Андрей Воронов-Оренбургский - Сталинград. Том третий. Над нами мессеры кружили

Теперь мир, смертельно напуганный своим животным страхом, в оцепенении жил в ожидании грядущего…Сможет или нет – фюрер окончательно воплотить свои дьявольские идеи в жизнь. Теперь уже мало кто сомневался: если коммунистическая Россия рухнет, под натиском железной машины нацистской Германии…Гитлеру удастся загнуть Человечество в бараний рог. Он подчинит себе весь мир и действительно создаст Тысячелетний Рейх – новую цивилизацию, Империю Зла – на руинах двухтысячелетней старой. Какой она будет? – такой глупый вопрос в оккупированной немцами Европе уже никто не задавал. Это будет фашистское – тоталитарное государство, воздвигнутое на чудовищной тирании, жесточайшем террористическом режиме насилия, страха…На крови и костях – нет, не миллионов, а миллиардов людей! И это будут уже не «Закат Европы» по Шпенглеру, а «Закат мира» по Гитлеру.

Нет, фюрер не был умалишённым, бесноватым – да, но не безумцем. А кто из великих завоевателей со времён фараонов Древнего Египта, Александра Македонского, Атиллы, Чингиз-хана, Тамерлана, Наполеона…был другим?..

Три тысячи залпов чертей! Он был как раз самым здравомыслящим и нормальным среди его окружения. И затеял он эту чудовищную по масштабам, невиданную прежде человечеством II-ую Мировою войну, отнюдь, не потому, что оказался безумным, потому, что такова была жестокая логика – или антилогика – его милитаристской системы. Сам новый порядок и его нацистская теория, сам тоталитарный фашистский строй толкал диктатора Гитлера в огненную бездну войны со всем миром, а вместе с ним и Германию.

– «Один народ, одна Империя, один фюрер», – Отто выпустил дым из ноздрей, зловещий малиновый огонёк сигары отражался в его холодных, неподвижных глазах. – Жалкие твари! Вы все…Все-е! Ещё услышите о нас, до единого…И содрогнётесь! Вы просто не отдаёте отчёта на кого посмели открыть ваши поганые рты. Полагаете, Ла-Манш и Атлантика ваше спасение? Детский понос – заблуждение. Дайте срок…Мы поднимем на воздух ваш вонючий, базарный Нью-Йорк и навсегда похороним под руинами небоскрёбов вашу хвалёную американскую мечту. И тогда посмотрим, как вы заскулите, − когда по улицам – площадям Лондона и Вашингтона пройдут парадом непобедимые войска Третьего Рейха!

Усталое от хронического недосыпания и затянувшегося пьянства лицо фон Дитца, внезапно окаменело, отразившись в выпуклом стекле полупустого графина. Прикрытые глаза, напоминавшие два осколка льда, начали преображаться. Словно в этом бледном обескровленном лице начинало дьявольски проступать другое – посыпанное багровой окалиной, яростное, хищное, с дрожащими от бешенства ноздрями, оскаленным ртом, горящими ненавистью и презрением глазами. Так сквозь брошенную в костёр бересту прорывается пламя, сжигает подсвеченное шкурьё, дёргающееся в предсмертных корчах.

– Проклятые «янки»! Тоже, как трусоватые «бобби» 2 2 одно из прозвищ англичан в Европе. грозят нам вторым фронтом. Но все боятся, привыкли выродки от веку чужими руками таскать каштаны из огня. Всё торгуются – жмутся между собою, как бы не быть в убытке. Ждут, как падальщики, когда мы обескровим друг друга с большевиками. С-суки! Rechner abdekackt! Brauche hilfe! Тоже мне умники…Сброд и отбросы со всей Европы! Вы позорите чистоту англо – саксонской расы. Вы, только гадите и поганите по всему миру, тупо и покорно управляемые жидами с Уолл-стрит!..Разносите свою масонскую заразу, – еврейскую хитронырость и клевету. Ох, уж этот Новый Свет, с его старыми атавизмами…

Рассуждая, за рюмкой коньяка, на эту – щекотливую для каждого немца тему, градус настроения штандартенфюрера повысился. На его бледном аристократическом лице проявилось хищное удовольствие. Победно выставив, с лёгким вывертом ногу вперёд, он полюбовался сияющим хромом своих шикарных сапог, потом отличным сукном безукоризненного мундира с аспидно – лиловым оттенком. Ему не советовали брать такой чёрный цвет – с нарочитым отливом. Не вполне уставной, «мишень» для нареканий вышестоящего начальства, и вообще непрактичный для танковых войск, но Отто был исключением. Тот самый «сверхчеловек», «белокурая бестия», которым был и герой Ницше из книги «Так говорит Заратустра». Отто был ещё относительно молод, прекрасно сложён, как Аполлон, привычно желал оставаться красивым и рьяно охранял это своё качество. И, право, он по-мужски был на загляденье хорош, и на душе было радостно и гордо; и если покуда нельзя было вообразить себя фельдмаршалом или генералом, то, во всяком случае, ясно чувствовалось, что он лучший изо всех боевых командиров, какие есть в их сводном бронетанковом полку и, быть может, даже во всей 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх», к которой он был приписан сразу, после своего перевода из Северной Африки. А эта часть, между тем, была самой сильной и боеспособной из трёх элитных дивизий II-го танкового корпуса СС, и просто так попасть туда было немыслимо.

…Ему было хорошо. Разлившийся по жилам хмель размывал и туманил предметы в комнате: телефон с коммутатором, соединявший его со штабом дивизии и непосредственно с генерал-майором Штуммером, шторы с пышными вино-красными рюшами и кистями, настенный ковёр на котором красовался его парадный, с одним серебряным полковничьим погоном эсэсовский чёрный, как безлунная ночь, мундир, на совесть отутюженный денщиком Вейсом, бутылки с наклейками на стойке буфета, книжные полки, фотографии в рамках на белой стене, – реальные предметы отступили в тень, в глубину. А из прошлого отчётливо, ярко – руку протяни и достанешь – приближались лица боевых товарищей, курившиеся дымами развалины не то вокзала, не то сортировочной почтовой станции, сгоревшее дерево без вершины, чуть далее на обочине покорёженная корма русского танка Т-34, обугленные трупы «иванов»…

Глядя на дорогое, в кожаном тиснёном переплёте берлинское издание «Майн кампф», он вспомнил старое время, когда всё только ещё начиналось…

* * *

То было бурное, беспокойное, но деятельное время больших возможностей.

…Уже в 1921 г. в помощь Национал-социалистической партии, сокращённо НСДАП – были созданы штурмовые отряды СА. Их руководителем после Эмиля Мауриса и Ульриха Клинча стал Герман Геринг.

Создавая СА, будущий фюрер имел дальний прицел. Ведь сама гитлеровская партия была в ту пору достаточно «боевой» – в прямом смысле этого слова и вполне могла «охранять» себя и подавлять противников. Даже в конце 20-х годов многие нацистские вожди (только не Гитлер!) ничем не гнушались: к примеру, били стульями и железными прутьями по головам инакомыслящих. Не смотря на бесконечное попустительство веймарской полиции, у всех у них было множество «приводов», они платили щтрафы за «нарушение общественного порядка» и т. д.