Михаил Левицкий - Варяжские гнезда

Между ними было гораздо больше прихрамывающих, чем во всяком другом многолюдном сборище обыкновенных женщин. В одной из конных сотен, особенно всегда отличавшейся храбростью, быстротой и натиском, насчитывалось семь хромых; в других их было меньше, но, кажется, не было сотни, где бы не встретилось одной или двух хромоножек. Хромота была чаще всего незначительная и зависела от того, что одна нога была очень немногим короче другой, иди положение ступни не вполне правильно.

Это обстоятельство так поразило асов, что Пересвет решился спросить о причине его одну из предводительниц, молодую Люми, которая так же хромала, и даже очень сильно, и, сойдя с коня, всегда ходила упираясь на крепкий посох. Это, впрочем, не мешало ей быть одной из лучших наездниц во всем войске и стрелять с удивительной меткостью. Когда она была на коне, посох ее всегда висел рядом с колчаном.

– Я была ранена, – сказала она, – в рукопашном бою ударом тяжелой палицы по колену. Но родилась я уже несколько хромой на ту же ногу. У нас очень много родится хромых, однако это не мешает нам смело сражаться с врагами и укрощать самых диких лошадей. Причина же этой беды, постигающей многих наших девушек, идет еще от далеких предков наших. То было очень давно. Во многих народах, живших в верховьях Дона реки, и даже на востоке к Волге, жены помогали мужьям и в хозяйстве, и на войне, и на охоте. Но мужья не хотели делить трудов их по уходу за детьми и по убранству жилища. Если жена по болезни не могла пойти на войну, часто муж утаивал от нее часть добычи. Наши прабабушки не пожелали переносить никаких насилий над собой. Они покинули мужей, отцов и братьев, забрали с собой дочерей и основали свой город, в который мужчины входа не имели без согласия общины. Избрали мудрейшую и храбрейшую в царицы и начали ходить войной на соседние племена. Чтоб род не иссяк, допускали мужчин иноплеменников, но основываться в городе им не позволили. Дозволялось только один раз переночевать. Воевали мы и с язычами, роксоланами и прочими сарматами. Были наши общины и за морем в Понте, где города Трапезонт, Амис, Зела и Кабира. В Лидии основали мы город Эфес; нападали на греческий город Афины при царе Тезее и защищали Трою, в Пергам, где царем был Приам, против которого пошла вся Греция. Обо всем этом у нас в песнях поется. Греки нас прозвали амазонами, потому что мы одногрудые. Мы же зовем себя хивэваймот – храбрые жены. Во времена царицы нашей Таллихитар прибыл в наши степи греческий богатырь именем Геракл. Он просил царицу уступить драгоценный пояс, который навеки греческий царь [21]хотел дать в приданое своей дочери. Геракл понравился царице Таллихитар – своим мужеством, красотой и чудесными рассказами о своих подвигах, и она согласилась отдать ему добровольно свой пояс. Но злой Керемет [22]принял вид одной из наших женщин и стал ходить по домам, уверяя, что греки хотят похитить Таллихитар и всех женщин принудить подчиняться мужьям. Все восстали и вступили в бой с Гераклом и его товарищами. Наши были все на конях, греки сражались пешими. Но Керемет, был за греков. Они победили. Доблестная Таллихитар пала с сердцем, пронзенным копьем. С убитой снял пояс грек, но Юмаль [23]его жестоко наказал. Коварная женщина, в его стране, заставила его надеть отравленную одежду. Он не в силах был перенести страдания и сам себя сжег на костре. Храбрейший из царей персидских [24], завоевавший полмира, погиб в бою с неустрашимыми предшественницами нашими. Схваченный, он был распят, а голова его, отрубленная после смерти, была погружена в меха, наполненный кровью. Царство его было впоследствии разрушено великим греческим завоевателем Александром.

Царица наша Кукойстава [25]приветствовала его первая и имела от него детей, потомки которых и ныне управляют разными племенами нашими и водят их к славным победам. О царице Кукойставе наши девы и доныне поют:

Во многих из нас течет кровь великого македонянина и других великих воинов – иноземцев, которых наши древние царицы призывали к себе. Но когда царство наше очень расширилось и наши селения перемешались среди селений иноземцев, многие наши женщины стали вступать в брак с жителями чужих городов и сел. Тогда прекратился у нас обычай продавать наших сыновей чужеземцам, чаще всего обращавших их в рабство. Стали воспитывать сыновей дома, так же как и дочерей. Но чтоб удержать их на месте, введен обряд, свято соблюдаемый. На девятый день после рождения каждому мальчику надламывается нога выше ступни или же в самом колене и свертывается в сторону. Затем надломленное место обшивается кожей, которая распарывается только тогда, когда при росте ребенка нога его достаточно укоротилась. Поэтому в селениях наших редко встретишь мужчину, ходящего без костыля. Мальчикам, предназначаемым в рабское состояние, ног не ломают, но их оскопляют в тот же девятый день. Они работают, но потомства, понятно, не имеют. Но и здесь злой Керемет построил нам козни. Священный обряд выжигания груди у девочек и ломания ноги у мальчиков держится и соблюдается веками. По мере того, как шло время, из поколения в поколение, стали замечать, что мальчики все чаще и чаще уже родятся хромыми, с укороченной и свернутой ногой. К несчастью, хромыми родятся не одни сыновья, а частью и дочери, особенно те, которые лицом похожи на отца. Мы их бережем и учим ходить так, чтоб хромота была менее заметна. Многие носят одну высокую сандалию. Иных в детстве удается вылечить. Предания древности говорят, что прежде этого не было, а пошло из поколения в поколение через отцов. Девы, предпочитающие брать в мужья чужеземцев, очень редко имеют хромых детей, но они у нас не пользуются уважением и прощается им только, если они отличаются отвагой и силой на войне.

Пересвет и его товарищи слышали об амазонках еще в Танаисе, но считали их совершенно истребленными и были очень удивлены, узнав, что в скифских степях их еще много. Еще более поразили их рассказы Люми о жестоких обычаях женщин, увечащих своих детей. Они ей это высказали.