Анель Арчер - Долина Дюн – II. Часть 2

– Горы впереди, – сказал Уильям своему рыцарю Олафу, который после Парижа ехал рядом с ним и с Жаном. – Бургундия.

– О-о, виноградники и прелестные женщины, – Олаф выпрямился в седле и набрал полную грудь воздуха. – Моя мать родом из Бургундии, милорд. Самые спокойные края, где можно встретить старость в окружении внуков, рассказывая о былых подвигах. Вот представляю, как я, убелённый сединами, рассказываю мальцам, как правильно держать копьё. Они, конечно, ни черта не понимают, и просят повторить приём. Я, пытаясь разогнуть больную спину, показываю, как пробить броню врага. Но вот на крыльцо выходит моя старушка-жена и говорит: «Мой старичок, тебя ждёт кружечка доброго эля». И уже вечером я рассказываю внукам о том, как моё копьё не раз обагрялось кровью неверных под Иерусалимом. Жан, а какое будущее ты хочешь?

– Милорд, я просто хочу, чтобы меня посвятили в рыцари, – оруженосец Уильяма не удержался от вздоха. – Мой дед в лавке уже всем рассказал, что я вернусь из Святой земли рыцарем.

– В твои годы я был конюхом, – Олаф присвистнул. – Милорд не даст соврать, что мы с ним уже полжизни воюем бок о бок. Вспомнить хотя бы тех скоттов, которые сожгли бы леди Кларисс, если бы мы не подоспели вовремя! Клянусь рукоятью своего меча!

– Как это было? – Жан во все глаза смотрел на рыцаря.

– Это было лет десять назад, – Олаф бросил быстрый взгляд на Уильяма, и, дождавшись кивка, продолжил: – мы ехали на коронацию Вильгельма Руфуса и застряли в Йорке. Помню, дождь хлестал как из ведра! И тут мы решили, что самое время поохотиться: каша и похлёбка уже порядком надоели. В лесу встретили лань и решили, что должен быть знатный ужин, но не тут-то было! Милорд пришпорил коня и погнался за ней, поэтому мы быстро потеряли его из вида. Пока искали его в лесу, подстрелили пару зайцев, а тут и он возвращается – глаза дикие, словно увидал саму смерть! Говорит, надо во весь опор гнать лошадей обратно к Иннису.

– Только не говори, что вы остались без ужина, – усмехнулся Уильям.

– Зайцы да куропатки не настолько вкусная еда, как лань, – Олаф почесал затылок. – Ни свет, ни заря милорд нас поднимает и мы снова в бешеной скачке. На старой дороге к Иннису встречаем бледного скотта. Он говорит, что если мы не поторопимся, то леди Кларисс будет казнена! И показывает дорогу через скалы, которая выходит к лесистым холмам возле побережья над восточной частью крепости. Пока милорд спасал свою даму сердца, мы схватились со скоттами в неравном бою. Злодеи были повержены, а прекрасная леди спасена из огнедышащей пасти дракона!

– Почему вы решили повернуть к Иннису, милорд? – осторожно поинтересовался Жан.

– Соскучился по своей жене, – Уильям подавил желание расхохотаться, видя ошарашенное лицо оруженосца. – На самом деле я уже не помню. Значит, были веские причины для такого решения.

– Ну, да, – не унимался Олаф, – например, встретить старуху с косой вместо трепетной лани. Это же Галтресский лес, у которого дурная слава! В Йорке говорят, там нечистая водится. Вся Нортумбрия его стороной обходит, словно туда согнали всех с финикийской болезнью [26]!

– Не было там ничего такого, – отмахнулся Уильям. – Я подумал, что наш отъезд станет возможностью для нападения скоттов.

– Люди восприняли наш приезд как чудо, – Олаф приосанился. – К нам потом подходили даже те, кто раньше с презрением плевал вслед. Благодарности за спасение миледи, «дружище, давай угощу тебя элем» и все дела.

– Вы чуть не опустошили погреб! – Уильям не выдержал и расхохотался. – А своими песнями на рассвете перебудили всех женщин, которые накануне оплакивали казнённых и пленных! Я ещё не забыл, как Ранульф ел столько, что собакам под столом пришлось голодать, а ты, хорошенько выпив, вздумал приставать к служанкам!

– Да, милорд, было дело, – Олаф принял покаянный вид, – только вы пленных потом отпустили без выкупа!

– Им надо защищать свои земли, – Уильям посерьёзнел, – кормить свои семьи. Лучше окружать себя благодарными людьми, чем теми, кто с тобой находится из страха.

– Воистину, – вздохнул Олаф и обернулся. – Сюда кто-то скачет на бешеной лошади, милорд.

– Наверное, гонец, – предположил Жан, придержав своего коня.

– Нет, это, видимо, кто-то забыл поцеловать свою даму перед отъездом, и она решила отправить гневное письмо, – Олаф пожал плечами.

Уильям прищурил глаза и нахмурился. Гонец направлялся в его сторону. Бросал взгляды на знамя дома де Клер, рассматривал жёлтые щиты с красными полосами до тех пор, пока не увидел Уильяма. Когда парень приблизился, то его юное, ещё безусое, лицо, показалось смутно знакомым под слоем дорожной пыли. Олаф уступил парню место рядом с Уильямом, а сам вместе с Жаном чуть сбавили шаг и встали позади.

– Откуда ты? – спросил Уильям, ожидая, пока запыхавшийся гонец сможет отдышаться.

– Из Суффолка, милорд, – парень говорил с характерной для тех мест вопросительной интонацией, при этом меняя «э» на «ой» и растягивая «у». – Гилберт де Клер велел как можно быстрее доставить вам письмо.

С этими словами гонец вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки свиток, скреплённый восковой печатью Гилберта. Протянув пергамент Уильяму, выпрямился в седле, ожидая дальнейших распоряжений.

– Поедешь с нами до привала. Поешь, отдохнёшь, потом решим, что делать дальше, – Уильям забрал письмо. – Пока далеко не отходи.

– Слушаюсь, милорд.

Привязав поводья к луке седла, Уильям развернул послание, которое Гилберт явно писал в спешке: «Мой брат и добрый друг! Алан де Фриз от лица твоей жены и жителей Иннис Касла обратился ко мне за помощью, поскольку крепость оказалась в осаде. Кланы Кэмпбэллов и Мюрреев вступили в сговор и объединились с валлийцами. Они сожгли две деревни и грозятся перерезать всех живых. Я и мои рыцари немедленно выдвигаемся в путь. С божьей помощью отстоим крепость, и надеюсь, что следующее послание придёт к тебе от меня с добрыми вестями» .

Свернув письмо, Уильям задумался. Если Кларисс была вынуждена обратиться к его брату за помощью, значит, дела плохи. Клан Кэмпбэллов славился своей свирепостью – они вырезали скот и вешали людей, попадавших им под руку. С этими горцами, нашедшими себе дом среди непроходимых скал и туманных высот Беурл-Амхейна, невозможно было найти общий язык. Мюрреи были более покладистыми, но хитрыми. И, наконец, валлийцы, которые уже не раз подходили к стенам крепости и убирались восвояси, теряя своих плохо обученных воинов. Теперь эта шайка, объединившись по неизвестным Уильяму причинам, окружила его крепость. На стороне защитников Инниса сейчас была только погода и прилив, который в это время года полностью заполнял ров вокруг крепости. Однако запасы были истощены – очень многое понадобилось для того, чтобы обеспечить отряд на пути в Святую землю.