Сергей Сержпинский - Фиктивный брак по-московски

– Папа при жизни получал большую зарплату, как министр, тысячу рублей в месяц. А может и больше. Я точно не знаю. А мама никогда раньше не работала и получает сейчас социальную пенсию, двенадцать рублей. И я получаю стипендию тридцать рублей. Маме должны уже начислить пенсию по потере кормильца, за папу. И на сберкнижке у неё около двадцати тысяч рублей. Мы бы могли купить легковую машину, но ездить на ней будет некому.

Саша хотел сказать, что мог бы он ездить. В армии он был водителем военной грузовой машины. Но постеснялся об этом говорить. Он не чувствовал себя членом их семьи, хотя они с матерью относились к нему, как к родственнику.

– Извини, что я задал такой личный вопрос. Я с вами живу и вижу, что вы не шикуете. Думал, что у вас большие трудности, а теперь мне будет легче. Кусок в горле не застрянет.

Она засмеялась. И потом предложила:

– Давай, я поговорю с мамой, и мы окажем твоей семье гуманитарную помощь. Дадим тебе денег, и ты отправишь перевод своей матери.

– Спасибо, я не смогу принять такую помощь. Скоро я и так начну неплохо зарабатывать, – отказался Сухоруков.

Молодые шли медленно и за разговорами не чувствовали усталости. За углом виднелся какой-то сквер или бульвар. Наташа предложила: «Пойдём, посидим, а потом доедем до дома на троллейбусе». Он согласился, и они сели на лавочку, сделанную из крашеных деревянных реек, скреплённую по сторонам металлическими деталями.

В этом небольшом сквере было ещё несколько лавочек и на каждой сидели парочки влюблённых. На той, что была ближе, парень с девушкой целовались. Даша посмотрела на них и засмущалась. Через какое-то время она предложила своему жениху: «Я тоже так хочу».

Саша обнял её и стал целовать в губы, но через минуту девушка вдруг отстранила его: «Хватит, пойдём на троллейбус».

– Ещё не поздно, можем посидеть, – запротестовал он.

– Мне это не доставляет удовольствия, – сказала она и пошла в сторону остановки.

Он последовал за ней, и пока шли, признался:

– Мне было приятно тебя целовать, но не очень. Где-то я читал, что целовать девушку, которая меня не любит, то же самое, что пить не сладкую воду.

– Извини, – сказала она, и первая зашла в прибывший троллейбус.

К дому они приехали быстро, и только вошли в квартиру, как следом пришёл сосед генерал Попов. Все поздоровались. Анна Михайловна засуетилась и пригласила гостя присесть и предложила чаю. Он сел на диван, а от чая отказался.

– Я к вам пришёл сообщить, что молодых будут регистрировать восемнадцатого августа. Я договорился.

Потом он спросил, как у Александра дела с работой, и тот ответил, что уже сегодня смену отработал. Глядя на Дашу генерал поинтересовался: «Ну, как? Жених тебе стал больше нравиться?» Она засмущалась и пожала плечами. Анна Михайловна с улыбкой сообщила:

– Они сейчас пришли из кино. Думаю, что скоро поладят.

– Ну, и, слава Богу, – вздохнул Николай Арсеньевич. – Тогда, я пойду. На регистрацию не опаздывайте, вот извещение, – протянул он Анне Михайловне бумажку.

регистрация брака сентябрь 90год

Через три дня, в субботу, Александр и Дарья отправились в загс на регистрацию брака. С ними поехала и Анна Михайловна. Мать и дочь были в радостном, приподнятом настроении, а Саша чувствовал в этом мероприятии конец его хорошей жизни, и был грустным. Он подозревал, что после регистрации брака, его попросят освободить помещение. «И куда мне идти?» – думал он.

Зарегистрировали их не в торжественной обстановке, а в кабинете, где сидели три женщины. У молодожёнов забрали паспорта и дали расписаться в книге регистрации. Даша оставила свою фамилию, а Саша свою. Не было при регистрации ни вальса Мендельсона, ни шампанского, ни подвенечного платья невесты. Обручальных колец тоже не было.

Паспорта надо было получить обратно через неделю, а Саше пришёл вызов в университет для участия во вступительных экзаменах. И паспорт ему был нужен. Он показал регистраторам извещение из университета, и те выписали ему временное удостоверение личности.

После загса Анна Михайловна предложила молодым супругам отметить это событие в ресторане. Но такое предложение фиктивного мужа не обрадовало. Однако он согласился и решил в ресторане спросить новых родственников, как теперь ему быль дальше и, где жить?

Ресторан был один из лучших в Москве. Швейцар не сразу согласился их впустить, так как мест не было. Наконец, им нашли столик, за которым уже сидел в одиночестве известный режиссёр, на вид лет пятидесяти, полный и с лысиной на затылке. Его фамилия Александру ни о чём не говорила. Режиссёр был, уже изрядно выпивши и очень любезен с соседями по столу. Особенно ему понравилась Даша. В ресторане играл инструментальный ансамбль. Вот зазвучала мелодия и режиссёр, встав перед Дашей, вежливо сказал:

– Разрешите вас пригласить на танец?

Она взглянула на маму и мужа:

– Я не танцую. Извините.

Режиссёр с разочарованием на лице пошёл к другому столику. Там он пригласил девушку, и она пошла, с ним танцевать в середину зала, где уже несколько пар двигались в медленном танце. Александр воспользовался отсутствием соседа и спросил:

– Анна Михайловна, мне ещё можно у вас пожить в квартире?

– Конечно, почему спрашиваешь? У нас договор. Если вы разведётесь, то всё равно будешь у нас жить, пока не найдёшь новое жильё.

После её слов у него отлегло на душе, и он повеселел. Особенно весело стало, когда они выпили шампанское. Анна Михайловна заказала много закусок, в том числе красную и чёрную икру. Режиссёр после танца вернулся к столу и спросил: «Что отмечаете? За что пьёте?» Тёща ответила, что просто решили отвлечься от мирских проблем.

Режиссёр представился, как Борис. Он оказался очень разговорчивым и общительным, предложил соседям по столу попробовать Смирновской водки, которую он пил из графинчика. Сухоруков не отказался и выпил грамм пятьдесят, а тёща угостила Бориса шампанским. Они разговорились о нынешней не простой ситуации в стране, об очередях и о наступающей демократии.

– Горбачёв молодец, – говорил Борис, краснея от спиртного. – В нашем политбюро он самый молодой и энергичный. А вот, Ельцина зря избрали председателем Верховного Совета России. Он был первым секретарём Московского обкома партии и не дорос до этой должности. Его выдвинул Егор Лигачёв. Лигачёву принадлежит также идея борьбы с пьянством и ограничение продажи спиртного. Он очень авторитетный политик и влияет на Горбачёва.

Саша слушал собеседника и поддакивал ему. Вставить своё слово он не мог, из-за слабой своей осведомлённости. И как тут спорить с известным режиссёром. Но Даша стала заступаться за Ельцина. Она говорила, что Ельцин настоящий демократ, приводила свои доводы: «Горбачёв чувствует в Ельцине соперника и старается его значение принизить…»