Эдвард Резерфорд - Китай

– Это блюдо называется «Восторг будды», – сообщил Рид с улыбкой.

А еще минчи с белым рисом, мясным фаршем и глазуньей сверху. Треска, гребешки и черный пудинг с апельсиновым джемом, салат из свиных ушей, картофель с трюфелями. Затем в изобилии последовали десерты: разумеется, миндальное печенье, португальские сыры, заварной крем из кокосового молока, манговый пудинг. Ну а закончилась трапеза кофе, а не китайским чаем.

Миссис Виллемс хотя и была внешне похожа на китаянку, но сидела за столом с мужчинами, как европейка. Блюда им подносила симпатичная девушка, которую Трейдер принял за прислугу. Всякий раз она подходила к столу потупившись, а потом быстро исчезала на кухне.

Хозяйка задала несколько вежливых вопросов о его семье и о том, как он попал в Кантон. Но Трейдер почувствовал, что ее не особенно интересуют ответы. На самом деле она хотела знать дату и время его рождения. Когда речь зашла о месте рождения, он просто указал на изображение Лондонского порта на стене.

На протяжении всей трапезы Рид направлял разговор, как капитан корабля, обеспечивающий легкий переход. Трейдер вежливо беседовал с миссис Виллемс. Он расспросил о путешествиях и узнал, что она жила в нескольких азиатских портах со своим мужем. Но Трейдеру показалось, что хозяйка, хотя и рассказывала о периодических поездках голландского морского капитана в Лондон, Нидерланды и даже в Португалию, имела весьма смутное представление об их точном местонахождении. И только в конце обеда разговор таки зашел в бурные воды.

Молодая служанка принесла кофе. На этот раз она немного задержалась, возможно прислушиваясь к разговору. Понимала ли она по-английски? Наблюдала ли она за ним? Она больше походила на португалку, чем миссис Виллемс. У нее были высокие азиатские скулы и миндалевидные глаза. Но ее черты были резче, а густые волосы имели темно-каштановый цвет, а не черный. У нее был большой рот с полными губами. Чувственное лицо, подумал Трейдер. И да, она наблюдала за ним.

Миссис Виллемс тоже это заметила, поскольку внезапно крикнула что-то на местном варианте португальского, и молодая женщина умчалась прочь.

Затем совершенно спокойно миссис Виллемс обратилась к Трейдеру:

– Вы посещаете здешние бордели?

Вопрос застал его врасплох, и в первое мгновение он даже решил, что ослышался. Он взглянул на Рида, но Рид, выглядевший удивленным, ничего не сказал.

– Нет, миссис Виллемс, – выдавил Трейдер, – не посещаю.

Она пристально смотрела на него, а он не понимал, о чем она думает. Вообще-то, он сказал правду, но поверила ли она?

– Вы бывали на «цветочных лодках» в Кантоне. – Это прозвучало даже не как вопрос, а как утверждение.

– Меня туда зазывали, – ответил Трейдер, вспомнив ту лодку, мимо которой они проплывали в день его приезда, – но я не пошел.

– А почему?

– Не хочу подцепить что-нибудь. – Раз она так грубовато откровенна, то и он тоже.

– Вы чистоплотный юноша?

– Да.

Казалось, хозяйка потеряла интерес к данной теме, потому что встала из-за стола и пошла на кухню принести что-нибудь или наказать девушку, он понятия не имел.

Рид подождал, пока она не уйдет, и только потом спросил:

– Вам понравилась та девушка, Трейдер?

– Возможно. Интересная внешность. А почему вы спрашиваете?

– Она от вас без ума.

– Девушка? С чего вы так решили?

– Я знаю. Эта юная особа – двоюродная сестра миссис Виллемс.

– Ого! – Трейдер задумался над ответами. – Но эти вопросы о публичных домах…

– Она проверяла вас. Я сказал, что с вами все в порядке, но она чувствует ответственность за девушку. Вот почему она спросила о вашем дне рождения. Чтобы составить ваш гороскоп.

– Понятно, – медленно проговорил Трейдер, а потом спросил: – И что они здесь предлагают?

Улыбка Рида стала шире.

– Все, что хотите.

Имя у нее было португальское – Марисса. В последующие недели Трейдер виделся с ней каждый день или раз в два дня. Он подходил не к парадной двери дома, где мог столкнуться с миссис Виллемс, а к боковой, ведущей в кухню, рядом с которой располагалась небольшая спаленка Мариссы. Иногда он уходил днем, иногда вечером, а если оставался на ночь и возвращался в свою квартиру утром, Талли Одсток никогда не спрашивал, где он был, но, без сомнения, знал. Британские и американские семьи, в домах которых Трейдер бывал, не упоминали Мариссу, хотя, вероятно, тоже знали о ней.

Что касается Рида, то они продолжали встречаться, вместе ходили выпить, порой сталкивались на различных светских мероприятиях, но когда Трейдер навещал Мариссу, то они не высовывали носа из ее комнаты.

Их роман быстро перерос в страсть. Ему достаточно было просто увидеть Мариссу на кухне или ощутить тонкий запах ее кожи, как им овладевало острое желание. У нее было крепкое крестьянское тело, хотя кожа оказалась бледнее, чем он ожидал вначале. Кроме того, Трейдер вскоре обнаружил, что Марисса была удивительно податливой. Он не мог насытиться ею, и, похоже, это было взаимно. Бо́льшую часть времени они проводили в ее спаленке.

Иногда они отправлялись на прогулку. Пушечная батарея с прекрасным видом на гавань, расположенная по соседству, была приятным местом для прогулок по вечерам. Или же он вел Мариссу на Старое протестантское кладбище и гулял с ней под сенью деревьев. Это не беспокоило девушку, хотя она была католичкой. Не единожды он целовал ее в этом тихом, обнесенном стеной месте. Иногда они уходили подальше, на север, на широкую открытую равнину Кампу, или спускались к берегу на южной оконечности острова, чтобы посетить прекрасный старый даосский храм А-Ма, где зажигали ароматические палочки для богини Мацзу, защищавшей рыбаков.

Трейдер учил ее английскому языку, и Марисса быстро делала успехи. Она любила расспрашивать о его жизни. Он рассказал, как осиротел и о детских годах в школе, в ярких подробностях описывал Лондон и Калькутту. Марисса сообщила, что ее собственные родители умерли, ее старшая сестра вышла замуж и жила на материке, как и сама Марисса до приезда в Макао к миссис Виллемс.

Через пару недель после начала отношений Трейдер начал понимать, что не все сказанное Мариссой – правда.

С самого начала их романа было ясно, что в плане плотских утех Марисса очень опытна. Она научила Трейдера тому, чего он никогда раньше не делал.

Это был их третий вечер вместе, когда Трейдер воскликнул:

– Где ты научилась этому?!

Она помедлила всего мгновение, прежде чем ответить:

– Я была замужем за моряком в течение года. Потом он сгинул в море.

Тем не менее, когда несколько дней спустя в разговоре с Ридом он заметил, что Мариссе, наверное, было грустно овдоветь, его друг весьма удивился, а потом расплывчато пробормотал: