Александра Базлова - Так исчезают заблужденья…

– Вчера в газете было сообщено о смерти моего тезки Александра Пушкина – маменькиного любимого поэта. Некролог этот некоторым образом странный: в нем указано недостоверное время смерти и то, что смерть произошла «по кратковременных страданиях телесных». Вот я и хочу узнать, какая причина может вызвать такие страдания.

Аркадий ненадолго задумался.

– Знаешь, Саша, большинство смертельных болезней проявляются задолго до кончины, и зачастую врач, понимая, что недуг уже не победить, ищет способ просто облегчить состояние пациента. А заболеваний, которые могут вызвать смерть в течение нескольких суток или даже часов, много меньше, например, сердечный удар. И тут уже вряд ли можно человека спасти. Ты такое объяснение хотел услышать?

– Постойте, – вмешалась Лидия, – если бы Пушкин умер от болезни, то в некрологе бы так и написали: «в результате скоротечной болезни» или «непродолжительной болезни». Это обычный стиль, принятый для такого рода сообщений. Но там ничего подобного нет, говорится только о телесных страданиях.

– Тогда страдания могли быть результатом ранения или отравления, – предположил Аркадий.

– Иначе говоря, речь идет о насильственной смерти? – дрогнувшим голосом произнесла Лидия.

Повисла пауза. И вдруг Саша сказал:

– Я понял! Поэта Александра Пушкина убили! И случилось это не 29-го января, а раньше. 29-го в «Пчеле» уже знали, что он мертв, когда сочиняли некролог.

Родители с удивлением смотрели на сына. Наконец Лидия сказала:

– Сашенька, это все очень похоже на правду. Но зачем нужно было написать в газете, что смерть произошла позднее, чем на самом деле?

– Пока не знаю, но для этого точно есть причина.

– Ты прав, причина есть у всего на свете, – задумчиво проговорил Аркадий.

Аркадий Лаврентьевич Пушкин родился в Ярославле, он был сыном губернского стряпчего по казенным делам [16] Стряпчий по казенным делам – в Российской империи XVIII–XIX веков чиновник, являвшийся советником прокурора и выступавший истцом по нарушающим общий порядок делам, не попадающим под регулирование уголовным правом. . Однако судопроизводство и юриспруденция его ни в коей мере не интересовали. Наблюдая, как болезни преследуют и правых, и виноватых, он мечтал научиться противостоять их натиску, лечить людей не вслепую и по наитию, а со знанием и пониманием. Получив приличествующее для губернского города домашнее образование, Аркадий сообщил родителям, что хочет продолжить учиться в Петербурге, в медико-хирургической академии [17] Санкт-Петербургская медико-хирургическая академия – высшее специальное учебное заведение Российской империи для подготовки врачей преимущественно для военного и морского ведомств. Ныне Военно-медицинская академия имени С. М. Кирова. . Отец был рад, что сын выбрал самостоятельное поприще, потому что кроме Аркадия у него было еще четверо детей, и отпустил его с легким сердцем.

В Петербурге, еще будучи слушателем академии, Аркадий страстно влюбился в Ирину Малыгину – дочь чиновника из Министерства коммерции. Он долго ухаживал за кокетливой красавицей и наконец добился ее руки. Сам Аркадий не был красив в классическом понимании: он был среднего роста, имел немного вытянутое лицо с большим прямым носом и тонко очерченными губами. Его карие глаза из-под ниспадающих на лоб каштановых кудрей смотрели вопрошающе внимательно – это были глаза настоящего врача. Аркадию совершенно не хотелось думать, что благосклонность Ирины вызвана не столько ответным чувством, сколько увещеваниями ее родителей, считавшими, что если молодой доктор, пусть и провинциал, получил место в военном госпитале лейб-гвардии Семеновского полка [18] Госпиталь лейб-гвардии Семеновского полка , или Семеновско-Александровский госпиталь , – одно из лучших лечебных учреждений XIX века в Санкт-Петербурге. Ныне в сохранившемся здании госпиталя на территории Семеновской слободы развернута экспозиция Военно-медицинского музея Министерства обороны Российской Федерации. , то это отличная партия.

Женившись на любимой женщине и приступив к работе, Аркадий чувствовал себя удачливым и счастливым. Однако продолжалось это недолго: через два года после свадьбы Ирина заболела чахоткой. Ее страдания явились для Аркадия невероятно тяжелым испытанием. Он был врачом и одновременно влюбленным мужчиной, и потому перевернувшая весь жизненный уклад тяжелая болезнь жены, вызывавшая в нем липкое чувство неотвратимой и, главное, близкой смерти, обессмысливала, как ему казалось, и его работу, и саму жизнь. Аркадий старался гнать от себя эти мысли и сохранять самообладание и делал все возможное, чтобы жене стало легче. Сам он специализировался на хирургии, но с помощью коллег узнавал о новейших лекарствах и методах лечения внутренних болезней. Он даже нашел возможность отправить Ирину вместе со знакомой супружеской парой, где жена также страдала от чахотки, на два месяца в Крым, в Феодосию. Целебный крымский воздух сделал свое дело – страшный недуг отступил. В Петербург Ирина вернулась посвежевшей, но какой-то отчужденной. Она для себя решила, что в компенсацию за болезнь заслуживает большего, чем хотя и любящий, но постоянно занятый муж, стала часто выезжать, увлеклась покупками. Аркадий не возражал. Он хотел радоваться, что Ирине стало легче, но почему-то не выходило. А вскоре получил анонимное послание, где говорилось, что жена изменяет ему с красавцем-приказчиком из магазина готового платья. Аркадий письмо сжег, ничего не сказав Ирине. Для себя он понял, что люди, которые ему завидуют и способны радоваться его бедам, существуют в реальности. Аркадий очень беспокоился об Ирине, просил ее беречь себя, не посещать многолюдные мероприятия, не пить вино, больше гулять на свежем воздухе. Она улыбалась ему в ответ и качала головой.

Вскоре болезнь возобновилась. Ирина слегла. Она снова изменилась: стала тихой и смиренной, старалась не отпускать от себя Аркадия, расспрашивала его о прошлой жизни в Ярославле, о работе в госпитале и просто обо всем, что приходило в голову. Казалось, она стремилась в оставшееся ей время восполнить недостаток обычного человеческого общения. Или просто таким образом цеплялась за жизнь, а рядом не было никого, кроме мужа. Аркадий хотел верить в лучшее, но мысли были переменчивы и мучили его, когда он оставался наедине с собой или лежал по ночам без сна. Но Ирина не должна была ничего этого замечать. В общении с ней Аркадий старался не выходить за рамки текущего момента, быть рядом здесь и сейчас, стараться облегчить приступы мучительного кашля, рассказывать что-нибудь интересное и даже забавное, когда приступ заканчивался.