пыталось выдать себя за существующую реальность, но на деле представляло лишь бесформенную копию. С самого утра мучимый окружившей его пустотой, он ощущал внутри себя лишь непреодолимое чувство отчуждённости, словно прозрачная белая пелена, отделившее его от всего, что существовало за пределами его кожи. Виктор пытался бороться с этим неконтролируемым помутнением рассудка, но усилий его души не хватало, чтобы противостоять тому, что побеждало человечество на протяжении всего его недолгого существования, поэтому всю дорогу до «Великой Акации» с каждым шагом всё меньше начинал верить в реальность происходящего, а каждый встреченный им экипаж, каждый прошедший мимо горожанин казался ему лишь влачащейся по суровой поверхности улицы опустелой сущностью.